Страж

Аннотация

Бояндин Константин Юрьевич Страж I. Буря утихла. Обрушив часть своей ярости на источенные скалы острова, она отступила к северу, волоча за собой тяжёлый чёрный шлейф облаков. Усмирённые волны лениво покачивали корабль, уже не стремясь смять его, захлестнуть, увлечь в лазурную бездну. И капитан, и команда были измотаны недавней схваткой со стихией; их единственный пассажир, напротив, сохранял полное спокойствие. Капитан тайком посматривал на него; высокий, стройный, закутанный (в эдакую жару!) в меховой плащ. Должно быть, боги милостивы к этому странному человеку, раз буря улеглась так скоро... Да только что могло привлечь столь прилично выглядевшего путешественника на этот проклятый остров? Ни одно судно вот уже десятки лет не причаливает к нему: древний маяк многие годы как не светит. Лишь отчаянные искатели приключений стремятся сюда за обсидианом, за сокровищами, якобы погребёнными в подземных лабиринтах,.. Капитан вздохнул. Положительно, его пассажир не похож на авантюриста. Впрочем, пусть его высаживается. Пока готовили шлюпку, капитан припомнил начало рейса; мрачные знамения не оставляли их в покое. Призрачные корабли, преследующие его судно; мрак, что опустился на море посреди ясного дня на второй день после отплытия; неожиданный пожар, который лишь чудом не уничтожил их всех. Пора прекращать плавать сюда, где обитают лишь молчаливые немигающие рептилии; где боги, покровительствующие людям, слепы и глухи к воззваниям. Неожиданно для самого себя капитан сложил пальцы за спиной в знак, отгоняющий злых духов. Побыстрей бы убраться отсюда. * * * Стало очевидно, что матросы не намерены ступать на землю островка. Нламинер покачал головой, проклиная их за суеверия, и бросил свою поклажу на скамью. Меньше всего ему сейчас хотелось искупаться вместе со всем имуществом. Тяжёлые неодобрительные взгляды сверлили его затылок, когда он перебрался за борт - вода оказалась на удивление тёплой - и в три шага добрался до узенькой полоски песчаной отмели, что опоясывала остров неровным кольцом. Притихший остров встретил его лишь вечным голодным призывом чаек. Ни пятна лишайника, ни травинки, ничего. Воздух у иссечённых ветром и солнцем базальтовых стен был горячим и влажным. Волны равнодушно облизывали песчаную полоску у его ног. - Передайте-ка мне... - слова застыли на губах Нламинера, когда шлюпка быстро и беззвучно истаяла, рассеялась, словно дым. Секундой позже и корабль уже не покачивался чуть поодаль. Несколько мгновений голоса людей ещё отражались от горячих тёмных скал. А капитан увидел, как рябь пошла по фигуре его пассажира, и его не стало. Без хлопка, взрыва и прочих эффектов. Был человек - и нет его. Матросы в шлюпке, побелевшие, словно снег, за пару минут пригнали её назад. А спустя ещё десяток минут островок удалялся за кормой и никто не осмелился оглянуться, чтобы проводить его взглядом. Свёрток с вещами их загадочного попутчика немедленно полетел за борт. Больше капитан уже не плавал в этих водах и не испытывал такого ужаса, который почему-то овладел им возле забытого маяка. Он никому не рассказал, что ему померещилось за несколько мгновений до того, как его последний пассажир бесследно испарился. Капитану показалось, что чужое, нечеловеческое лицо глянуло на него; лицо, покрытое коротким светлым мехом, с двумя массивными клыками, выступающими изо рта. * * * Нламинер постоял ещё несколько минут; слабая надежда на то, что случившееся - наваждение, не сразу покинула его. Однако, ни его чутьё, ни звуки и запахи не ободряли. Пора было что-нибудь предпринимать. Облизнув клыки, он оглянулся. Не впервые ему было вступать в неизвестность с голыми руками. Однако, во всех предыдущих вылазках была уверенность, что задача ему под силам; были сведения, был азарт. Теперь же - ничего, лишь этот скалистый зуб, торчащий из безбрежного океана. Что он знает об этом островке? По