Шрифт:
Ветер колышет траву, тревожно покачивает ветви.
«Зависшая над деревом из марли…»
Вторым выстрелом Ким сносит рощицу в конце кладбища.
Ветер крепчает, срывая пятна и вспышку оранжевого, охряного, желтого с деревьев, посвистывает среди надгробий.
На сцену выбегают идиотские отцы семейств, словно сошедшие со страниц плохого романа.
– ОСТАНОВИСЬ, СЫН МОЙ!
– Бездарные старые пердуны, мы вам не сыновья! Ким снова вскидывает револьвер.
– ТЫ РАЗРУШАЕШЬ ВСЕЛЕННУЮ!
– Какую такую вселенную?
Ким простреливает дыру в небе. Оттуда изливается тьма, которая поглощает землю. В последних лучах нарисованного солнца какой-то джонсон приподнимает край изгороди из колючей проволоки, чтобы другие успели улизнуть. Проволока цепляется за небо… огромная черная прореха. Кричащие облака несутся по рваному небу.
– ПРОЧЬ С ПУТИ! ПРОЧЬ С ПУТИ!
– НЕМЕДЛЕННО ВСЕ ПОЧИНИТЬ! – вопит Режиссер.
– Чем починить – лейкопластырем и жвачкой? Это же обрыв мастер-копии… Сам чини, босс, если такой умный.
– ЧЕРТ ПОБЕРИ, ВСЕМ ПОКИНУТЬ СУДНО… КАЖДЫЙ САМ ЗА СЕБЯ!
Три дня кряду Ким скрывался на вершине плоскогорья, следя за долиной в бинокль. По облаку пыли, пронесшемуся к югу, он понял: преследователи решили, что он направился к мексиканской границе. Вместо этого он двинул на север, в край скал, источенных ветром и песком, – вот верблюд, а вот черепаха, а вот камбоджийский храм, – туда, где на каждом шагу в красных песчаниках пучатся, словно пузыри в кипящей овсянке, входы пещер. В некоторых из них одно время жили люди: ржавые жестянки, глиняные черепки, ящики из-под патронов. Ким нашел наконечник стрелы в шесть дюймов длиной из осколка обсидиана и другой наконечник, поменьше, из розового камня.
На вершине плоскогорья – осыпавшиеся кучи глины, которые некогда были домами. Каменные плиты сложены в виде алтаря. Здесь был Homo sapiens.
Опускаются сумерки, и голубые тени расползаются на востоке по горам Сангре де Кристо. Сангре де Кристо! Кровь Христова! Реки крови! Горы крови! Неужели Христос никогда не устанет кровоточить? На западе за грозовыми тучами, нависшими над горами Хемез, заходит солнце, а пик Хименеса, вздымающийся к небесам, топчет их плечи увесистыми сапогами лесистых скал в своем огромном charro 4 ; главу его венчает хрустальный череп, увитый облаками, а когда из его темных бойниц палят пушки, раскаты грома слышны над всей долиной. Светит чистая и ясная вечерняя звезда… «Звезда мерцала в небесах/ Одна, всегда одна» 5 . Это Вордсворт. Ким помнит. В горах Хемез идет дождь.
4
Мексиканский народный костюм (исп.) – черные брюки в обтяжку, кожаный камзол, широкополая шляпа.
5
Уильям Вордсворт. «Люси». Перевод С. Я. Маршака.
«Дождь идет, Анита Хаффингтон». Последние слова генерала Гранта 6 , которые он сказал своей сиделке; нервные импульсы в его горячечном мозгу сверкали, словно разряды молний.
Ким откинулся на каменную стену, раскаленную солнечными лучами. Холодный ветерок овеял его лицо ароматом дождя.
Глиняные черепки… наконечники стрел… плетеная корзинка… трещотка… голубая ложка… рогатка – резинка давно прогнила насквозь – …ржавые рыболовные крючки… инструменты… видно, что здесь когда-то стояла хижина… шприц для подкожных впрыскиваний… ржавчина от иглы въелась в стеклянный цилиндр, словно коричневатая слюда… заброшенные изделия рук человеческих…
6
Грант, Улисс Симпсон (1822-1885) – восемнадцатый президент США (1869-1877), герой гражданской войны, главнокомандующий армией северян.
Он поднимает розовый наконечник с земли. Кусок камня, отполированный с определенной целью. Отблески костра на лицах индейцев, поглощающих аппетитное темное мясо странствующего голубя 7 . Он нежно поглаживает хрупкий обсидиановый наконечник… неужели они ломались, словно пчелиные жала, после каждого попадания? – размышляет он. (Бизоновый стейк поджаривается на вертеле.) Кто-то же изготовил эти наконечники. Давным-давно на земле жил их создатель. И эти наконечники – не более чем доказательство его существования. К живым существам тоже можно относиться как к изделиям, созданным с определенной целью. А значит, вероятно, был создатель и у изделия, именуемого «человек». Допустим, попавшему в беду космическому страннику потребовалась специальная капсула, чтобы продолжить свое путешествие, и с этой целью он сотворил человека? А потом умер, так им и не воспользовавшись? Или спасся каким-то иным способом? И теперь это изделие, созданное для неведомой и позабытой цели, имеет не больше смысла и значения, чем этот наконечник стрелы без древка и лука, без крепкой руки и меткого глаза. А еще возможно, что человеческое изделие было последним козырем творца в партии, проигранной им много-много световых лет тому назад. Холодок космической бездны.
7
Странствующий голубь (Ectopistes migratorius) – самый распространенный вид пернатых в Северной Америке (до полутора миллиардов птиц в стае). Полностью уничтожен человеком к концу XIX века; последний экземпляр, самка по кличке Марта, умер в зоопарке города Цинциннати в 1914 году.
Ким собирает дрова для костра. На небо высыпают звезды. Вот ковш Большой Медведицы. Отец Кима показывает ему Бетельгейзе в ночном небе над Сент-Луисом… запах цветов в саду. Серое лицо отца па подушке.
Кто мы – куклы на нитках, а кукольщик наш – небосвод.Он в большом балагане своем представленье ведет.Он извлекает обсидиановый наконечник, древко и лук из пустоты. Стоит убрать из картины руку и глаз, и ты их больше не увидишь… холодок… как все хрупко… дрожит и собирает дрова. Вот их уже не видно. Рабьи Боги на тверди небесной. Он вспоминает последние слова отца:
«Держись подальше от попов, сынок. Нет у них никаких ключей. Все, что они тебе могут дать, – это ключи от сральника, а не от Царствия Божия. А еще поклянись мне, что никогда не будешь носить жетон блюстителя порядка».
Он сейчас на ковре бытия нас попрыгать заставит,А потом в свой сундук одного за другим уберет 8 .Старые игрушки, оловянные солдатики, покрытые ржавчиной, заполняющие пустоты в космосе.
Ржавые жестянки… глиняные черепки… ящики от патронов… наконечники стрел… шприц для подкожных впрыскиваний поблескивает на солнце.
8
Омар Хайям. «Рубайат».