— Ты что, Хитрый Пес, чокнулся? — спросил Кот. — Время к вечеру наклонилось, водка на излете, а ты какую-то хренотень несешь… Сейчас у нас одна информационная проблема — где среди этой долбаной трезвости водяру сыщем?

— Угомонись, придурок, — ласково сказал Сашка. — Я знаю, как мы все станем миллионерами…

— При мне ты до таких чертиков еще не напивался, — сказал я сочувственно и одернул полы плаща, чтобы при сидении не мялись.

— Послушайте меня, убогие, — попросил Серебровский. — Постарайтесь понять, что я вам объясняю. Вот ты, Кот, в числах третьего порядка не силен, но это должен знать — сколько стоит на рынке доллар?

— Четыре рябчика, — мгновенно отрапортовал Кот и оживился: — Наконец-то! Займемся фарцовкой по-настоящему?

Не обращая на него внимания, Хитрый Пес говорил, объяснял и втолковывал, и сейчас-то я понимаю, что не нуждался он ни в нашем одобрении, ни в нашем понимании, ни в поддержке. Он тогда уже все знал, и ему просто было не с кем, кроме нас, поделиться великим финансовым открытием. Да и говорить, кроме нас, никому об этом не следовало.

— Официальная цена за доллар — шестьдесят две копейки, — многозначительно сообщил нам общеизвестное Сашка. — На черном рынке — четыре рубля. И та и другая цены абсолютно произвольные, волевые, они не соотносятся ни с каким товарным паритетом…

— А сколько же стоит, по-твоему, доллар? — на всякий случай поинтересовался Кот.

— Тринадцать и тридцать шесть сотых копейки! — На лице Хитрого Пса был восторг.

— Эврика! — заорал Кот. — Осталось найти дурака, кто нам их сдаст по этой научной цене, и мы — в порядке!

— Я нашел, — скромно потупился Сашка. — Государство.

Я печально вздохнул:

— Саня, я всегда знал, что у тебя будет горе от ума…

— Послушайте, кретины! Я ввел в компьютер две тысячи наименований товаров, услуг, зарплат и вывел общий ценовой коэффициент по сравнению с тем же списком в Штатах. Получилось 13, 36 копейки за 1 доллар.

— Изумительно! Почему же они такие сытые, а мы такие голодные? — спросил с живым интересом Кот. — Почему все грезят о таких, оказывается, дешевых зелененьких бумажках?

— Идиот! Доллар — это деньга! Он и в Штатах, и у нас, и в Африке — деньга! А рубль — не деньга! Это расчетный купон, за который можно приобрести товары и услуги только в СССР! Государство, приобретая у своих граждан единственный наш товар — рабочую силу, сознательно наполняет рубль необходимой покупательной способностью! Чтобы мы могли купить дерьмовые харчи, дрянную водку и нищенские тряпки! — Хитрый Пес презрительно ткнул рукой в мой невыразимо прекрасный плащ. — И все это с одной целью — завтра все должны выйти на свое рабочее место и вкалывать по-черному! Мы должны нырнуть в просвет между реальной ценой доллара и расчетным купоном — рублем!

— Насчет некоторых тряпок я бы выражался поосторожнее, — заметил я угрожающе.

— А я бы и дрянной водки сейчас выпил, — мечтательно сказал Кот.

— Эх, вы-и, — с горестным подвывом, как горьковский дед Каширин, сказал Сашка. — Я этим недочеловекам про финансовую революцию объясняю, а они…

И махнул устало рукой. Кот, физически не выносивший, когда Сашка чем-то всерьез огорчался, собрался с силами и участливо спросил:

— Саня, ну а к нам-то какое это имеет отношение?

— Самое прямое! — завопил Хитрый Пес. — Нужно где-то выбить краткосрочный кредит на 5 миллионов рублей…

— Ско-о-о-лько? — поразился Кот и присвистнул. — Будь у меня пять миллионов рябчиков, мне бы и доллары, эта копеечная дешевка, не нужны были… По твоим расчетам это на тридцать пять американских «лимонов» тянет! Куда мне столько!

— Кот, не выеживайся, — сказал строго Сашка, и от его тона мы маленько протрезвели. — Я дело говорю. Монополия внешней торговли сломана. Вчера было рано, завтра будет поздно. Мы должны это сделать! Сегодня, немедленно, сейчас! Здесь! Поверьте мне на слово, ребята, я открыл бездонное Эльдорадо!

— Ну хорошо, допустим, — задумчиво-недоверчиво сказал Кот. — Добудем кредит — и что делать?

— Я найду пути — через Люду, через ее комсомольские связи мы почти законно разменяем кредит на миллион баксов с большим лишком. Ты летишь в Гонконг, Сингапур, Сеул и покупаешь тысячу компьютеров «желтой» сборки. Они стоят около 1200 долларов каждый.

— И что будет?

— К твоему приезду я их все продам на бумаге. Люда через своих комсомольцев поможет! В госучреждения, крупные предприятия, кооператорам — сейчас в стране полно бумажных денег, их хоть жопой ешь, а компьютеров нет, и стоят они от шестидесяти до ста тысяч рублей. Завтра их понадобится здесь тьма…

— А что потом? — спросил я многозначительно-осторожно, как всякий самый задумчивый мудак в компании.

— Ты, Серега, вообще в делах ничего не петришь — и сиди, помалкивай в тряпочку! — отшил меня Сашка и добавил снисходительно: — Мы тебя не за деловитость ценим.

— Потом мы передадим компьютеры заказчикам… — медленно, с пробуксовкой стал включаться Кот. — И получим…

— Ребята, мы получим несметное состояние! — приплясывая от возбуждения, сообщил Хитрый Пес. — После возврата кредита, процентов, выплаты взяток, перевозок, потерь на обратном трансфере из рублей в доллары, поскольку дешевые доллары пока предпочтительнее дорогих рублей, короче, после всего нам останется около восьми миллионов долларов…