слухам, место, где в глубинах таятся невиданные сокровища. Маяк, который уже полсотни лет как никому не нужен: новая магия и навигационные инструменты были в состоянии справиться даже с самым густым туманом, провести корабль вопреки любым прихотям погоды. Одним словом, ничего. Ничего вразумительного. Ах да, легендарный храм, ушедший под воду вместе с большей частью острова... Но даже имя божества никто не мог назвать точно. И суеверия. Каких только сказок не сочиняют про этот крохотный островок! Под эти мысли Нламинер за какой-то час обошёл половину острова и вновь непонятная тревога шевельнулась где-то внутри. Посёлок был пуст. Сборщики обсидиана, вспомнил он и пошевелил ногой груды бесценного вулканического стекла. Верно, многие маги, ювелиры и алхимики платили огромные деньги за эту застывшую кровь глубин. Что же могло заставить здешних жителей бросить всё - хижины, сокровища, инструменты - все свои вещи, и покинуть остров? Не было никаких сомнений, что с острова бежали в величайшей спешке. Зола в очагах была относительно свежей: огонь разжигали не более двух дней назад. Немногочисленные сараи были сожжены дотла со всем, что находилось внутри: дрова, инструменты, всё скудное имущество тех, кто добывал чёрное стекло, несмотря на чудовищные легенды. Прах. Нламинер постоял, пересыпая пепел из руки в руку и задумался вновь. Деревья здесь растут только в кратере, там, где маяк. Да и то следовало бы быть безумцем, чтобы срубать тамошние деревья на дрова: роща была посвящена... кажется, Мурти. Покровительница лесов, Стрелок, Не Знающий Промаха. Словно искра сверкнула в глубинах его рассудка. Какое-то несоответствие. Всё здесь не так. Откуда взяться лесу? Зачем сжигать драгоценное здесь дерево, уничтожать инструменты, спасаясь бегством? Загадка на загадке. Он побродил ещё немного, но отыскал лишь тупой старый нож да несколько полусгоревших досок. Пора подниматься наверх, подумал он. Из того, что осталось здесь, ни лодки, ни плота не собрать. Когда он достиг Лестницы, Элиор-солнце уже опускался за горизонт. * * * - То, что мы видим и то, что есть на самом деле - совершенно разные вещи, - говорил ему Инлеир, один из магов портового города Оннд, что лежал теперь в сорока милях к северу - недосягаемый, как если бы находился на обратной стороне дальней из лун. Разумеется, они беседовали на Тален, Среднем наречии, придуманном для того, чтобы все расы Ралиона - как гуманоидные, так и нет - могли бы общаться на едином языке. Многие звуки Тален были непривычни и сложны для человеческой гортани... как, вероятно, были сложны иные звуки для рептилий, крылатых Флоссов и других невероятных созданий, живущих бок о бок с человеком. Нламинер никогда не видел Инлеира без капюшона на голове и без накидки; впрочем, у всякого мага свои странности. В его родном поселении Анлавен один из местных чародеев ни на шаг не отходил от древнего, затерянного в лесах алтарного возвышения, где множество богов - ныне известных и давно забытых - взирали на любопытствующих ледяными глазами. Когда изнурительные упражнения бывали выполнены, маги-наставники Дворца Мысли города Оннд становились простыми смертными - почти что сверстниками, которых о многом можно было спросить, на которых можно было глядеть, не испытывая суеверного ужаса перед непостижимыми глубинами, куда мог погружаться их отточенный ум. - Как же тогда отличить, что истинно, а что - нет? - услышал Нламинер свой собственный голос. Прохладный камень стен не пропускал ни раскалённых лучей солнца, ни порывистого солёного южного ветра. Маг улыбнулся и постучал пальцами по отполированной крышке стола. - Зачем тебе потребовалось отличать? Нламинер словно споткнулся. - Нну-у-у... Разве хорошо - жить среди иллюзий, не зная того, что за ними скрывается? - Смотри, - маг протянул руку к окну, где в изящном глиняном горшке пышно цвело небольшое растение. - Вот *линхо*, бессмертник, пустынный цветок. Жители тех мест, где он растёт, приписывают ему множество совершенно фантастических свойств. Скажи, какого цвета лепестки его цветков? - Белые, разумеется, - ответил Нламинер недоумённо. - В самом деле? Нламинер поднялся и подошёл к цветку. С каждым шагом по лепесткам линхо пробегали волны цвета. Сиреневый... красный... жёлтый... изумрудный... Голова кружилась от разноцветного вихря и Нламинер остановился в трёх шагах от горшка. Ярко-пурпурные цветки светились в полумраке комнаты, источая терпкий, едва ощутимый аромат. - Так какого же он цвета? Нламинер не ответил, только слабо пожал плечами. Наставник тремя быстрыми шагами пересёк комнату и сел неподалёку. - Даже люди одной и той же расы по-разному видят одни и те же вещи, - продолжал он. - Пока что мы не говорим о том, как им удаётся называть предметы своего внутреннего мира так, чтобы другие их узнавали. Достаточно того, что все видят всё по-своему. - Значит, нет смысла искать подлинное? - голос Нламинера показался ему самому каким-то глухим. - Подлинный смысл сам отыщет тебя, - Инлеир больше не улыбался, голос его был сух и серьёзен. - Если не стараться всем знакам и образам приписывать предопределённый смысл, они расскажут его сами. Поэтому первое, чему мы обучаем, это... - ... умению видеть, - хрипло прошептал Нламинер и открыл глаза. Он вновь был на островке. Огромная Лестница из белого камня поднималась к кромке кратера. Начинаясь в глубинах океана, что некогда были сушей, она тянулась на сотни шагов вверх, соединяя три стихии, подчиняя их себе. Ступени её были сбиты и покрыты сетью трещин, однако едва уловимая гармония формы всё ещё звучала. Сколько народу прошло по тебе? - думал Нламинер, поднимаясь с прохладного камня. Кромки ступеней были округлены и отполированы тысячами ног. - Что думали они при этом? Но лестница хранила молчание и оставалось только подняться по ней и попытаться получить ответы. * * * С каждым шагом сгущалась темнота, слабый ветерок подталкивал в спину. Поднявшись на десяток ступеней, Нламинер осознал, что ничто живое не проявляет себя ни единым звуком. Только шорох сонных волн. Только шёпот ветра. Предчувствие накатило волной. Он присел, хватаясь за гладкий камень, превозмогая головокружение. Тьма клубилась в глазах ещё несколько мгновений, прежде чем мысль оформилась в слова. "Возвращаться некуда". Нламинер обернулся. Слабо фосфоресцирующий океан, россыпь звёзд, ночная прохлада. Донёсся ли голос с небес или пришёл из глубин его разума, звук его был чужим: сухой, чуть насмешливый тон. Нламинер сделал ещё несколько шагов и холод пополз по спине, обостряя чувства, пробуждая от раздумий. Рука его потянулась к поясу... но оружия не было. Что-то ожидает его наверху. Однако незачем бросаться очертя голову в неведомое. Нламинер повернулся спиной к подъёму (далось это с некоторым трудом) и направился вниз. Злорадный смешок пронёсся где-то на границе слышимости за его спиной, но он не обернулся. ...Он не сразу заметил, что направляется к изрезанным кромкам скал. Предчувстие вновь вело его, но опасность не ощущалась. Нламинер прогнал усилием воли дымку, покрывавшую сознание и остановился. Перед ним был узкий лаз: даже днём его трудно было бы заметить. Мысль ещё не успела облечься в слова, но Нламинер уже всё понял. Он усмехнулся и наклонился к лазу. Тишина внутри напряглась. - "И открыл он мне ворота, и предложил мне вкусить Вечности", произнёс он тихонько и чуть нараспев. Тишина, казалось, чуть расслабилась. Затем едва слышный шорох донёсся изнутри скалы. - Входи, - послышался тихий голос. II. Многократно чья-то доброжелательная воля вторгалась в жизнь Нламинера. За свои тридцать шесть лет он испытывал это вторжение весьма явственно. Начать с того, что в одно прекрасное утро он возник, плачущий и дрожащий, на пороге дома Унхара, жреца Тиерха, местного бога города Анлавен. Жрец, восьмидесятилетний