– Действительно, – заразился его сомнением опытный биолог Бруччо, – для констатации физической гибели неплохо бы видеть трупы, а в свете всего случившегося…

И тут зашумели все. А в кают-компании собралось человек двадцать пять, примерно половина тех, кто присутствовал на первом совещании. Именно от этих людей зависела теперь дальнейшая судьба всего проекта.

– Вы что же, хотите отменить уничтожение этого кошмара? Вы предлагаете нарушить договор и подвергнуть смертельной опасности все миры Зеленой Ветви, возможно, всю Галактику?! – взревел Керк. – Если бы нас могли слышать трое пропавших наших братьев. Да они бы, не задумываясь, отдали свои жизни за спасение остальных! Да ведь они и сделали это… – тихо добавил он.

– Мы этого не знаем, – упрямо повторил Бруччо. – Каждый вправе распоряжаться своей жизнью. Чужими – нельзя.

Керк засопел, не готовый ответить, и снова заговорил Стэн:

– У нас родилось предположение, что замерзший мир существует в другом масштабе времени. Вот почему на сигнал «SOS», переданный Язоном во время самой первой высадки, ответ пришел лишь теперь, причем ответом стало приземление шлюпки. Они хотели помочь. Понимаете? А мы, как всегда, открыли стрельбу. Вот они и перешли к следующей, более активной стадии контакта. Мы должны, мы просто обязаны вступить в диалог, если хотим спасти наших товарищей. Только для этого нужно время. Скажите мне, сколько его осталось?

– Подготовка бомб будет закончена через восемь часов, – доложил Клиф, руководивший группами монтажников.

– Это понятно. Арчи, я спрашиваю, сколько еще мы можем ждать.

– Н-ну, – замялся молодой физик с Юктиса. – Взрыв реально отложить максимум на одни сутки. В противном случае никто не поручится за последствия.

Неожиданно в кают-компании повисла гробовая тишина. Что еще можно было сказать в сложившейся ситуации. Наверное, каждый думал о своем. Вряд ли даже сам Стэн верил в возможность установления контакта за шестьдесят с небольшим часов. Язон – тот действительно верил, потому что, как всегда, знал чуточку больше других, но его теперь не было с ними, и от этого всем пиррянам внезапно сделалось очень грустно. Керк чувствовал себя готовым лететь на астероид в одиночку и погибнуть там вслед за друзьями, но это было явным ребячеством, и он ие стал озвучивать подобные мысли. Клиф, самый молодой, будь его воля, взорвал бы планету ровно через восемь часов, от греха подальше. Бруччо терялся в догадках и сожалел об упущенных возможностях. А доктор Тека страдал от гадкого предчувствия, что очень скоро ему придется изрядно попотеть в корабельном лазарете. Интуиция подсказывала, что раненый Керк – лишь первая ласточка, а ведь интуиция редко обманывала пиррян.

И в этом торжественном молчании вдруг, зачем-то поднявшись во весь рост, заговорил Риверд Бервик.

– Господа, – со свойственной ему излишней помпезностью в голосе произнес действительный член Совета Консорциума. – Разрешите объявить о передаче чрезвычайных полномочий по нашему проекту лично в мои руки. Данной мне властью я имею право совершить такой шаг.

– Простите, – поинтересовался штурман Дорф, исполнявший обязанности капитана линкора в отсутствие Меты, – вы не соизволите уточнить, какая именно власть имеется в виду?

– Разумеется, – сказал Бервик, – но вначале я объясню вам свою позицию. Приказ об уничтожении объекта 001 буду отдавать исключительно я, и только тогда, когда сочту нужным.

– То есть вы отменяете ваш собственный заказ, – не выдержал Керк. – В таком случае согласно договору мы имеем право получить наличными половину обозначенной в разделе пятом суммы и немедленно взять курс на родную планету.

– Вы невнимательно слушаете меня, Керк. Я вовсе не отменяю заказ. Ваш корабль и все его мощности по-прежнему требуются мне для выполнения задачи, но в еще большей степени требуется мне Язон динАльт, и, пока существует надежда на его спасение, мы будем исследовать этот астероид, а не уничтожать его.

– И все же, – напомнил теперь уже Бруччо, – кто уполномочил вас принимать подобные решения?

– Специальный Корпус Лиги Миров, – торжественно объявил Бервик и извлек из внутреннего кармана большую пластиковую карточку, сверкнувшую яркой голограммой переливчатой пятиконечной звезды.

– Вот только этого нам и не хватало, – глухо проворчал Керк.

И добавил уже про себя: «Плакали наши денежки! Где ты, Язон?»

Они очнулись в полной темноте. Пахло сыростью, было очень холодно и не хватало воздуха, чтобы вдохнуть полной грудью. Язон ощупал себя и обнаружил, что на сильно изорванном легком скафандре, к счастью, сохранились практически все необходимые приспособления. Даже пистолет был при нем. Первым делом Язон включил фонарь. Увидел, как вздрогнула лежащая рядом Мета, а Троу растерянно присел и огляделся. Его скафандр пострадал сильнее других – металлизированная ткань просто висела бесформенными клочьями вдоль тела.

Помещение оказалось крошечным, шершавый пол плавно переходил в такой же шершавый потолок, и все это напоминало не столько тюремную камеру, сколько пещеру дикого зверя. Однако чуть позже ему удалось обнаружить идеально ровную щель, идущую по контуру правильного овала, – очевидно, дверь. И эта дверь стала открываться, будто попятилась под взглядом Язона. Принцип ее действия остался непонятен, ведь дверной проем не только освобождался от заслонки, вставленной, словно пробка в бутылку, но и странным образом расширялся. Так расходятся лепестки диафрагмы в объективе. Жуткие чудеса продолжались. А когда не понимаешь, по каким законам действует враг, бороться с ним почти бесполезно. Язон и не пытался. Он мечтал лишь об одном – уяснить наконец, хотя бы в самом общем виде, что же происходит вокруг. Тогда появится шанс выбраться отсюда. Пока он не видел такого шанса, а потому старался избегать любых активных действий. Быть может, даже фонарик зря включил. Но раз уж свет горит, тушить еще глупее.

Язон терпеливо выжидал, борясь все с тем же отвратительным страхом. Кажется, он сделался уже привычным и даже не вызывал боли в голове. А Мета вообще пребывала в полушоковом состоянии. Наверно, это было к лучшему, во всяком случае, она тоже не планировала решительных шагов в ближайшее время. Чего нельзя было сказать о Троу.

Язон не успел остановить молодого пиррянского ученого. Тот выстрелил в расширяющуюся дверь ослепившей всех плазменной струей, и ответом ему были стремительно ворвавшиеся в тесное помещение блестящие стальные руки. Манипуляторы – их было пять или шесть – действительно очень походили на костлявые, непомерно вытянутые человеческие конечности с пятипалыми кистями. Стальные руки молниеносно обезоружили Троу, сдернули с него остатки скафандра, разложили на полу и обездвижили грамотным нажатием на болевые точки. После этого появилась еще одна рука со средним пальцем, заточенным, как скальпель, и принялась вскрывать пиррянину брюшину.