Наконец автобус остановился неподалеку от ограды. Ворота оказались заперты.

— Можно их протаранить, — предложил Маджид.

— Подожди, мне пришло в голову кое-что получше, — остановил его Рашид и скользнул к сиденью Ламара Бу.

— Ты узнаешь, где мы, христианский пес?

Юноша кивнул.

— Настало время, когда ты сможешь искупить вину перед великодушной Исламской Республикой Иран и спасти свою никчемную шкуру. Можешь заставить их открыть ворота?

— Да, — еле слышно проговорил Ламар Бу, устремив невидящий взгляд себе под ноги.

— Если сделаешь это, тебя не тронут, даю слово. Нам нужно захватить Слаггарда, желательно — живым.

Ламар Бу поднялся на ноги и, глядя Рашиду прямо в глаза, безжизненным голосом проговорил:

— Если я доберусь до него первым, живым вы его не получите.

Его дрожащие пальцы сомкнулись, словно сжимая что-то мертвой хваткой. Рашид Шираз подумал, что надо будет проследить, как бы эти руки не добрались до горла преподобного Слаггарда — вряд ли на земле найдется сила, способная их разжать.

Римо Уильямс дежурил у дверей апартаментов Элдона Слаггарда на «Марии Магдалине». По трапу спустился Чиун, одетый в скромное шафрановое кимоно.

— Что-нибудь случилось? — спросил Римо.

— У меня хорошие новости для этого Слаггарда.

— Преподобного Слаггарда, — поправил Римо. — «Этот Слаггард» звучит непочтительно.

Чиун пожал плечами.

— Ламар Бу снова вернулся к любимому пастырю, — сообщил он.

— Потрясающе. А кто он такой?

— Ты что, не помнишь? Это пропавший мальчик, родители которого утверждают, что он исчез из лагеря этого Слаггарда.

— Ах да, конечно. Преподобный отец будет счастлив это услышать.

— Тогда почему бы тебе не постучать к нему в каюту?

— Он просил его не беспокоить. У них с Викторией Хоур час молитвы. Последние несколько минут из каюты не доносится ни звука, но они должны вот-вот появиться — мы отплываем к Христианскому лагерю.

— Понятно, — сказал Чиун, отстраняя Римо и заглядывая в замочную скважину. Чтобы проделать это, ему не пришлось особенно нагибаться.

— Чиун, подглядывать — недостойное Мастера Синанджу занятие.

— Я собираю информацию, — парировал Чиун, крутясь у скважины, чтобы было как следует видно.

— Что ж, если тебя застукают, мы лишимся работы, — смиренно проговорил Римо.

Когда его наставник внезапно отпрянул от двери с выражением крайнего отвращения на лице, Римо поинтересовался:

— Что, с тебя достаточно?

— Посуди сам, — ответил Чиун, отходя в сторону.

С видимой неохотой Римо заглянул в замочную скважину. Виктория Хоур стояла на коленях спиной к нему, а Элдон Слаггард, мясистая ладонь которого лежала на голове его личной помощницы, размахивал свободной рукой в воздухе. С каждой секундой лицо преподобного отца все больше наливалось кровью, а глаза были прикрыты, словно в молитвенном экстазе.

— Ну? — осведомился Чиун, когда Римо снова занял свой пост у каюты.

— Что значит «ну»? — ответил тот. — Он просто воодушевляет ее к молитве.

— Кто кого воодушевляет — это отдельный разговор, — отрезал Чиун, — но в одном я уверился окончательно: ты столь же слеп, как этот Слаггард отвратителен.

— Преподобный Слаггард. И вообще, не понимаю, о чем ты говоришь! Лучше приведи сюда нашедшегося парня. Думаю, преподобный отец захочет с ним поговорить, когда закончит.

— Такие, как он, не могут закончить никогда, — таинственно проговорил Мастер Синанджу и поднялся наверх.

Немного погодя из-за двери донесся шум голосов. Римо решил, что настал подходящий момент, чтобы сообщить преподобному Слаггарду радостные известия, и громко постучался.

— Кто там? — раздраженно спросил Слаггард. — Я же просил меня не беспокоить!

— У меня хорошие новости, — отозвался Римо.

За дверью что-то зашуршало, и через секунду оттуда показалось покрасневшее лицо преподобного отца, не успевшего даже толком пригладить волосы.

— Что, мы сбросили на Иран атомную бомбу?

— Нет. Вернулся Ламар Бу, — радостно сообщил Римо. — Это же замечательно, верно?

Преподобный Слаггард явно не был обрадован. В первое мгновение на его лице застыло бессмысленно-непонимающее выражение. Когда до него наконец дошел смысл сказанного, у преподобного отца отвисла челюсть, глаза округлились, а сжимавшие дверь пальцы побелели так сильно, что украшавшие их перстни, казалось, заиграли всеми цветами радуги.

— Ч-чч...

— Здесь Ламар Бу. Тот самый, чьи родители подали на вас в суд. Он утверждает, что произошло какое-то недоразумение, и хочет с вами поговорить.