старик, едва увидев странного нечеловеческого младенца, заметил крохотный медальон, одетый на шею подкидыша. Рунами одного из северных диалектов Тален там было выгравировано одно лишь слово "сернхе", или, на местном языке, "судьба". Унхар воззвал к Тиерху и ответ божества был скор и ясен. "Оберегать и обучать". Его супруга, Анвес, посвятила себя воспитанию необычного ребёнка. Ни мех, которым он частично был покрыт, ни длинные клыки, ничего не замечала она: двое сыновей погибли, защищая город от пиратов, и неожиданный дар провидения вернул её к жизни. Невелик город Анлавен. Некогда был он знаменитым портом, через который шли многие морские караваны. Но вот уже четыре сотни лет, как почти не осталось судов - иные средства путешествия употребляются на Ралионе и далеко не всем пошло это на пользу. Соседство с древним подземным городом, разрушенным однажды извержением вулкана, также не добавляло Анлавену доброй славы. Немало искателей приключений сгинуло, пытаясь добраться до легендарных подземных сокровищ, и вскоре их поток сильно уменьшился. Одним словом, стал Анлавен из метрополии провинцией. Хотя и не впал в запустение, не пришёл полностью в упадок, но таяло его население, разъезжались люди. Кто - на соседние острова Архипелага, кто - вовсе на Большую Землю. А с нечеловеческими народами у людей издавна отношения не самые добрые. Долго сидел в тот вечер Унхар, раздумывая над словом "судьба". Любят боги облекать свою волю в туманные фразы. Виделось ему великое полотно, что прядёт Интуар, не смертный и не бог. Сотни, миллионы нитей переплетаются под его чуткими пальцами и сходит с золотого станка *серн*, полотно, взглянув на которое всякий сможет сказать, что ждёт каждую отдельную ниточку - каждую смертную или бессмертную жизнь. Сможет, если допустит к себе Ткач. Ибо существует он вне стихий, которыми повелевают боги, вне страстей, которыми боги являются, вне времени, вне всего. Лишь два-три божества, которым подвластно время, могут иногда уговорить вечно занятого Интуара позволить взглянуть на *серн*. * * * ...Он вполз в неожиданно просторную пещеру, освещённую зыбкой фосфоресценцией стен. Лишь несколько секунд спустя глаза Нламинера привыкли и он увидел груду костей и черепов, аккуратно собранную у одной из стен. Над останками слабо светилась руна Нааты, божества смерти и перерождений. Несколько толстых поленьев лежало у противоположной стены; посреди чернело пятно давно не зажигавшегося костра. Нламинер поднял руку ладонью вверх и прикрыл глаза. Когда он вновь открыл их, новый свет наполнял пещеру, смывая нависшие тени и оживляя полутьму красками. Прямо перед ним воздух задрожал и сгустился в низенькую фигуру. Шарик света, который Нламинер подвесил над собой, вздрогнул и поднялся к потолку пещеры. В узком отверстии, что служило, видимо, дымоходом, тихонько шелестел и стонал ветер. Нламинер оглянулся. Никого больше. Некоторое время они рассматривали друг друга... - В другом мире и в другой раз, - сказал он и уселся на поленья. - Это другой раз, Рисса, но мир всё тот же. Рептилия кивнула и уселась прямо на пол. - Тебя попросили узнать, что происходит на острове, - продолжал Нламинер, по привычке потянувшись за фляжкой. - Затем корабль высадил тебя и растворился в воздухе. Рука рептилии остановилась на полпути к поясу. Она удивлённо мигнула. - Откуда ты знаешь? В ответ Нламинер пересказал ей историю своего прибытия на остров. - И я хочу сначала выбраться отсюда, - заключил он, - а затем найти того шутника, что дал мне поручение. - Высокий человек или эльф, со смуглой кожей, слегка сутулится и говорит с небольшим акцентом, - произнесла Рисса, чуть прищурив глаза. - Откуда ты... - начал Нламинер и рассмеялся, не закончив. - Всё понятно. Давно здесь сидишь? - С утра. Нламинер с завистью посмотрел на её пояс. Ажурная конструкция из полосок кожи казалась хрупкой и недолговечной, но