– Муся!!!
– Коша резко остановилась.
– Если хочешь, можешь вернуться! Я иду домой!

Она резко повернулась и, перебежав дорогу, направилась вдоль по 16-ой линии к своему флэту. Муся была права. Надо было отдать эту чертову ручку и все. Но Кошу уже несло. И рука не разжималась.

СТРАШНЫЕ МАРКИ

(Коша)

Муся пришла под утро. Поспала пару часов, пока Коша рисовала, и после полудня подруги выползли из дома со связкой холстов. Полдня они пытались устроить в галерею "Ариадна" Кошину живопись, но безрезультатно. Вернув холсты в Кошину конуру, девчонки снова отправились скитаться.

Они плелись по проспекту, шаркая кожаными подошвами сандалий. Лето путало цвет и звук. Солнечные зайчики звучали флейтой и напоминали Коше вчерашнего знакомого.

Шаги по асфальту.

Слова раскачивались в такт.

– Ну - что? Ку - да? Сегод - ня?

Подошвы сандалий шуршали, как сухие щетки барабанщика; клаксон автомобиля мяукнул синкопированным саксофоном..

– К Зы-с-с-с-с - кину?...

Снова щетки сандалий.

– А куда еще?
– вздохнула Муся, наплевав на джазовую пьесу.

Главное, чтобы была цель. Пусть искуственная. Пусть ложная, но цель.

Доехав зайцем до нужного угла, подруги вошли в полупустой бар и сели за столик дожидаться, что будет дальше. Хотелось, чтобы события сами текли навстречу. Хотелось создавать их одним желанием, не прикладывая руки к телефонной трубке или к поручню трамвая; не доказывая своей лояльности жадному до жетонов метро.

Минут десять они занимались тем, что пытались найти для тела такую позу, в которой было бы удобно душе. И наконец замерли в неподвидном ступоре. Работал телевизор. Бармен хлопотал за своей стойкой. Двигались медленные стрелки часов над холодильником. И наконец наступил момент, когда в открытом проеме двери размытым контрапунктом возник бледный худой Череп.

Улыбаясь, он увидел томление подруг.

– Привет!
– воскликнул он с интонацией человека несущего свет диким людям.

– Привет.
– Муся махнула ему, медленно роняя темные кудри на поверхность стола и скользя по ней бессильной рукой.

Коша просто качнула кончиками пальцев.

Череп сел за столик. Он источал электричество. Это было видно.

– Ну, и... что?
– спросил он.
– Что вы тут томитесь?

– Да... Жрать хочется. А так же хочется, чтобы события выстраивались чудесным образом.
– Коша шмыгнула.
– Типичная оральная фиксация. Как говорит Зыскин. Мы ждем. Может, Зыскин придет и раскрутится на пару пузырей "Балтики". Он будет нашей виртуальной мамой. Или покормит нас. Мы хотели отдать мои картины в "Ариадну", а их не берут. Говорят, не надо им сейчас. Итак весь зал завален, а психи-художники требут денег постоянно.

– Ну ты гонишь...
– Муся улыбнулась.
– Не слушай ее. Это Зыскин ее грузанул позавчера.

Череп был терпим.

– Прикинте!
– воскликнул он, удивляясь непостижимости происходящего. Вчера у рыжего мужика кто-то ручку золотую спер. Вы не видели?

– Нет, - покачала головой Коша и опустила глаза.

– Пи-и-ива хочется, - опять простонала Муся.

– У меня есть вещь покруче пива, - сообщил Череп каким-то особым голосом.
– И события точно будут идти чудесным образом.

– Что это за вещь такая?

– Пойдете со мной?

Они переглянулись и решили, что пойдут.

***

Череп жил в съемной квартире на Петроградской, в старом, вросшем в асфальт доме. Пыльные стены, высокие окна. Распаренные, пока еще цветущие липы. В августе они потемнеют и станут липкими и пыльными. А сейчас даже пахнут медом.

Странно, что дома в Питере такие пыльные. Тут все время ветра, и частые дожди. Но пыль очень цепко въедается в побелку, в дерево, в чугун. А соль, приносимая ветром с залива, разъедает краску.

– Сюда!
– сказал Череп, открывая кривую дверь на пружине.

Они вошли в прохладный подъезд.

– Вы только не бойтесь, тут призрак студента иногда проходит, - голос Черепа гулко ударился о стены.
– Но он безвредный. Просто по лестнице туда-сюда ходит. Иногда на подоконнике сидит.

– Какой призрак, Череп?
– Муся поморщилась.
– Что ты гонишь? У тебя галюцинации, да? Призраков не бывает - только когда белая горячка.

– Ха-ха!
– Череп загадочно улыбнулся.
– А если ты его увидишь сейчас?

Муся снова поморщилась.

Череп рассмеялся и прибавил шагу.

Коша вздрогнула - по спине скользнул холодок. Узкий извилистый не то дымок, не то беспричинный туман заколыхался в темном углу на площадке.

– Э... Череп!
– дернула она его за руку.
– А это что?

– Духи...
– равнодушно сказал Череп.
– Это всегда тут висит. Вон, на потолок глянь! А ты что? Уже чем-то закинулась?

– Нет, - Коша покачала головой.
– А что, обязательно?

Она задрала голову - у самого потолка, точно амебы под микроскопом, неторопливо толклись муаровые полупрозрачные пленки.