Шрифт:
– Отвези меня к автостанции «Эмити бас». Я заплачу.
Человек говорил четко, связно, глаза его смотрели осмысленно, и Кении, повидавший за годы работы таксистом всякого, усомнился в своем первоначальном диагнозе. Может, просто больной?
– Хорошо, друг. Куда скажешь. И не надо никаких денег. Мы же люди, верно? А все люди – братья. Если бы я нырнул под колеса, ты ведь тоже не бросил бы меня на дороге, так?
По губам незнакомца скользнула улыбка.
– Ты прав, друг, я бы не бросил.
– Вот и отлично. Так, говоришь, «Эмити бас»? Далеко собрался? – Он помог мужчине устроиться на заднем сиденье и поспешно скользнул за руль. – Или живешь где-то там?
Ответа не последовало, и Кении, бросив взгляд в зеркало заднего вида, обнаружил, что странный клиент то ли уснул, то ли потерял сознание.
– Ох не нравится мне это, – пробормотал Кении. – Чертова работа…
– Ну что? Едем на автостанцию? – спросил Винсент, когда они вышли из «Реджины».
В глубине души он надеялся, что Шеннон предложит какой-то другой вариант, но она утвердительно кивнула.
13
Здание автобусной станции напоминало островок, окруженный со всех сторон морем залитого асфальтом парковочного пространства. Пассажиров было немного, основной поток уже схлынул.
– Куда? – спросила Шеннон, настороженно осматриваясь.
После обнаруженного в унитазе окурка ей повсюду мерещились подозрительные личности.
– Сейчас спрошу. – Винсент направился к одной из двух работающих касс.
Шеннон отошла к стене. Какой-то неряшливо одетый мужчина с рюкзаком остановился рядом, похлопал себя по карманам и повернулся к ней.
– Мисс, у вас…Она вздрогнула.
– Нет… извините.Незнакомец усмехнулся.
– Я вас испугал? Мне всего лишь нужна зажигалка.
– Я не курю. – Шеннон поспешно отошла в сторону, поближе к группке молодых парней, по виду спортсменов.
К счастью, обратиться к ним за помощью она не успела – Винсент уже возвращался.
– Узнал. Камеры хранения внизу. Идем?
– Да, мне здесь не очень-то нравится. – Шеннон бросила взгляд на неряшливого незнакомца, но тот уже исчез. Подозрительно быстро.
Они спустились по узкому лестничному пролету, за которым открылся небольшой зальчик с несколькими десятками камер хранения.
– По-моему, вон тот ряд, справа.
– Вижу.
Камера под номером «19» не отличалась с виду от всех остальных – серая металлическая коробка с набитыми через трафарет цифрами и выведенным красной краской ругательством.
– Открывай… пока никого нет, – прошептала Шеннон. Почему шептала, она и сама не знала.
– Ключ у тебя, – нетерпеливо напомнил Винсент.
– Да, конечно, совсем забыла. – Шеннон открыла сумочку, достала ключ, на котором все еще висела бирка с номером, и протянула Винсенту.
За углом послышались шаги.
– Подожди.
Винсент устало вздохнул.
– Ты сегодня на себя не похожа. Успокойся. Сейчас мы откроем камеру, возьмем то, что там есть – если что-то есть, – и поедем к тебе.
– Нет! Только не ко мне, – снова зашептала Шеннон.
Из-за угла вышел высокий темнокожий мужчина в надвинутой на глаза бейсболке и в кожаной куртке с поднятым воротником. Скользнув равнодушным взглядом по замершей в неестественной позе женщине, он посмотрел на Винсента, пожал плечами и опустил руку в карман.
Шеннон напряглась. Наверное, если бы незнакомец достал из кармана револьвер и направил его на кого-то из них, она и тогда не двинулась бы с места и безропотно приняла смерть.
Однако вместо револьвера мужчина вынул ключ, открыл дверцу камеры под номером «22», вынул синюю сумку на длинном ремне и, перекинув ее через плечо, направился к выходу.
– Да что с тобой сегодня? – В голосе Винсента слышалась озабоченность. – Что-то случилось?
– Нет-нет, – быстро пробормотала она.
– Нет? Точно? Тогда почему ты не хочешь, чтобы мы поехали к тебе?
– Потому. Да открывай же эту скорее эту чертову камеру! – Шеннон сорвалась на крик.
– Ладно, поедем ко мне. Только по дороге ты все расскажешь, хорошо?
– Хорошо.
Ключ легко вошел в замочную скважину, повернулся, внутри что-то щелкнуло, и дверца открылась.
– Так, что у нас здесь… посмотрим. – Винсент наклонился и заглянул в камеру.
– Ну?
– Что-то есть.
Он сунул руку в темную пасть железного ящика, и Шеннон вдруг представила затаившееся там, внутри, злобное и голодное маленькое чудовище с острыми как бритва клыками и горящими желтыми глазами.