служила своей хозяйке сразу рюкзаком, кольчугой и мало ли чем ещё. Оружия при ней не было, но Нламинер знал, что пятифутовая, хилая на вид, рептилия представляла собой нешуточную военную силу. - Нда-а, - вздохнул он, - и вся моя поклажа тоже уехала. Нашла что-нибудь интересное? - Самое интересное должно быть наверху, на маяке, - Рисса извлекла откуда-то большую рыбину, ещё слегка подрагивавшую и протянула Нламинеру. - Но туда мне одной не пройти. В посёлке я тоже ничего не нашла... Правда, в этой пещере есть кое-что. Нламинер подошёл к стене, на которую ему указали и присмотрелся. Камень как камень, ничего особенного... но затем словно кто-то смахнул пелену с глаз. Массивная дверь, не ниже семи футов, была тщательно замаскирована под скалу. - Так ты намерена всё здесь исследовать? Рисса кивнула и принялась задумчиво поедать свою рыбину. Нламинеру, воспитанному людьми и привыкшему к человеческой пище, стало немного не по себе. Одновременно ему стало понятно, что с немедленным отплытием придётся повременить. Коль скоро Рисса что-то задумала, то постарается довести до конца. Он мрачно смотрел на живую ещё рыбу и думал, с чего начать. Тут его осенило. Ведь он же сидит на поленнице! Нламинер схватил ближайшее полено, и попытался ножом расщепить его. Проще было бы вогнать соломинку в стальной слиток. Он вращал полено и так и этак, поражаясь его небольшому весу и невероятной прочности. Ну да, ведь деревья на острове не растут. Значит, всё это привезено с материка. Где же он встречал такое дерево раньше? - *Сиарх*, каменный дуб, - пояснила наблюдавшая за ним Рисса. Должно быть, этим поленьям несколько столетий. - Они разводили костёр из каменного дуба? - не поверил своим ушам Нламинер. - Да любой алхимик отдал бы полжизни за такое брёвнышко! - Скорее всего, они схватили первое, что попалось под руку, ответила Рисса. - Попытались укрыться в этой потайной пещере и умерли от голода. - Она указала на кости. В пещере воцарилось молчание. - И это тоже странно, - продолжала Рисса. - Я попыталась спросить эти кости, что с ними случилось, но они молчат. Словно им уже несколько тысячелетий... или же кто-то следит за мной. Мурашки побежали по спине Нламинера. В глазах её блеснул зелёный огонёк, - признак испуга. Те несколько случаев, когда он замечал испуг в её глазах, каждый раз казались ему последними мгновениями жизни. Ветер над их головой застонал жалобнее. * * * После смерти своих приёмных родителей (они умерли в одну и ту же ночь, во сне, со спокойной улыбкой на губах) Нламинер, или Марркес "клыкастый", как звали его сверстники - остался один на один со всем миром. Ни новый жрец, ни соседи Унхара не питали к нему особой приязни. Проработав у городского кузнеца пару лет, Нламинер счёл, что пора искать новое пристанище. Весь мир до той поры помещался внутри стен Анлавена. Только годы спустя Нламинеру стало интересно, как это можно - прожить без малого сотню лет, не выходя за стены крохотного городка. А пока же перед ним расстилалась неизвестность, и древние стены города, в котором он вырос, казались крохотными и ничтожными, стоило отойти от них на пару миль. В свои шестнадцать лет он знал язык людей и *венлор*, лесного народа; люди звали их "эльфы". Позже Нламинер осознал, что эльфами многие также называют любую вредоносную нечисть и впервые задумался, почему мир настолько сложнее, чем кажется. Разумеется, Унхар обучил его Тален - тем двум диалектам, которыми сам владел. Грамотность по-прежнему была хорошей традицией, несмотря на то, что "мир катится к хаосу", как частенько говорили старейшме обитатели города. Спустя два дня, когда Нламинер порядком углубился в лес, он случайно набрёл на старинное святилище. По преданиям, некогда боги настолько хорошо ладили друг с другом, что алтари их стояли совсем рядом, и ни одного верующего не задевало близкое присутствие чужеродных стихий. Зная по опыту, что