Я задумался. Три трупа в квартире. Два живых бандита и их фирма в придачу. Звонить в милицию? А чем она поможет? Что я, газет не читаю?

Меня заказали, это ясно. Что по ошибке, тоже ясно. И даже знаю, вместо кого. В квартиру над нами пару месяцев назад въехал сосед. Его евроремонт отравил всем два месяца жизни. А его джип постоянно перекрывал мне выезд из «ракушки». И мы уже шутили с Ленкой насчет будущих перестрелок. Но не ожидали, что шутки окажутся столь пророческими.

Так. Еще раз. От меня теперь не отстанут. Значит, надо делать дело до конца. Я очень осторожный человек. И нерешительный. Но только до той минуты, пока решение не принято. А дальше, как говорит мой друг и партнер Ефим, я уже – упертый дурак. Он употребляет другое слово, но смысл от этого не меняется, лишь усиливается.

– Федор, а сколько народу на Тополевой?

– Ты что, мужик, совсем охренел? – По-моему, он начинает меня уважать. – Из тебя там кашу сделают.

– Одни уже пытались, – не выдерживаю я. Решение принято, и теперь ничего не страшно.

Лена знает меня хорошо и смотрит с ужасом. Но не вмешивается. Она знает, когда вмешиваться нельзя.

– Как туда пройти или въехать?

– Пройти – никак. Охрана.

– А въехать?

– На наших машинах электронная «открывалка» для ворот. Нас не проверяют.

– Иван Андреич – директор?

– Да.

– Кабинет отдельный?

– Да.

– Кто в приемной?

– Секретарша.

– Больше никого?

– Обычно так.

– Секретарша с оружием?

– Это его девка. – Федор презрительно сожмурился.

– Ладно, Федор. Заканчиваем. Если будешь себя хорошо вести – доживешь до ментов. – Я снова передал пистолет Ленке. – Последний вопрос: какого цвета ваша машина и как зовут водителя?

– Черная. Гном.

Я вышел в коридор и набрал номер Ефима. Длинные гудки. Опять где-то шляется, творец чертов. Вернулся в комнату с радиотрубкой.

– Лена, каждые двадцать минут ищи Ефима. Все ему расскажешь, пусть думает. У него голова большая.

– Хорошо.

– Этого гада держи на мушке. Чуть мяукнет – стреляй.

– Саша, что ты затеял? Не надо, ты погибнешь!

Это что-то новенькое. Обычно все серьезные вопросы решал я.

– Леночка, я все обдумал. В случае чего Ефим поможет.

В Ефиме я уверен, как в самом себе. Он не всегда серьезен и ответствен. Но никогда не продаст.

И тут Федор снова подал голос:

– Делаю тебе предложение, урод. Ты сматываешься. А я звоню своим и объясняю, что наскочили на засаду.

Ага, понял-таки, придурок, что рассказал мне больше, чем ему простят.

– Нет, Федор, – объясняю ему. – Мне еще нужно пообщаться с твоим шефом.

– Сдохнешь, козел! А так бы оба выплыли. Могу и денег дать на бега.

Но Федор меня уже не интересовал. Я в отличие от киношных героев не схожу с ума от желания отомстить укусившей меня собаке. Но был бы не прочь разобраться с дрессировщиком.

Однако бандюк сделал еще одну попытку остановить мои планы. Решил перевести стрелку на себя, справедливо считая, что я раздумал его убивать.

– Слышь, урод! – По-другому он ко мне не обращался. Грубый. – А твоей супруге – понравилось. Ей-богу, понравилось! – Ему нужно было протянуть время. Когда-нибудь пятый в машине все равно забеспокоится.

Я понимал, что нельзя терять ни минуты, но инстинктивно развернулся. И увидел, что по его невысокому лбу потекла еще одна тоненькая красная струйка. И на этот раз – не от скалки, хотя дырочка от пульки «беретты» была еле видна. Странно, что выстрела я не слышал. Хороши все-таки голоса у наших рок-звезд!

Ленка бросила пистолет и заплакала. А у меня, странное дело, никаких новых чувств. Одним больше, одним меньше.

– Стрелял я, – на всякий случай уточнил Ленке версию. Она покорно кивнула. Нет никакого смысла сидеть вдвоем, оставив детей без присмотра.

Установив по карте Москвы местонахождение Тополевой улицы, пошел к выходу. Жена вызовет милицию через десять минут после моего ухода.

Я захлопнул дверь, оставив жену и детей наедине с четырьмя трупами. Все бандитское оружие осталось в квартире. Кроме «АКС-74У» со складным прикладом, уютно устроившимся под моей курткой. По обрывочным сведениям, сохранившимся со времен институтских военных сборов, этот зверь стрелял пульками чуть меньшего, чем у старых «калашей», калибра и был длиной 49 сантиметров. Он лежал в сумке страшного, упокой Господь его душу. У него же я позаимствовал гранату РГД, которую не видел лет двадцать, после все тех же институтских сборов.

Странное дело, я многое бы дал, чтобы все произошедшее оказалось дурным сном. Но уж коли ситуация случилась, действовал так, как считал единственно правильным.

Посмотрел бы на меня наш суперменистый Ефим! Хотя вот его-то мне и не хватает! А еще больше он понадобится через пару часов. А может, и не понадобится, если бандюки все же отнесутся серьезнее к немолодому и толстому бухгалтеру.

На лестничной клетке позвонил в соседскую квартиру. Там жил прапор Петя, мой хороший сосед. Он был дома.