– Великий Боже! Почему она это сделала? – произнес он дрожащими губами.

Инглиш подошел и дотронулся до руки девушки.

– Похоже, она мертва уже часов семь. Это все запутывает, Чик.

– Еще бы! А вот такой халат… я хотел бы, чтобы носила моя малышка, но она любит только пижамы.

Инглиш его не слушал. Он размышлял, глядя на труп.

– Будет лучше, если мы отсюда смоемся, шеф, – сказал Чик после долгого молчания.

– Подожди немного!

Инглиш стал бродить по комнате.

Чик отошел от двери, устремив свои маленькие глазки на Инглиша.

– На комоде, шеф…

Среди множества безделушек, которые стояли на комоде, Инглиш увидел фотографию своего брата в серебряной рамке. Он взял ее.

Внизу на карточке брат написал своим паучьим почерком: «Смотри на меня время от времени, моя любимая, и не забывай, чем мы станем друг для друга. Рой».

Инглиш тихо выругался.

– Подумать только! Ему надо было еще влюбиться в эту девчонку! – Он повернулся к Чику. – Он, безусловно, писал ей, это как раз в его духе. Попробуй найти его письма.

Чик принялся за работу. Он действовал с быстротой, методичностью и точностью профессионала. Инглиш смотрел, как он рылся в шкафу, в ящиках… Вскоре Чик обнаружил связку писем, перевязанных голубой тесемочкой. Он протянул их Инглишу и продолжил поиски.

Инглиш бросил взгляд на письма, написанные рукою Роя. Заглянув в них, он узнал, что Рой и Мэри были любовниками и что Рой собирался бросить Корину, чтобы уехать с Мэри.

Инглиш с горькой усмешкой сунул письма в карман. Чик, осмотрев последний ящик, сказал:

– Это все, шеф.

– Проверь, как там на лестнице, – приказал Инглиш. Он подождал, когда Чик выйдет из комнаты, и тогда сунул фотографию брата в карман.

Пять минут спустя Инглиш и Чик покинули квартиру секретарши Роя, сошли по лестнице вниз и направились к машине.

– В контору, и побыстрее, – поторопил Инглиш. – И главное, держи все это при себе, Чик.

Шофер кивнул и сорвал машину с места.

Внутренний телефон, стоявший на большом, красного дерева столе, зазвонил. Инглиш протянул руку и нажал кнопку.

– Мистер Крайль приехал, мистер Инглиш, – сообщила Лоис.

– Пусть входит, а вы зайдите ко мне после него, – ответил Инглиш, отталкивая свое кресло.

Дверь отворилась, и вошел Сэм Крайль.

Он был почти такого же роста, что и Инглиш, но следил за собой гораздо лучше. Его черные волосы обращали на себя внимание. У него была аккуратно подстриженная борода, а ногти на волосатых руках старательно наманикюрены. Это был самый известный адвокат в городе, и занимался он всеми делами Инглиша с того времени, как тот достиг успеха.

– Добрый день, Ник, – сказал он, усаживаясь в кресло. – Грязное дело.

Инглиш проворчал что-то нечленораздельное и, протянув Сэму портсигар, поинтересовался:

– Как Корина?

Крайль скривился. Он вынул сигару, обрезал ее ножиком и, прикурив, выпустил струю дыма.

– Ее очень трудно обработать, Ник, она еще принесет вам хлопот.

– Об этом не может быть и речи, – взорвался Инглиш. – За что я плачу тебе? Ты должен помешать ей.

– А что, ты думаешь, я делаю с того момента, как пошел к ней вчера вечером? – возразил Крайль, немного обиженный. – Но она ничего не хочет знать. Ее версия: у Роя было полное безденежье, когда он пришел к тебе просить денег, а ты выставил его.

– Это не стоит и выеденного яйца! Он приходил ко мне занимать деньги шесть месяцев тому назад, – ответил Инглиш. – Почему же в таком случае он не покончил с собой раньше?

– Она настаивает, что он приходил к тебе позавчера.

– Она лжет.

– Рой сказал ей, что собирался к тебе.

– Тогда и он солгал.

Крайль задумчиво смотрел на кончик своей сигары.

– Это будет нелегко доказать, Ник, все газеты заинтересовались этим делом. Корина утверждает, что он вытягивал деньги из своих бывших клиентов потому, что ты отказался помочь ему. Один из них предупредил полицию. Она также говорит, что ты просил комиссара отобрать у Роя лицензию. И так как ему не удалось больше ничего сделать, он покончил с собой. Версия Корины делает тебя ответственным за смерть Роя.

Инглиш молча нахмурил брови.

Крайль продолжал:

– Опасно иметь против себя общественное мнение, Ник. Корина утверждает, что Рою нужны были всего четыре тысячи долларов, чтобы выкрутиться. Четыре тысячи долларов для тебя ничто. Она может выставить тебя жадным типом, ты знаешь…

– Тогда он хотел девять тысяч и не говорил, зачем они ему, – возразил Инглиш. – Я отказал потому, что мне надоело быть дойной коровой.

– Да, конечно, – ответил Крайль, – но теперь, когда он застрелился, все его жалеют. Это рискует погубить твое дело с госпиталем, Ник. Они только ищут причину наброситься на тебя.