“…Меня по-прежнему тревожат те же сны…”

Мужской голос, терпеливый, глубокий, явно голос врача, сказал:

“Расскажите мне о них”.

“Мне все время снится, что я собираюсь выйти замуж за Джека Кеннеди”. — Последовала пауза. — “Это даже не то чтобы сон”.

“Да?”

“Это как бы происходит в моем сознании, мне и впрямь кажется, что это должно произойти”.

“Вот как?”

“…Я собираюсь выйти замуж за Джека Кеннеди”.

“Ничего страшного… Грезы — это предохранительный клапан нашего подсознания…”

“Вы думаете? Но, видите ли, дело в том — я не уверена, что это просто грезы…” — Последовала длительная пауза, слышны были только приглушенные звуки машин за окном, затем голос Мэрилин Монро четко произнес: “Он и вправду собирается на мне жениться, доктор, понимаете — он собирается на мне жениться!”

Роберт Кеннеди сидел с закрытыми глазами, как будто испытывал дикую боль. Он махнул рукой, чтобы Киркпатрик выключил магнитофон.

— Спасибо, Эдгар, — устало произнес он. — Дальше я послушаю сам.

Стоял жаркий день бабьего лета, но уже без того изнуряющего зноя, от которого люди пытаются укрыться в домах, включив на полную мощность кондиционеры.

В такую погоду Джек и Бобби Кеннеди думали о Хианнис-Порте, о прогулках на яхте и пикниках на морском берегу. Им страстно хотелось поехать туда, словно только море давало им жизненные силы. Но сейчас они вынуждены были сидеть в Вашингтоне. Джек и Бобби вышли в розарий Белого дома, чтобы подышать свежим воздухом, а заодно и поговорить, не опасаясь, что их подслушают. Они вышагивали по саду, заложив за спину руки, склонив друг к другу головы, — два брата, которые теперь управляли не только страной, но и огромной частью земного шара.

— Джек, — говорил Бобби, — я понимаю твои чувства, но это серьезно.

— Ничего ты не понимаешь.

— У меня тоже были… приключения. Я ведь не девственник, черт побери.

Джек расхохотался.

— Приключения? Значит, это так называется? А я-то все время думал, что ты у нас бойскаут.

— Ты и сам знаешь, что это не так. Однако на этот раз дело приняло серьезный оборот, не то что та шутка об установлении отцовства, о которой твердит мне Гувер.

— Об установлении отцовства?

— Гувер говорит, что у него имеются доказательства, будто ты заплатил какой-то девице шестьдесят тысяч долларов, чтобы она не подавала на тебя в суд. Я приказал разыскать ее и поговорить с ней, а она просто рассмеялась и сказала, что ты остался должен ей два доллара, которые занял у нее, чтобы расплатиться с таксистом.

Это сообщение заинтересовало Джека.

— Как ее зовут?

— Жизель. А фамилия — Хьюберт? Хьюм?

— Жизель Холмс, — поправил брата Джек, ухмыляясь. — Это было осенью 1950-го. В тот год я баллотировался на второй срок в конгрессе, ждал, когда Пол Девер наконец-то решит, что ему лучше: попробовать второй раз стать губернатором или сражаться против Лоджа за место в сенате…

— Тебе повезло, что он решил повторно баллотироваться в губернаторы. Из тебя губернатор получился бы никудышный.

— Вот видишь? В этом вся разница между нами. Я не думал о политике. Я думал о женщинах. С Жизель я познакомился во время предвыборной кампании. Я как-то заночевал у нее дома. Как сейчас помню. Пожалуй, в то время во всем Массачусетсе не было женщины, которая работала ртом лучше нее. А утром я обнаружил, что у меня нет с собой денег, поэтому я занял у нее два доллара, чтобы доехать до Боудойн-стрит. Кажется, я так и не вернул ей долг. Где она сейчас проживает?

— В Спрингфилде, штат Иллинойс. Она замужем за стоматологом-хирургом.

— Ничего удивительного.

— Я не прошу, чтобы ты изменял своим привычкам, — сказал Бобби, — но ты играешь с огнем.

— Только не надо говорить со мной избитыми фразами. Ты пытаешься заставить меня изменить своим привычкам, а я не собираюсь этого делать.

— Что ж, не все обладают таким даром красноречия, как ты.

— Прекрати, Бобби. Мы с тобой слишком близкие люди, чтобы из-за такой ерунды портить отношения. Я люблю рисковать, так интереснее жить. И мне нравится ухаживать за женщинами, насколько хватает моих сил, потому что — послушай меня внимательно — все они абсолютно не похожи друг на друга, а с другой стороны, они все одинаковы. И, если человек не считает этот феномен достаточно интересным, чтобы посвятить его исследованию свою жизнь, тогда уж я не знаю, ради чего стоит жить.

— Знаешь, я ведь пришел сюда не за тем, чтобы мне читали лекцию о сексе…

— По-моему, вы с Этель и так неплохо справляетесь. Похоже, ты хорошо усвоил основы этой науки.

Но Бобби упрямо стоял на своем.

— Это политический динамит, Джонни, — сказал он. Если Бобби, обращаясь к брату, называл его “Джонни”, это означало, что он настроен серьезно. — Ведь речь идет о Мэрилин Монро, она постоянно в центре внимания прессы. И вот она рассказывает всем подряд, что у вас с ней любовный роман и что ты собираешься жениться на ней. Это же оружие в руках Гувера. Послушал бы ты запись ее разговора с психиатром. Она сказала ему, что ты сделал ей предложение, что ты пообещал ей развестись с Джеки.