Их долго вели темными коридорами. От факела, который держал слуга, метались черные, суматошные тени. Ивара слегка пошатывало, ноги гудели и подгибались. Позади время от времени раздавался грохот – идущий последним Нерейд не всегда успевал уклоняться в сторону, когда на его пути внезапно возникали стены.

Гостевая палата оказалась достаточно большой, чтобы вместить всех. Широкие лежанки могли похвастаться цветастыми одеялами, в узкие окна черными глазами заглядывала любопытная ночь.

– Иди, – махнул Ивар слуге, забирая факел. – Эй, а ты что делаешь?

Последнее восклицание относилось к Ингьяльду, который, остановившись у оконного проема, достал нож и принялся вырезать на раме какие-то знаки.

– Это для безопасности, – не совсем внятно выразился эриль.

– Перебрал, – заключил Нерейд, которого мотало как собачий хвост при виде хозяина. – Пусть развлекается! Жалко, что ли?

Ивар пожал плечами. Улегся на свободный лежак и, уже засыпая, слышал неровные шаги Ингьяльда, его тихое бормотание и скрип твердой древесины под лезвием ножа.

Ивар проснулся от грохота, словно на пол упало что-то твердое и тяжелое. С трудом разлепил глаза, сел, пытаясь понять, что происходит. Вокруг царила тьма, густая, как сметана, слышалось чье-то ворчание и храп Кари.

– Ага, кто-то попался, – сказал Ингьяльд откуда-то из угла.

– Чего? – Голос Нерейда звучал глухо, – Дали бы поспать…

Ивар мучительно пытался сообразить, кто попался и куда. В голове вертелась тупая мысль о мыши, которая угодила в ловушку. Но разве от мышей бывает столько шума?

Раздался стук, загорелась свечка. Ее свет отразился в глазах Ингьяльда, осветил лежащее на полу тело.

– Ага, – сказал эриль с удовлетворением, а Ивар ощутил, как его словно окатили холодной водой. Сонливость исчезла вместе с остатками хмеля.

Лежащий на полу гостевой палаты был чужаком. На ногах его были мягкие сапоги, позволяющие ходить бесшумно, а мешковатая одежда из серой ткани как нельзя лучше подходила для того, чтобы скрываться во мраке.

– Еще один, – сказал конунг, откидывая одеяло, – Только что с ним случилось? Случайно ударился головой об пол?

– Нет. – Ингьяльд выглядел довольным, словно лиса, учуявшая дырку в курятнике. – Это подействовали те руны, которые я вчера вырезал на подоконнике! Как чувствовал!

– Не лопни от гордости, – посоветовал Ивар, опускаясь на корточки рядом с воином Чернобога. – И долго он будет без сознания?

– До утра точно.

– Тогда помоги его обыскать, – Конунг потянулся к широкому поясу, который наверняка скрывал в себе много интересного, – Для начала посмотри во рту. Помнишь, что было с тем, которого в Киеве поймали?

– Помню. – Ингьяльд поставил свечку прямо на пол, опустился на колени.

Некоторое время рассматривал зубы воина Чернобога, затем удовлетворенно хмыкнул и ловко вытащил что-то маленькое, блестящее.

– Этот с собой не покончит, – уверенно сказал эриль. В одежде неудачливого убийцы было столько разной всячины, что хватило бы на небольшую лавку – волосяная удавка, набор ножей, трубка из камышового стебля, несколько игл боярышника в маленькой сумочке из кожи. Каждый предмет лежал в своем кармашке.

– Отравлены, – сказал Ивар, разглядывая иголки, – а трубка, чтобы ими плеваться… Давай разденем его, дабы точно ничего не утаил, а потом свяжем!

Нерейд приподнялся на кровати, лицо у него было злое, опухшее.

– Чем это вы занимаетесь? – спросил он подозрительно, – Ого, мужика какого-то раздеваете? А чего ж не девку? Надо же!.. И где только привычек таких гнусных набрались?

– Помог бы лучше, чем зубоскалить, – зло огрызнулся Ингьяльд. – Мы тут не развлекаемся, между прочим!

– Это-то я вижу, – Болтун хмыкнул, почесал встрепанную голову. – У меня тут веревка где-то была. Пригодится?

– Еще как!

Под мышкой ночного гостя обнаружился обязательный для слуг Чернобога знак – выжженное мертвецкое коло. Связанный, убийца стал походить на странную белесую колбасу.

– Ну что, теперь можно и допросить, – сказал Ивар, вытирая со лба пот. – А то что-то надоели мне уже эти покушения! То на улице нападали, потом на постоялом дворе, теперь еще и тут… мне что, до конца жизни хорониться?