В этом диком оркестре доминировала барабанная дробь.

Незатейливая музыка, шум ручьев и пение лесных существ заглушали шаги Кадии и Шики. Они вышли из укрытия. Шики был вооружен традиционным оружием дороков - мощной ручной катапультой и ножом с широким лезвием длиной с хороший меч. Единственным оружием Кадии был маленький поясной ножик.

– Когда начнется церемония жертвоприношения, я выйду к ним открыто, сказала она.
– Алиансы запомнили меня, они думают, что мой Трехвекий Горящий Глаз все еще со мной. Я освобожу детей и приведу их сюда, к тебе. Пока мы будем идти, ты должен защищать нас от возможных помех... Если мой обман раскроется, я постараюсь убить как можно больше алиансов, а ты воспользуешься паникой и сам займешься освобождением детей.

– Но ведь тогда вы почти наверняка погибнете!
– сказал Шики.

Кадия отмахнулась от него.

– Если меня убьют, ты должен забрать детей и спрятаться с ними. Моя сестра с помощью магии найдет вас и обязательно придет на помощь.. Посмотри! В хижине вождя что-то происходит! Мы больше не можем медлить!

– Госпожа, возьмите хотя бы мой нож!
– взмолился Шики, вытаскивая из кожаного чехла свое оружие.

– Нет. Он очень большой - его не спрячешь под одеждой. Я должна прийти к ним безоружной.
– Она сжала свисающий с шеи амулет - маленькую каплю янтаря с застывшим внутри крошечным бутоном цветка. Странная улыбка заиграла на ее губах.
– Может быть, эта прелестная вещица защитит меня, ведь, кажется, именно она вынесла меня с ребенком на берег.

– А вы не думаете, что амулет сможет обезвредить ваших врагов или даже убить их?
– Теперь в лице Шики не было прежней безнадежности. План спасения детей, предложенный Большеглазой Дамой, с самого начала казался ему неудачным и опасным, но он не осмелился поделиться с ней своими сомнениями. Но если ее амулет и в самом деле обладает магической силой...

Кадия со вздохом уронила амулет на грудь.

– Нет, он никого не будет убивать. Даже оказывая мне помощь, он всегда капризничает. Чтобы он подействовал, нужно свято верить в него. По правде говоря, я не знаю, есть ли во мне сейчас такая вера - я должна все делать хладнокровно, как взрослый человек, а не как дитя, впавшее в панику. Давным-давно, когда я была наивным ребенком, янтарный цветок защищал меня от сглаза. Он уберег меня, когда я прыгнула с высоты, и вывел из гибельного болота. Сегодня ночью он, по-видимому, перенес меня по воздуху, спасая от водяного смерча. Но я попросила его о помощи, совершенно выйдя из себя, я не в состоянии была скомандовать хладнокровно. А может быть, мне только пригрезилось, что произошло чудо. Нас с Толо вполне могла вынести на берег огромная волна, а никакого волшебства не было и в помине.

– На берегу творился такой кошмар, что я не обратил внимания, как вы оказались там, - признался Шики.

– Когда нас с мальчиком выносило из моря, мне почудился голос женщины, которая давно умерла, - той самой, что подарила мне этот амулет и открыла мое призвание. Но и ее голос мог быть всего лишь игрой воображения.

– Я кое-что понимаю в магии, - медленно произнес Шики.
– В самых сложных ситуациях, чтобы победить, нужно обладать очень твердой верой в успех. Разрешите дать вам совет: ваша попытка спасения может удаться, если вы безоглядно поверите в силу амулета.

– Твой совет хорош, - сказала Кадия, - да вот не знаю, смогу ли я последовать ему. Я привыкла рассчитывать на свои силы и на помощь одной вещи, которую у меня только что украли. Без талисмана я совсем не та женщина, что была раньше.

И она кратко рассказала о том, как потеряла талисман, как Портоланус поднял его из морских глубин, что значила потеря одной из трех частей Скипетра для нее и сестер, а возможно, и для всего мира. Закончила она такими словами:

– Теперь ты понимаешь, Шики, какая малость эта капелька янтаря по сравнению с тем, что я потеряла.

Шики ласково дотронулся до ее плеча трехпалой рукой.

– Этот янтарь наверняка сохранил волшебную силу талисмана. Разве он не прилетел к своей хозяйке, когда злой волшебник завладел талисманом?

– Это верно... С самого рождения, когда Великая Волшебница Бина подарила его мне, мы с ним не разлучались. Когда Трехвекий Горящий Глаз стал моей собственностью, янтарный амулет слился с ним без моего участия. А когда я потеряла талисман, мне показалось, что моя душа рассталась с телом!

– И все-таки именно янтарь, а не талисман был вашим амулетом с самого рождения! Не думаете ли вы, госпожа, что величайшей вашей потерей был амулет, а не талисман?

Кадия молча посмотрела на него. Шики ободряюще улыбнулся.

– И теперь он снова у вас. Нет никаких оснований не верить в него. И в себя.

– Если бы все было так, как ты говоришь...
– Ее мозг напряженно заработал - она снова обратила взгляд на пританцовывающих в свете факелов алиансов. Их пляска становилась более страстной, а барабанная дробь так участилась, что превратилась в непрерывный рев, перекрывающий и звуки, и завывания других инструментов.

– Госпожа Кадия, конечно, это хорошо - сомневаться во всем и не верить, что кто-то другой знает абсолютную истину. Но этот путь приводит к высокомерию и гордыне. Нельзя поддаваться сомнениям и тем самым оправдывать дурные поступки или бездействие. Это своего рода грех. Вы понимаете? Каждому человеку от рождения дается определенный талант, и он просто обязан как можно лучше распорядиться им. Вы были рождены, чтобы править. Если у вас отняли роль правительницы - отнеситесь к этому спокойно. А если вас избрали, чтобы служить проводником магии, примите и это, но без гордыни, без ослепления властью. Госпожа, вам нужно знать пределы своих возможностей, но ведь можно пробовать их расширить - в том случае, если вам предстоит совершить благородное дело. Конечно, вы можете потерпеть поражение. Но оно не будет позорным - это будет перст судьбы.