– Это скарабей, - улыбнулся Лоер и пошевелил длинными волосатыми пальцами.
– Я очень люблю деньги. Дерьмо - символ денег. Скарабей навозный жук, который катает шар из дерьма. Деньги, золото - это дерьмо. Но египтяне были циничны. Они честно поклонялись дерьму. Может быть поэтому их искусство так прекрасно. Оно утилитарно до последней линии. До последней капли краски. Никакой мистики - только откровенный цинизм. Это не лаконизм, как звездят искусствоведы. Это жадность.

– В Египте - никакой мистики?!
– удивилась Рита.
– А гробницы? Мумии? Обелиски? Пирамиды? Это что?! Об этом столько легенд!

– Все буквально, милочка!
– воскликнул Лоер.
– Все буквально. Даже до пошлости. Но это-то и приятно. Нубис с шакальей головой - потому что шакалы жрут падаль. Какая тут мистика? Один из самых таинственных папирусов, над которым бились переводчики, оказался учебником по геометрии. Самые важные и сокровенные тайны валяются под ногами. Совершенно открыто! Только их никто не берет... Вам никогда не снилось дерьмо?

– Ну...
– Рита повела бровью и снова ковырнула суфле.
– Бывало!

Вдруг Лера уронила сумочку. Защелка открылась и на пол выкатился "Вальтер ППК".

– Йо-о!
– успел только качнуть головой новый знакомый, и его круглые глаза за стеклами очков стали еще круглее.

Рита застыла с ложкой суфле в руке.

Один из танцующих негров как бы нечаянно свалился на пол. Протянув руку, схватил Лерину пушку и с радостным оскалом начал палить в потолок.

Рита удивилась, как это Лера умудрилась протащить ствол сквозь охрану, но не успела ничего сказать, потому что в танцевальном зале все изменилось. Народ завизжал и заметался, сбиваясь в бесформенную кучу. В потасовске принимали участие все: официанты, крашенные в канареечный цвет, геи в золотых трусах, негры, белые, цветные.

Появилась охрана и принялась растаскивать публику, не жалея кулаков и дубинок.

Дюжий амбал зачем-то вцепился в куртку Риты и потянул на себя, хотя она спокойно сидела за столиком. Еще один довод против поездки - если что-то начнешь делать не в кассу, так все до конца и будет. Рита повисла в воздухе с силой принялась молотить ногами. Ложка с суфле полетела в толпу.

Анечка схватила со стола газету, подожгла зажигалкой и ткнула в морду того парня, в цепких руках которого болталась Рита. Амбал отшатнулся и разжал руку. Рита снова оказалась на ногах и, долбанув его по голени ботинком, схватила свою куртку и заметалась взглядом, ища остальных - Леру, Мишеньку и Анечку.

Лера, нисколько не поменяв рыбьего выражения, неожиданно технично выбила из рук обалдевшего танцора ствол, схватила его и незаметно скользнула куда-то в темноту.

Анечка, уже одетая, схватила Риту за руку, и они рванули к выходу.

– Блин! Вот влипли!
– оживленно закричала Рита.

– Не туда! За мной!
– крикнул Лоер, который бежал с ними рядом и потащил девчонок в сторону дабла.
– Тут черный ход.

– А одежда?
– на ходу озаботился Мишенька.

– Да ты долбанулся!
– резко ругнулась на него Анечка.
– Говорила я тебе - не снимай! Какая в Красную армию одежда?

– Какая-какая!!!
– возмутился, задыхаясь Мишенька.
– Моя куртка стоит триста баксов!

– Ну вернись!
– хохотнул новый знакомый.

Миновав совершенно пустой коридор, беглецы увидели распахнутую на улицу дверь и выскочили в холодный отрезвляющий воздух. Их тут же подхватил возбужденный "Шевроле".

Лера, как ни в чем не бывало, распахнула дверцу и с кислой улыбкой пригласила:

– Садитесь. Гангстеры!

Когда выехали на шоссе, сзади вовсю стояла пальба.

И крики глохли в заснеженном воздухе. Мишенька горевал о куртке.

НИКОГДА НЕ ЗНАЕШЬ...

Альбинос остановил БМВеху на набережной, там, где щербатые лица Сфинксов тосковали о своем канувшем в Лету царстве Кем. Нева совсем не Нил, который суеверные поклонники человеческих чучел и бесстыдных быков, называли Хапи.

– Хапи бездей ту ю...
– пропел Альбинос, поглядывая на часы.
– Хапи нью иа...

Он покосился на пакет с собакоголовой статуей и, достав из внутреннего кармана револьвер, заполнил барабан патронами. Задумчиво потрогал дулом кончик носа и сунул ствол в правый карман.

На мосту показался одинокий черный "Лексус".

Альбинос со вздохом взял пакет с правого сидения. Он напряженно проследил в зеркало заднего обзора, как "Лексус" остановился у тротуара. Однако, приехавший в "Лексусе", не спешил выходить из машины. Тогда Альбинос с тяжелым вздохом открыл дверцу и первым выставил ногу.

Секунду спустя из другой машины неторопливо вышел крупный лысый человек в длинном черном пальто. Каждое его движение было весомым, словно масса его была гораздо больше, чем следовало из пропорций. Лысый небрежно хлопнул дверцей и, оставив на заснеженных ступеньках глубокие ямы следов, спустился к реке. Луна его лица отразилась в черном стекле воды. Странно, но в этом году Нева и не думала замерзать.