Замечательно! Она кляла себя за то, что надела платье без выреза; оно смотрится как свитер с высоким завернутым воротником, скрывая ее прелести, которые непременно желала бы видеть английская публика. Вивьен Ли, которая была старше почти на двадцать лет, затмит ее.

— Она в шляпке?

Милтон задумался.

— Угу. Под цвет костюма, со свисающей ленточкой. На Ларри — темный костюм. Он улыбается, но вид у него не очень радостный. Пора идти, дорогая!

Шляпка! Надо было взять с собой шляпку! Как же ей раньше не пришло в голову, что Вивьен Ли непременно будет в шляпке? Собираясь в Лондон, она решила надеть короткие белые перчатки, которые будут гармонировать с туфлями, хотя боялась, что в перчатках ее руки станут похожи на лапы Микки Мауса. Теперь же она сомневалась, нужно ли их надевать.

— Мэрилин, сюда идет Артур, и у него несчастный вид.

Будь что будет, решила она, но сейчас у нее нет желания спорить с Артуром. Несмотря на то что Артур всегда оставался невозмутимо спокойным и преклонялся перед Мэрилин, он ни в чем не желал уступать ей (и заставлял во всем соглашаться с ним). Она наскоро припудрила нос, надела эти проклятые нелепые перчатки, открыла дверь и неуверенной походкой пошла по узкому проходу, поддерживаемая с двух сторон Милтоном и Эми, словно они были ее телохранителями. Артур стоял в темном уголке у двери самолета.

Милтон умоляюще улыбнулся.

— Возьми его под руку, дорогая, — сказал он. — Он твой муж . Не забывай. Ты должна сразить их!

— Скажи Артуру, чтобы держался свободнее, — услышала она шепот Эми. Мгновение спустя она уже стояла у раскрытого люка, держа под руку Артура. Подталкиваемые сзади Гринами, они рука об руку вышли из самолета под серые лучи утреннего солнца. Раздался жуткий рев — таких воплей и криков она не слышала с того самого времени, когда выступала перед солдатами в Корее в 1954 году.

Собралась огромная толпа; ряды лондонских полицейских едва сдерживали ее натиск. Репортеры и фотокорреспонденты с трудом пробивались в первые ряды, пассажиры поднимали на плечи своих детей, чтобы они могли увидеть ее; люди в толпе пихались, отталкивали друг друга, кричали. Перед толпой, маленькие и аккуратные, словно фигурки на свадебном пироге, стояли супруги Оливье. Он нервно улыбался, ее глаза горели бешенством.

Представитель администрации аэропорта подвел ее к ним, другой — вручил ей цветы. Сэр Лоренс пробормотал слова приветствия, которые она не могла понять из-за шума, и поцеловал ее в щеку; леди Оливье, едва касаясь, пожала кончики ее пальцев — она тоже была в перчатках, но ее перчатки — длинные, из розовато-лиловой замши — туго обтягивали ее руки. Затем толпа журналистов, сметая заграждения, налетела как ураган, окружив их плотным кольцом. Чьи-то руки дергали ее за одежду и за волосы, в лицо ей защелкали фотоаппараты, посыпались вопросы. Она прижалась к груди Артура, а сэр Лоренс и работники службы безопасности аэропорта стали расчищать для нее дорогу.

Они влетели в ожидавший их “роллс-ройс”, словно преступники, только что ограбившие банк. Она и Вивьен сели на заднее сиденье, Артур и Оливье устроились напротив них на откидных сиденьях. Вивьен, словно королева, едва заметно улыбаясь, помахивала толпе рукой. Это вызвало в Мэрилин раздражение, ведь эти люди пришли посмотреть на нее . Она все время почему-то чувствовала, что супруги Оливье затмевают ее. Она говорила себе, что это ее фильм, он принадлежит ей, что она платит сэру Лоренсу, но все бесполезно — он держался с таким видом, будто ему принадлежит весь мир: изящно откинувшись на спинку сиденья, Оливье вел серьезный разговор с Артуром. “Два гения”, — с обидой отметила она про себя.

Увидев их вместе, она осознала, как ужасно одет Артур — поношенный полосатый пиджак, обвислые брюки, грубые туфли. Не то что Оливье — здоровый цвет лица, длинные волосы аккуратными прядями зачесаны над ушами, элегантный костюм с двубортным пиджаком, узконосые, до блеска начищенные туфли. Он излучал на Артура миллионы вольт английского обаяния, а тот, явно очарованный своим новым другом Ларри, сидел неестественно прямо, упираясь головой в потолок салона, и глотал каждое его слово, не переставая улыбался, кивал головой.

В то время как их мужья, ничего не замечая вокруг, наслаждались обществом друг друга, они с Вивьен, устроившись на разных концах сиденья, ехали молча.

— Вы ведь исполняли роль Элси на сцене, не так ли? — спросила она наконец, ненавидя себя за то, что выговорила это тоном маленькой девочки, которая пытается угодить старшим.

Вивьен, которая, сидя с мрачным видом не переставая курила с того самого момента, как они отъехали от лондонского аэропорта, впервые подняла на нее глаза.

— Да, — резко произнесла она, глядя ей прямо в глаза. — Мы с Ларри вместе играли. Успех был грандиозный. — Выпустив дым ей в лицо, Вивьен, поморщившись, отвела от нее взгляд. — Жаль, что вы не видели нас в спектакле, мисс Монро. — Она произносила слова отрывисто и четко, будто отрезала ножом. — Тогда бы вы имели представление, как нужно играть Элси.

— Я буду играть, как сама считаю нужным , — ответила она, не скрывая злости.

— Что ж, я в этом не сомневаюсь. Желаю удачи.