И часто в восторге нежданном Поцелуем тревожу листву. Я в бегстве живу неуст 1000 анном, В ненасытной тревоге живу. 1895 К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.

* * * Я с ужасом теперь читаю сказки Не те, что все мы знаем с детских лет. О, нет: живую боль - в ее огласке Чрез страшный шорох утренних газет.

Мерещится, что вышла в круге снова Вся нежить тех столетий темноты: Кровь льется из Бориса Годунова, У схваченных ломаются хребты.

Рвут крючьями язык, глаза и руки. В разорванный живот втыкают шест, По воздуху в ночах крадутся звуки Смех вора, вопль захватанных невест.

Средь бела дня - на улицах виденья, Бормочут что-то, шепчут в пустоту, Расстрелы тел, душ темных искривленья, Сам дьявол на охоте. Чу!
– "Ату!

Ату его! Руби его! Скорее! Стреляй в него! Хлещи! По шее! Бей!" Я падаю. Я стыну, цепенея. И я их брат? И быть среди людей!

Постой. Где я? Избушка. Чьи-то ноги. Кость человечья. Это - для Яги? И кровь. Идут дороги всё, дороги. А! Вот она. Кто слышит? Помоги! [Декабрь 1905] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

ДУРНОЙ СОН Мне кажется, что я не покидал России, И что не может быть в России перемен. И голуби в ней есть. И мудрые есть змии. И множество волков. И ряд тюремных стен.

Грязь "Ревизора" в ней. Весь гоголевский ужас. И Глеб Успенский жив. И всюду жив Щедрин. Порой сверкнет пожар, внезапно обнаружась, И снова пал к земле земли убогий сын.

Там за окном стоят. Подайте. Погорели. У вас нежданный гость. То - голубой мундир. Учтивый человек. Любезный в самом деле. Из ваших дневников себе устроил пир.

И на сто верст идут неправда, тяжба, споры, На тысячу - пошла обида и беда. Жужжат напрасные, как мухи. разговоры. И кровь течет не в счет. И слезы - как вода. [1913] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

МИНУТА Хороша эта женщина в майском закате, Шелковистые пряди волос в ветерке, И горенье желанья в цветах, в аромате, И далекая песня гребца на реке.

Хороша эта дикая вольная воля; Протянулась рука, прикоснулась рука, И сковала двоих - на мгновенье, не боле,Та минута любви, что продлится века. 1921 К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.

Я НЕ ЗНАЮ МУДРОСТИ Я не знаю мудрости годной для других, Только мимолетности я влагаю в стих. В каждой мимолетности вижу я миры, Полные изменчивой радужной игры.

Не кляните, мудрые. Что вам до меня? Я ведь только облачко, полное огня. Я ведь только облачко. Видите: плыву. И зову мечтателей... Вас я не зову! [1902] Строфы века. Антология русской поэзии. Сост. Е.Евтушенко. Минск-Москва, "Полифакт", 1995.

* * * Нет дня, чтоб я не думал о тебе, Нет часа, чтоб тебя я не желал. Проклятие невидящей судьбе, Мудрец сказал, что мир постыдно мал.

Постыдно мал и тесен для мечты, И все же ты далеко от меня. О, боль моя! Желанна мне лишь ты, Я жажду новой боли и огня!

Люблю тебя капризною мечтой, Люблю тебя всей силою души, Люблю тебя всей кровью молодой, Люблю тебя, люблю тебя, спеши! К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художественная Литература", 1990.

* * * Мой друг, есть радость и любовь, Есть все, что будет вновь и вновь, Хотя в других сердцах, не в наших. Но, милый брат, и я и ты Мы только грезы Красоты, Мы только капли в вечных чашах Неотцветающих цветов, Непогибающих садов. К. Бальмонт. Стихотворения. Москва, "Художествен 1000 ная Литература", 1990.

ДОЛИНЫ СНА Пойду в долины сна, Там вкось ростут цветы, Там падает Луна С бездонной высоты.

Вкось падает она, И все не упадет. В глухих долинах сна Густой дурман цветет.

И странная струна Играет без смычков. Мой ум - в долинах сна, Средь волн без берегов. 100 Стихотворений. 100 Русских Поэтов. Владимир Марков. Упражнение в отборе. Centifolia Russica. Antologia. Санкт-Петербург: Алетейя, 1997.

ФАНТАЗИЯ Как живые изваянья, в искрах лунного сиянья, Чуть трепещут очертанья сосен, елей и берез; Вещий лес спокойно дремлет, яркий блеск луны приемлет И роптанью ветра внемлет, весь исполнен тайных грез. Слыша тихий стон метели, шепчут сосны, шепчут ели, В мягкой бархатной постели им отрадно почивать, Ни о чем не вспоминая, ничего не проклиная, Ветви стройные склоняя, звукам полночи внимать.

Чьи-то вздохи, чье-то пенье, чье-то скорбное моленье, И тоска, и упоенье,- точно искрится звезда, Точно светлый дождь струится,- и деревьям что-то мнится То, что людям не приснится, никому и никогда. Это мчатся духи ночи, это искрятся их очи, В час глубокой полуночи мчатся духи через лес. Что их мучит, что тревожит? Что, как червь, их тайно гложет? Отчего их рой не может петь отрадный гимн небес?

Всё сильней звучит их пенье, всё слышнее в нем томленье, Неустанного стремленья неизменная печаль,Точно их томит тревога, жажда веры, жажда бога, Точно мук у них так много, точно им чего-то жаль. А луна всё льет сиянье, и без муки, без страданья Чуть трепещут очертанья вещих сказочных стволов; Все они так сладко дремлют, безучастно стонам внемлют И с спокойствием приемлют чары ясных, светлых снов. [1893] Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е. Поэтическая антология по истории русского стиха. Составитель В.Е.Холшевников. Ленинград, Изд-во Ленинградского университета, 1967.