Дэвид Старр открыл глаза, не чувствуя, что прошло какое-то время, но ощущая рядом с собой жизнь. Он не мог сказать, как он это ощущает. Вначале он осознал жару. Похоже на жаркий летний день на Земле. Затем тусклый красноватый свет, окружавший его и едва ли способный помочь что-то увидеть. Поворачивая голову, он с трудом разглядел стены небольшой комнаты. Никакого движения, никакой жизни.

И все-таки где-то рядом действовал мощный разум. Дэвид чувствовал это, но как, объяснить не мог.

Он осторожно попробовал шевельнуть рукой, она поднялась без всяких помех. Удивленный, он сел и обнаружил, что сидит на мягкой поверхности, которая поддавалась под ним, но природу которой он в полутьме не мог определить.

Неожиданно послышался голос: «Существо осознает свое окружение…» Последняя часть высказывания была мешаниной бессмысленных звуков. Дэвид не мог определить направление, откуда доносится голос. Он исходил отовсюду и ниоткуда.

Прозвучал второй голос. Он был другим, хотя отличие слабое. Мягче, ровнее, может быть, женственнее:

– Как ты себя чувствуешь, существо?

Дэвид сказал:

– Я вас не вижу.

Снова зазвучал первый голос (Дэвид думал о нем, как о мужском):

– Как я и утверждал…

Опять бессмысленные звуки.

– Ты не можешь видеть разум.

Последняя фраза тоже была не вполне ясной, но Дэвид услышал что-то вроде «разум».

– Я могу видеть материю, – сказал он, – но тут не хватает света.

Наступило молчание, будто эти двое совещались. Затем что-то мягко ткнулось в руку Дэвида. Его фонарик.

– Это имеет значение для твоего восприятия света? – опять мужской голос.

– Конечно. Разве вы не видите? – он зажег фонарик и осветил все вокруг. Комната была пуста, и в ней не было ничего живого. Поверхность, на которой он сидел, прозрачна для света и находится примерно в четырех футах над полом.

– Как я говорила, – возбужденно зазвучал женский голос. – Зрение существа активируется коротковолновым излучением.

– Но большая часть излучения этого инструмента в инфракрасной области. Я судил по этому, – возразил собеседник. Свет становился ярче, когда еще звучал его голос, вначале он был оранжевым, затем желтым и наконец белым.

Дэвид сказал:

– А нельзя ли сделать прохладнее?

– Температура точно соответствует температуре твоего тела.

– Все равно я предпочитаю большую прохладу.

По крайней мере они идут навстречу. Прохладный ветер освежил Дэвида. Он подождал, пока температура упадет до двадцати градусов, потом остановил их.

Дэвид мысленно сказал:

– Я думаю, вы общаетесь прямо с моим мозгом. Почему же я слышу, как вы говорите на интернациональном английском?

Мужской голос произнес:

– Последняя фраза бессмысленна, но, конечно, мы общаемся. А как иначе это можно делать?

Дэвид кивнул самому себе. Это объясняет перерывы в восприятии. Когда используется слово, которому в сознании Дэвида ничего не соответствует, он ощущает бессмысленный шум. Умственные помехи.

Женский голос произнес:

– Существуют легенды, что в ранней истории нашей расы наш мозг был закрыт друг для друга, и мы общались символами при помощи зрения и слуха. Из твоего вопроса я заключаю, что у вас и сейчас так, существо.

Дэвид сказал:

– Это так. Как давно я в пещере?

Мужской голос:

– Меньше одного обращения планеты. Приносим извинения за те неудобства, что мы тебе причинили, но для нас это первая возможность изучить живым одно из новых существ с поверхности. До этого к нам попадало несколько, одно совсем недавно, но все они не функционировали, и количество информации, полученной при этом, естественно, ограничено.

Дэвид подумал, не Гризволд ли был недавно полученным трупом. Он осторожно спросил:

– Вы закончили меня осматривать?

Быстро ответил женский голос:

– Ты боишься вреда. В твоем мозгу есть отчетливая мысль, что мы можем быть настолько жестоки, что вмешаемся в функционирование твоего тела, чтобы получить информацию. Как ужасно!

– Простите, если я вас оскорбил. Просто я незнаком с вашими методами.

Мужской голос:

– Мы знаем все необходимое. Мы вполне можем молекулу за молекулой исследовать твое тело вообще без физического контакта Сведения наших психомеханизмов вполне достаточны.