Однако мы вынуждены нажать на больное место: теперь-то мы знаем, что все эти учебники просто не работают. Но почему так происходит? Постараемся разобраться, в чем дело.

Во-первых, эти деятели исходят из того, что все наши действия более чем предсказуемы. Часто они скрывают это, и не без причины. Потому что если они выскажут свои предположения открыто, то вскоре им придется расписаться в собственном идиотизме: делайте то-то и будете процветать. Проблема в том, что такая предсказуемость практически не существует, тем более в реальном мире. Я даже осмелюсь утверждать, что она никогда не будет существовать. Имеется множество случайных факторов, оказывающих то или иное влияние: люди могут не ладить друг с другом; вы можете что-то ненароком услышать; вам не повезло с соседом по комнате, оказавшимся непроходимой деревенщиной; вы начали свою карьеру на пике экономического бума; вы думали, что он будет упорно продолжать свое дело, а он вышел из игры раньше, чем можно было ожидать. Действительно, строение организаций гораздо более беспорядочно, чем мы готовы признать. Нужно восстановить в правах Леди Удачу, которая крутит свою рулетку.

Существует и еще один момент, говоря о котором, я пытаюсь слегка приподнять завесу, скрывающую неизбежность нашего недомогания. Дело в том, что мы не можем контролировать наши страсти. У них свое расписание и свои причины возникновения, которые недоступны рациональному анализу. Вдруг мы начинаем сердиться, потом нам становится скучно или мы испытываем зависть либо становимся вялыми или слишком активными, что заставляет нас совершать поступки, не представляющие интереса ни для Компании, ни для нас самих. При помощи предписаний и самоконтроля мы пытаемся все делать более предсказуемым, но нам никогда не достичь полного успеха. Не обманывайте себя: методики, системы измерений, контракты и кампании по достижению единства существуют лишь для того, чтобы осуществлять контроль и исключать неожиданности в организациях.

Увы, мы вынуждены признать, что поэтапные планы учителей-прагматиков приносят нам мало утешения. От них мы начинаем чувствовать себя более виноватыми, потому что верим: именно в нас таится причина нашего дискомфорта.

Очень многие писали и читали лекции о том, что наша работа лишена гуманизма, а также о важности человеческого отношения. Мы работаем больше и чувствуем себя лучше, когда компания становится обществом, в котором к служащим относятся как к людям. Случайные дружеские объятья творят чудеса. Компания – это не просто деловое объединение людей, которые, согласно контракту, взаимодействуют друг с другом ради достижения результатов. Это также сеть человеческих взаимоотношений со всеми вытекающими отсюда последствиями: симпатии, антипатии, радость по подводу достигнутых результатов, печаль по случаю потерь. Служащие, от которых ожидают реализации их потенциала, чувствуют себя счастливее, а значит, более выгодны для компании. Если вы спросите их, что они думают о синдроме понедельника, они ответят: все дело в том, что ваша компания недостаточно человечна и ваша неспособность развивать ваши качества является причиной такого сопротивления. «Хорошая компания – это форма гуманизма», – скажут они. Существует много компаний, которые любят говорить о том, что они вовсе и не компания, а группа друзей.

В программах по очеловечиванию содержатся весьма пространные рекомендации – от использования теплых слов и похлопываний по плечу до дизайна офиса и интенсивных культурных занятий по индивидуальным программам для более глубокого погружения в себя. Вы работаете все вместе в большом открытом пространстве, где много растений, светильников с красивым дизайном и каппучино. По вечерам вы регулярно ужинаете с коллегами и делаете то, чем обычно занимаются друзья: играете в карты» идете в боулинг или вместе готовите. Зимой вы отправляетесь в Альпы, чтобы провести несколько дней, катаясь на сноубордах и беспробудно пьянствуя. А вот вы все вместе сидите в каком-нибудь отеле и трудитесь над созданием команды. Игнорируемые ранее личные взаимоотношения тщательно поддерживаются, что сопровождается охами и вздохами, болезненным молчанием и слезами. «Джон, я снова рассердился, потому что ты опять смылся, и мне все пришлось делать самому». Тренер: «Это очень неприятно, не так ли? Вы ведь действительно рассердились?». Таким образом, работникам постоянно напоминают, что они не только профессионалы, а, что более важно, люди.

Давайте-ка быстренько пробежимся по этим адептам гуманизма, чтобы отправить их идеи в братскую могилу идиотских понятий

Первое и самое главное: работа – это работа, и ничего более. Нам не нужно быть человечными абсолютно во всем. Нас сильно удивит, если водопроводчик, придя чинить нашу трубу, вдруг зальется слезами, а когда мы заметим, что там не все так плохо, пустится в подробный рассказ о том, что его жена, и т. д., и т. п.

Второе. Обычно мы делаем множество выводов о своем существовании, а со всеми персональными тренингами и консультациями превращаем эти выводы в нечто совершенно завораживающее – во что-то, что должно пугать нас (имеется ряд отчаянных положений, защитных механизмов и подводных камней, которые мешают нам нормально работать) и одновременно содержит некое скрытое сокровище (наш характер имеет аутентичные и чистые черты). И в результате возникает надежда на что-то особенное, которая может закончиться только разочарованием. Разочарованием в том, что наша личность есть нечто такое, что мы можем программировать и чем можем самостоятельно управлять. На самом деле все наоборот: к тому моменту, когда становимся взрослыми, мы можем изменить и перестроить очень немногое.

Третье. Очеловечивание скорее повышает, чем снижает тот дискомфорт, который вызывает у нас работа. Как мы уже говорили, это происходит потому, что наши организации и компании основаны на принципе хапнуть как можно больше. Работаете ли вы на компанию или правительство, все сводится к результатам. Все попытки сделать вещи более гуманными, в конце концов, служат тому, чтобы удовлетворить требование повышения производительности. Не стоит питать иллюзии по этому поводу: человечность существует, пока полны наши бумажники.

Гуманизм в компаниях становится удушающим. Он вызывает еще больший дискомфорт, потому что мы расстраиваемся из-за неоправдавшихся надежд, мешающих выполнить обещания. В результате синдром понедельника не уменьшается, а становится все острее.

Некоторое время назад корпоративные проповедники заявляли, что если мы сделаем наши организации более духовными, то будем получать больше удовлетворения от работы, так как укрепятся наши духовные связи. Сегодня эта сказочка стала более популярной, чем раньше, и я регулярно встречаю тех, кто стоит за ней: воодушевляющих проповедников, мужчин и женщин, желающих пробудить в нас духовность.

В один дождливый полдень я встретил в баре прекрасный экземпляр такого проповедника. Он сидел рядом со мной и помешивал кофе. «Я был хиппи, а потом занялся информационными технологиями и заработал кучу денег. А потом случилось все это, и я просто не знал, что делать». Было очевидно, что этот человек обречен быть богатым. С такими никогда ничего не случается. Один может открыть галерею в Уайтчепел 18 , другой начнет изучать историю искусств, а третий организует фонд прикладных ремесел. Так они создают впечатление, что богатство имеет значение.