– Стреляй из разрядников! – умолял Арчи, уже сам подключившийся к битве. – Катер потопишь, Керк!

Плазменные пистолеты не только поджаривали недобитых дюжиногов, но и почти полностью лишали катер фальшборта на тех участках, по которым велся особо плотный огонь. Все уже дымилось и трещало, казалось, горит сама палуба, и крушение неизбежно… Но в итоге Арчи вынужден был признать: без таких мощных средств им бы не отбиться и не прорваться на чистую воду. Дюжиноги перестали преследовать обгорелый, закопченный, весь в пробоинах катер только уже километрах в десяти от Эпицентра.

– Вот так, – резюмировал вполне довольный собою Керк, отирая пот со лба и присаживаясь на пожарный ящик. – А вы со своей наукой говорите, воевать не надо.

– Ничего такого мы не говорим, – обиженно возразил Арчи, – просто надо не только воевать, но еще и думать головой. Тогда все получится как надо.

– Во-во, – буркнул Керк, – то Язон нам голову морочил, что надо жить в мире и дружбе со всеми шипокрылами, теперь ты… Да, слушай, – он вдруг вспомнил. – А что ты думаешь, по поводу вчерашнего сообщения, принятого по телепатической связи?

– Думаю, что это вполне серьезно. Мы узнали очень важную информацию о Язоне и Мете, о флибустьерах, об их безумной Джемейке, о самом Моргане. Главное, теперь уже нет сомнений, что Язон и Мета вернутся. И в принципе, мы даже сами можем к ним полететь.

– А что если это просто чья-то мистификация? – предположил Керк. – Ведь такой связью никто никогда не пользовался. Я облетел много миров за свою жизнь и нигде подобного не встречал.

– Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, – задумчиво проговоил Арчи.

– Это что, стихи? – почти испуганно уточнил Керк.

Наверно, больше всего перепугало пиррянина то, что он сам вспомнил такое слово – стихи.

– Ага, – кивнул Арчи. – Это Шекспир. На Юктисе его в школе проходят.

– Но ты не ответил на мой вопрос, – напомнил Керк.

– Ну, видишь ли, очень глупо считать, что чего-то нет, если ты с этим просто не встречался…

Пистолет Керка уже смотрел Арчи прямо в грудь. Еще бы – фактически назвать глупцом первого человека на планете!

– Ай, ну извини! Я все никак не привыкну, что любое критическое высказывание – это для вас уже проявление агрессии. Я просто хотел сказать, что вот, например, Миди с детства пользуется подобной связью. Однако аналогичных ей абонентов во вселенной совсем не много, вот и не знает почти никто про телепатическую дальнюю связь.

– Постой, – вскинулся Керк, – а почему же она раньше скрывала свои способности?

– А почему никто до сих пор не знает о твоем бессмертии? – вопросом на вопрос ответил Арчи.

И снова пистолет прыгнул в ладонь Керка, но это уже скорее просто от неожиданности, и он быстро спрятал назад в кобуру любимую блестящую игрушку.

– Миди читает мысли? – догадался Керк.

– Легко, – сказал Арчи и прикрыл глаза, с удовольствием подставляя лицо солнцу, будто отдыхающий на пляже. Кожа у Арчи, как у всех людей его планеты, была очень светлой, почти белой, и загорать подолгу врачи юктисианцам запрещали.

– А сумеет твоя Миди прочесть какие-нибудь мысли, которые помогут нам победить Пирр? Ну, скажем, мысли дюжиногов.

– Боюсь, что у этих моллюсков мысли совсем не интересные, но в принципе, сама идея… Керк, а ты молодец! Я как-то еще не думал об этом.

– Вот видишь, – сказал Керк злорадно. – А еще стихи мне тут читал. Ученый!..

Большой исследовательский корабль «Вонг» уже показался на горизонте. Теперь они быстро сближались, и с высокой палубы им приветственно махали флажками. Что ж, сплавали-то, в общем, не зря, будет о чем рассказать.

Керк вдруг вспомнил, что давно собирался спросить об одной вещи.

– Арчи, а твоя фамилия – Стовер – имеет какое-то отношение к планете Стовера? Помнится, Язон кормил нас байками про тамошних совершенно безобидных мимикрирующих пауков. Грозился завести их на Пирр в качестве большого воспитательного эксперимента: дескать, привыкайте, ребята, бывают твари с виду страшные, но безопасные на самом деле.

– Слышал я про таких пауков, Керк. А вообще, если наша семейная легенда соответствует исторической правде, планету действительно назвали в честь моего прапрадеда Ника Стовера, который ее и открыл. Но сам я не был там никогда. Все как-то ни к чему было. А теперь, говорят, из любимого места для охотников со всей галактики ее по инициативе экологов превратили в огромный музей-заповедник. Там ведь водится почти полмиллиона видов животных – больше, чем где-нибудь в галактике.