– Ты все еще не ответил на мой вопрос, - рявкнул Пелл.

Марвик сдержал улыбку, понимая, что наживка проглочена. Он помедлил мгновение, прислушиваясь к совам и сверчкам, а затем присоединил к их хору свой собственный голос.

– А я примкнул к этой веселой банде, - закончил Марвик, - из-за того, что то, чем владеют те индорцы, не просто политический секрет. Это заклинание, которое может повернуть вспять Принятие Обета и ввергнуть нас в хаос, а ваша семья, как я понял, пролила немало крови, чтобы прекратить его. При одной мысли о существовании подобного заклинания меня пробирает до костей.

Пелл в молчании застыл на месте, лишь ритмично вспыхивала и гасла его трубка. Острый взгляд лесника проник сквозь тьму и сконцентрировался на открытом лице Марвика. "Парень из города, к тому же вор, - думал он.
– Но нет, по крайней мере сейчас он не лжет".

– Нам лучше вернуться в дом, - наконец произнес Кэллом Пелл.
– Если мы хотим хоть немного выспаться, перед тем как завтра на рассвете пустимся в путь.

Незаметно летели часы. Хейн предавался размышлениям о мести, пока Мадх изучал тропку, иногда после совещания с вернувшимся гомункулусом, но без видимых причин пускаясь в объезд. Хейн почти перестал замечать этих уродливых созданий, и вдруг одно из них пронеслось мимо самого его носа. Убийца в испуге отпрянул, но существо находилось уже вне пределов его досягаемости, правда, едва не упало на землю, когда исчез воздушный поток, который оно оседлало. Хейн удивился: было нечто странное в том, как отчаянно боролся гомункулус, пытаясь удержаться в воздухе, как бешено молотил он левым крылом, в то время как правое вообще почти не двигалось. В результате тварь поднималась по спирали, при этом постоянно рискуя рухнуть на землю. Взлетев на несколько ярдов, создание снова расправило крылья. И скользнуло к плечу Мадха. Оно приземлилось, из последних сил вцепившись в свой насест, когти прорвали рубашку индорца, заставив того резко повернуться.

– Сикоракс!
– воскликнул он, поднимая руку навстречу гомункулусу.

Преисполнившись любопытства, Хейн пустил коня быстрой рысью, подстегивая вьючную лошадь, следовавшую за ним, чтобы та ускорила шаг. Подъехав ближе, он узнал в гомункулусе, возбужденно чирикавшем что-то на ухо Мадху, того, который был. послан назад, к компании Хазарда. Теперь, когда он сложил крылья, Хейну открылась причина странного поведения уродца: у него были отрезаны руки.

Нет, не полностью отрезаны, понял он, оказавшись в нескольких ярдах от Мадха. Похоже, остались короткие обрубки... нет, не совсем обрубки. Скорее, крохотные отростки, заканчивавшиеся пятью хрупкими косточками. Хейн резко выдохнул, догадавшись, чему стал свидетелем: гомункулус, которому отрубили руки, начал отращивать новую пару. "Упрямых тварей нелегко прикончить",-отметил убийца. Возможно, это стоит запомнить, вдруг пригодится, когда придет день отомстить Мадху.

Однако сейчас гомункулус принес более важные новости.

– Что он говорит?
– не выдержал Хейн, пока создание безостановочно чирикало Мадху на ухо.

Индорец не произнес ни слова, дожидаясь окончания монолога искалеченного Сикоракса. Затем он снял тварь с плеча и, открыв седельную сумку позади себя, поместил существо в ее прохладное, темное нутро.

– Хазард поймал его, - тихо произнес Мадх, и имя их преследователя прозвучало как проклятие.
– Я не знаю, как, но, боюсь, он может. Хотя бы этого он не прикончил, как предыдущего.

– Предыдущего?
– изумленно переспросил Хейн.

– Я посылал одного, чтобы помешать Хазарду покинуть Прандис, но каким-то образом наш друг избавился от него, да и от этого тоже. Мне говорили, что у него нет магических способностей, но, возможно, один из его товарищей более талантлив, чем полагаем мы. Не важно. Он просто покалечил Сикоракса, чтобы похвастаться и напугать нас. Из-за раны гомункулус некоторое время не мог двигаться так же быстро, как Хазард. Однако он догнал их в Нью-Пелле. Очевидно, они добрались дотуда сразу после заката, всего на час отставая от нас, и провели там ночь. Полагаю, сейчас они несутся по пятам.

– И потому мы опять удираем?
– язвительно уточнил Хейн.

Совершенно неожиданно Мадх покачал головой.

– Если они настолько близко, нам нужно действовать, времени на подготовку осталось немного.

Ухмыльнувшись, Хейн достал меч и в который уж раз принялся проверять его остроту, не обращая внимания на сумрак, царивший в лесной чаще.
– Это именно то, что тебе понадобится, - сухо кивнул Мадх.
– Убедись, что выбираешь только свежие, живые побеги, а затем обрубай их у самой земли. Они должны быть гибкими, и только черная ива, никаких других деревьев. Еще понадобится лоза Паркинсона.

Хейн взглянул на своего работодателя так, словно тот сошел с ума, но Мадх уже соскользнул с лошади и направился к вьючной, которую они купили в Нью-Пелле. Путники грузили самый тяжелый багаж на вьючных лошадей, чтобы поменьше утомлять верховых коней. Из седельной сумки, висевшей на боку вороной кобылы, Мадх извлек свой кувшин, котел и небольшую полированную деревянную коробочку, в которой хранился смертоносный корень каханес. Только после этого он поднял глаза и обнаружил, что Хейн все еще сидит в седле, глазея на него.

Шевелись!
– прикрикнул он.
– У нас очень мало времени, а тебе придется повозиться с ивой и лозой.

Затем, когда Хейн спешился и скрылся среди деревьев, отовсюду начали слетаться гомункулусы, даже раненый Сикоракс выбрался из госпиталя, устроенного в седельной сумке Мадха, и закипела настоящая работа.

9

Ланда Уэллс, министр внутренних дел, туже запахнула стеганый халат, хотя камин в спальне горел достаточно ярко, чтобы прогнать прохладу весеннего утра. Она знала, что ей следовало одеться, приготовиться к работе. Однако Ланда почти слышала зловещее бормотание, раздававшееся на улицах Прандиса.