Он сидел на подоконнике межэтажной площадки, вид имея самый жалобный.

– А, это ты? – спросила я, разгибаясь. – Тут ко мне какая-то сволочь залезть пробовала и замок повредила. Хоть дверь выламывай.

– Это я, – признался Авось. – Извини, пожалуйста… Я думал у тебя отсидеться…

– Так это тебя гоняли?

– Меня. Думал – получится… не получилось, но меня пронесло – они в этот подъезд только заглянули…

Естественно, подумала я, замок у меня такого качества, что на авось случайной железкой не вскроешь! Но ведь и ключ он теперь не желает признавать!

Железка на авось не проскочила, но…

– Иди-ка сюда, взломщик, – велела я. – Вот тебе ключ – и все у тебя получится!

Через минуту мы уже были на кухне. Я протянула руку, чтобы зажечь свет, но Авось удержал.

– Меня с улицы в окно увидят.

– Но что ты натворил?!?

– Я-то ничего, я Ивана искал с Богданом и с Селифаном, а их как корова языком слизнула…

Он подходил к каждому вонючему бомжу, тянулся губами к уху и проникновенно спрашивал: «Это ты, Ваня?» Бомж мотал головой, на что получал следующий вопрос: «А, может, ты ни в городе Богдан, ни в селе – Селифан?»

Восьмой по счету бомж оказался из тех, кому охота выслужиться перед хренами. Он признался, что носит имя Ваня. Но как-то подозрительно, и потому Авось уточнил:

– А кого из родни помнишь?

– Тетку Марью, – бодро ответил бомж. – Дядьку Егора!

– Ну так какой же ты после этого Иван, родства не помнящий?! – заорал возмущенный Авось и даже замахнулся на вруна. Тот с криком шарахнулся и побежал, громко взывая к блинам с хренами. Вот они и налетели…

Как Авось от них утекал, как бомжи его закладывали, как он чуть не выскочил прямо в объятия какому-то усатому толстому хрену с растопыренными ушами – все это было достойно Гомера, Бояна и Святослава Логинова.

– Выходит, они догадались, кто ты такой?

– А кто их разберет? Если даже и догадались…

– То это не для печати.

Да уж, плохо придется тому изданию, которое хоть на последней странице наимельчайшим шрифтом даст информацию: «К нам вернулся Авось»…

Я покормила его ужином. Он ел быстро и молча. Потом в полной темноте помыл посуду и сел к пустому кухонному столу.

– Не буду я больше никого искать, – сказал он мрачно. – Мы были сильны, пока мы были вместе. Тогда мы были единым целым, а теперь если и соберутся, так осколочки. И толку от них будет мало. Вон Машка жива – а что с нее толку? А с Емели? Они в новых условиях выкарабкались, а до других им дела нет.

– Обидно…

– Ведь сколько же народу развоплотилось! – воскликнул он. – И костей не собрать! Все ветром развеяно… Думаешь, почему эти масляные и злоедучие страну оккупировали? Они на пустое место пришли – туда, где нас уже не осталось!..

И замер с открытым ртом. Его осенило.

– Нужно заклинание воплощения, – диким голосом, словно сам себе не веря, сказал Авось. – Народ развоплотился – и нужно воплотить его обратно. Возродить! Собрать из того, что осталось…

– Ага – каждого конкретно, как кисель ложечкой в блюдечко! – рассердилась я. – Наверно, ребята, такая ваша судьба – когда приходит что-то новое, старое развоплощается и рассыпается в прах.

– Если бы что путное пришло – кто бы возражал?! – взвился Авось. – А тут вель одни блины, да хрены, да, прости Господи, мат-перемат! И тот какой-то унылый!

Он очень похоже передразнил одну парочку, которую я недавно наблюдала в парке на скамейке. Вот издеваются над матерщинниками, что у них через слово – мат, а у этих действительно он шел через слово, а выясняли они, куда делась начатая бутылка водки, и выясняли это, похоже, уже не первый день, так что и сами себе надоели, но остановиться не могли – мат не позволял.

– Да ладно тебе! – одернула я этого жалобного матерщинника. – Воплощение – это здорово, а ты уверен, что такое заклинание вообще есть?

– Должно быть! – воскликнул Авось. – Не может не быть! Непременно где-то есть!

– Всегда ты так: должно быть, да справимся, да прорвемся! А на деле?

Он повесил голову. И что мне было на это возразить? Авось – он Авось и есть. Разгильдяй и растяпа! Сто лет назад вел вперед лихое и шустрое воинство, и до сих пор от былого своего величия никак не опомнится…

Впрочем, я тоже повесила голову, размышляя: кому бы в стародавние времена могло понадобиться такое заклинание воплощения? Вряд ли нашлись безумные волхвы, чтобы разработать его просто так – авось когда-нибудь внукам пригодится! Ведь и так у них все имелось, все действовало, все стояло на своих местах, в повторном воплощении не нуждалось. Род человеческий так устроен, что лишней работы почти не совершает, разве что по глупости. А может ли дурак разработать заклинание?

Мое размышление о пользе глупости Авось прервал тяжким вздохом.