Сир Эндрю очнулся, моргнул и попытался откинуть наброшенный поверх доспехов плащ и сесть на своем соломенном тюфяке. Когда ему удалось сфокусировать взгляд, он увидел в конце коридора неспешно облизывающий решетку сотнями ледяных языков колышущийся синий мрак. Там же лежали тела семнадцати человек, и жизни в них было не больше, чем в свечном огарке.

Один из мертвецов все еще цеплялся за решетку, и рот его был раскрыт в беззвучном вопле.

Сир Эндрю узнал его.

— Ах, Капару, Капару… — прошептал он. — Мне жаль тебя… Мне очень жаль… Но я уже ничем не могу тебе помочь.

Объятая синим пламенем фигура почернела, начала корчиться, и в огненных конвульсиях ее рот то закрывался, то снова открывался… Но ни звука не доносилось с той стороны.

Старый рыцарь говорил с трудом, но его голос был по-прежнему звучным:

— Я же сказал тебе, Капару, что ты мой единственный узник-человек. Но у меня были и другие… как ты уже успел убедиться. Этого не удержали бы ни каменные стены, ни стальные решетки… Только дама Йолди знала, что с ним делать. И не отпускала его. Когда мы его нашли, он уже был наполовину парализован в результате небольшой стычки с Эрдне, две тысячи лет тому назад.

Капару продолжал извиваться в потоке синей тьмы. Его пальцы все еще цеплялись за решетку, а волосы мотались из стороны в сторону — казалось, что он, как и прежде, внимательно слушает сира Эндрю.

— Да, конечно же, он демон. — Слова давались старому рыцарю с трудом, и все чаще его речь прерывалась судорожным дыханием. — И мы так никогда и не узнаем его имя… А убить его тоже нет никакой возможности, потому что нам неизвестно, в чем у него держится жизнь. Но отпустить его просто так было бы слишком жестоко по отношению к людям… И мы… оставили его здесь. И я повелел расширить окна в темнице и удерживать его в них — все гордыня моя… Я, видишь ли, возмечтал… что однажды и демона обучу добру. Если он увидит благодатные, залитые солнцем земли и счастливых… хоть время от времени… под моим управлением людей, то проникнется… Я понимаю… я был самонадеянным глупцом. И не подумал о тех, кто захочет войти в эти окна. Как непредусмотрительно!

Отправившийся на разведку солдат вернулся и прошептал пару слов на ухо своему соратнику. Второй солдат спрятал нож, и они снова подняли тюфяк сира Эндрю и понесли его вниз по лестнице. Не обращая внимания на слабые протесты своего повелителя, двое верных слуг тащили тюфяк туда, где их король окажется, по их мнению, в безопасности. Чуть погодя дверь спрятанного в одной из камер потайного хода тихо захлопнулась за их спинами.

На несколько минут в донжоне воцарилась полная тишина — синее пламя пожирало свои жертвы абсолютно беззвучно, но затем дверь камеры — той, что была с окнами, — с лязгом отворилась и из нее вывалилось человеческое тело. Зажав в руках обнаженный меч, человек катался по полу, пытаясь сбить языки охватившего его синего пламени. И ему это удалось — раз лизнув клинок, синяя тьма разочарованно отступала.

Но дверь камеры так и оставалась открытой.

Собрав последние силы, человек с мечом ухватился за решетчатую дверь и захлопнул ее, вызвав в ответ негодующую вспышку синего пламени.

Откатившись в сторону, он стал собирать силы для того, чтобы встать на ноги.

— Повезло… — шептал он. — Ох как повезло…

Но битва с демоном лишила его последних сил — меч выскользнул из дрожащих пальцев и упал на пол. А затем, через несколько секунд, клинок вдруг сам пополз по полу. Словно его притягивала к себе чья-то рука.

А еще через пару секунд в донжон спустился мальчишка в лохмотьях, с плохо залеченным шрамом на щеке и весь в свежих царапинах. На нем были перевязь и ножны, а в правой руке он сжимал меч, явно себе не по росту.

Увидев синее мерцание и простертого у своих ног человека, он остановился. Затем наклонился и поднял левой рукой ползущий к нему меч. Теперь в его руках было два клинка, и мальчик внимательно оглядывал их, переводя взгляд с одного на другой. И чем дольше он смотрел, тем большее удивление выражало его лицо.

Но тем временем человек исхитрился подняться, и он увидел, что его меч в руках у кого-то другого! С отчаянным криком, выхватив кинжал, он бросился на мальчика.

В первую секунду ребенок испуганно отпрянул. Но клинок в его левой руке словно сам по себе рванулся вперед. Его острие нашло в шлеме атакующего трещину не шире волоска и устремилось в нее как можно глубже, туда, где плоть…

Хлынула черная в синем свете кровь, герцог Фрактин прошептал:

— Тебе повезло… — упал и затих.

Марк бросил взгляд на тело и увидел всего лишь одного из наемников, одетых в цвета герцога.

И тут сверху донесся шум боя, который шел уже совсем недалеко — прямо на ступеньках ведущей в темницу лестницы.

Затем на несколько секунд снова повисла тишина, прерванная мужским голосом:

— Сходим вниз и обыщем, что там есть?

— Да нет, сперва осмотримся вокруг, — ответил второй голос. — Я думаю, что если у старой лисы и был запасной выход, то он где-то здесь, на первом этаже.