–  Ага… - Питти отправился на еще один круг.
– А вот скажи, почему ты зовешь смертоносца братом? Ведь это не секрет?
– Я не буду с тобой говорить, - твердо произнес полковник.
– Можешь переломать мне все кости.
– Что ж, начнем, пожалуй, с…

"Поговори со мной, полковник Томас!
– вдруг потребовала Урма.
– Почему ты зовешь Кеджлиса братом? Мне интересно!"

–  Что?
– поднял Томас голову.
– Кто ты? "Похищенный детеныш, - сообщил Кеджлис, не обращая внимания на Урму, капризно задергавшую лапками.
– Она не виновна".

–  Тогда я скажу!
– воспрянул духом полковник.
– Я называю его братом, потому что в Городе Пауков люди и смертоносцы живут вместе, помогая друг другу, и…

–  Ты забыл про жуков-бомбардиров, - напомнила ему Элоиз, оставаясь на смертоносце.
– Скажи еще, что вы и с ними живете дружно.

–  И скажу! Конечно, жуки не столь разумная раса, как смертоносцы и люди, они держатся особняком и, может быть, подчиняются нам лишь из страха… - Подчиняются?

–  Да, подчиняются! Древний договор не позволяет им отказываться от помощи - значит, они служат нам! Совместное царствование смертоносцев и людей над всеми другими расами приведет к спокойствию и процветанию всю планету.
– А что ты скажешь о людях-бомбардирах, слугах жуков?

–  Они недоразвиты в умственном отношении.
– Томас даже немного смягчился.
– Они думают, что их хозяева смогут защитить своих слуг от смертоносцев. Между тем, стоило Повелителю обратиться к жукам с просьбой помочь в штурме вашего убежища, как помощь тут же вышла. Потому что на самом деле это была не просьба, а приказ.

–  Помощь от жуков? Значит, сами смертоносцы справиться не могут?
– рассмеялся шаман, но тут же осекся, увидев лицо Элоиз.
– Что, эти жуки такие страшные?

–  Это жуки-бомбардиры, Питти. Они взорвут скалы.
– Девушка побледнела.
– Нам нужно уходить отсюда, пока не поздно.

–  А вот этого у вас не выйдет!
– настал черед смеяться Томасу, хотя полковник при этом болезненно морщился.
– Каждый убийца смертоносцев получит по заслугам. Вам не вырваться! "Вы все умрете, - подтвердил Кеджлис, - Отпустите детей. Они невиновны ".

–  Сколько же у них стрел?
– удивился Шогга.
– Они стреляют и стреляют… - Это Армия, - важно пояснил ему ветеран.
– У них все есть.
– Скучно, - выразил общее мнение Эль. Пожиратель Гусениц уже истратил весь запас молотов, швыряя их наугад. Показаться над Кабаньей Головой и вступить в перестрелку с осаждающими было совершенно невозможно. Изредка прилетали по две-три длинные тяжелые стрелы. Защитники перерезали привязанные к ним нити паутины, и на этом все кончалось. Снизу иногда раздавались какие-то команды, но разобрать их смысл не удавалось.
– Вот дождемся ночи, - мечтательно проговорил Локки, - спустимся вниз и всех там перебьем. Ему никто не ответил. Кроме Локки, дожидаться ночи никто не собирался, слишком уж было холодно сидеть за камнем и чего-то ждать. Таффо мрачно крутил в руках латы убитого воина, стараясь пристроить их на себя. Однако покойный владелец был гораздо тощее Оленя.
– Килк, а может быть, ты наденешь? И выглянешь. Интересно все-таки, что они там делают.

–  Я тебе и так скажу.
– Килк взлохматил волосы, смахнув с них снег.
– Они теперь собираются лезть сюда по деревьям. Прислонят их к склону и заберутся. Тогда стрелять перестанут, и мы сбросим их обратно.
– Видел я эти деревья, - покачал головой Шогга.
– Ничего не получится, стволы у них короткие.
– А они свяжут!
– догадался Эль, стуча зубами.
– Скорее бы уж…

Как бы откликаясь на это предложение, что-то со стуком прислонилось к наружной, не видимой для защитников, стороне Кабаньей Головы. Все насторожились, поудобнее перехватив оружие, град стрел прекратился.
– Смерть убийцам!
– по-деловому сообщил воин, шустро вспрыгивая на камень с какой-то опоры. Шогга ничего не ответил, взмахнув топором. Удар пришелся по верхней части бедра, но воин не упал - его подхватил следом забравшийся на валун товарищ. Килк поддержал усилия Оленя, глубоко вогнав копье в низ живота противнику, подналег, и оба верхолаза, нелепо замахав руками, упали назад.

Ветеран попытался было удержать ускользающее копье, но умирающий крепко схватился за него руками.
– Ну, вот!
– расстроился ветеран, выхватывая меч.

На Кабаньей Голове каким-то образом возникли сразу три воина. Один исхитрился прыгнуть на Шоггу, повалив его на землю, другой зазвенел мечами с Килком, третий попытался протиснуться вперед, на миг остановленный ударившей в его шлем стрелой.
– Добей его, Эль!
– потребовал Локки, доставая новую стрелу.

Степняк послушно бросился в атаку с копьем наперевес, наступив на катающихся под ним борцов. Воин отбил удар мечом и тут же зашипел от боли, когда широкое лезвие, возвращаясь, располосовало ему бедро. Килк, получив от своего противника внезапный удар ногой в голову, отлетел назад. Довольный воин спрыгнул вниз, оказавшись рядом с Элем.
– Слава Смертоносцу-Повелителю!
– крикнул один из продолжавших появляться на камне бойцов.

–  Да что же это?!
– Таффо налетел из глубины обороны с топором и, не выбирая, оглушил по шлемам обоих спрыгнувших с камня воинов. На нем тут же повисли еще двое, не решившихся затевать поединок.

Локки и Олли принялись выпускать стрелу за стрелой, ненадолго им удалось приостановить атаку. Воины корчились на Кабаньей Голове, зажимая раны, и не давали забраться выше своим товарищам. Эль в это время исхитрился так исполосовать своего противника, что тот упал вниз то ли от изумления, то ли от потери крови. Повернувшись к катающимся на земле людям, степняк увидел Килка, с наслаждением перерезавшего горло одному из верных слуг пауков, другого удачно придушил сам Таффо.
– Да встань же с меня!
– потребовал Шогга.
– Надо топорами их бить!

Эль послушно соскочил, ухитрившись при этом от души ткнуть в лицо еще одного воина, решившего проскочить под стрелами ползком. Тут же поднялись и Шогга, и Таффо, и Килк, создав таким образом тесноту, усугубляемую трупами врагов, и перекрыв обзор лучникам. Воины будто ждали этого и стали выскакивать снизу как по волшебству.
– Отступайте!
– закричал Тэг, приплясывая от ужаса.

–  Да, давайте меняться!
– попросил Канни, на протяжении всей схватки ждавший своего мгновения с топором в руках, присев на одно колено.
– Я даже подойти не могу!