подобные истории зачастую основаны на предрассудках, Нламинер не был склонен доверять им. Если уж жрецы нынче не могут терпеть чужих культов, что уж говорить об обычных людях! - но когда столетние деревья расступились перед ним, открывая каменную плиту, он не поверил своим глазам. Десятки каменных изваяний соседствовали там - все ухоженные, вычищенные и украшенные подобающим образом. Не сразу понял Нламинер, что это за статуи, но потом заметил улыбающегося Тиерха с сосновой ветвью в руке и холодок пробежал по его рукам. Боги! Он расслышал голоса и решил подкрасться поближе. Тиерх следил за ним полуприкрытыми глазами, сработанными из изумрудов и, казалось, благосклонно кивал своему подопечному. * * * - Эй, старик, - хриплый голос раздался неожиданно и Хранитель чуть вздрогнул. Плоды дикой яблони едва не высыпались с подноса. Не оборачиваясь, он аккуратно сложил душистые яблоки у мраморных ног богини и лишь затем повернулся. Трое путников, - по виду воины - с насмешкой взирали на него, положив руки на истёртые рукояти коротких мечей. Три лошади стояли поодаль, привязанные к молоденькой сосне. - Ты, я вижу, заботишься о богах? Остальные двое сели на валуны, что в старину служили скамейками для пилигримов. Некогда бескрайняя пустыня окружала исполинскую плиту, и боги так же улыбались бесплодному песку, как нынче могучему лесу. - Да, путник, - голос старика был неожиданно сильным. - У святилища всегда должен быть хранитель, иначе боги отвернутся от смертных. - Присядь, старик, - воин повелительно махнул рукой. - Я повидал немало так называемых жрецов и богов, и мне не терпится хотя бы раз увидеть что-нибудь настоящее. Его спутники усмехнулись и принялись расстёгивать свои сумки. Снаряжены они были основательно - перед ними вскоре появились несколько головок сыра, изрядный ломоть вяленого мяса и толстая бутыль с янтарной жидкостью. Тот, кто говорил с Хранителем, некоторое время смотрел, как содержимое бутыли играет и переливается под солнцем. - Садись, садись, - уже более дружелюбно повторил путник и извлёк четыре медные кружки, украшенные крохотными опалами. - Но знай, старик, что я чрезвычайно любопытен и мне не терпится получить у тебя ответ на свой вопрос. Его спутники довольно заржали, что, впрочем, не помешало их трапезе. Хранитель степенно опустился на соседний валун и добавил к приготовленной снеди каравай хлеба и несколько терпких лесных груш. Его собеседники переглянулись, но не произнесли ни слова. - А вопрос мой таков, - произнёс путник, разливая вино по кружкам. Старик отметил, что вкус у него неплох: вину было немало лет, и привезено оно было с юга Континента, славящегося своими винами. - Скажи, старик, живы ли твои боги? Старик не шелохнулся. - Пока смертные верят в богов, боги живы. - Здесь, - путник взмахнул рукой, обводя святилище, - Стоят десятки богов. О многих из них никто уже не помнит. Они что, тоже живы? - Достаточно того, что я забочусь о них, - старик пригубил вино. Действительно, один из лучших сортов. - Защитят ли тебя они, окажись ты в опасности? - последовал новый вопрос и Хранитель заметил огонёк, блеснувший в глазах незнакомца. Его спутники перестали пить и молча следили за происходящим. - Откуда мне знать, - пожал он плечами. - Я не жрец, чтобы знать волю богов, я лишь Хранитель их святилища. Путник расхохотался. - Наконец-то я вижу кого-то, кто не угрожает мне карами небесными! - он смахнул с подбородка крошки и потянулся. - Поверишь ли, старик, но все жрецы оказывались шарлатанами. Сначала они читают вдохновенные проповеди, затем запугивают чудовищными карами. Стоит, однако, приставить им нож к горлу, как всё божественное вдохновение тут же проходит. Хранитель молчал. Слабая усмешка блуждала по его губам. - А потому только справедливо, что мы отнимаем у таких шарлатанов все сокровища, которые они обманом уводят у честных людей. Не так ли? - Если боги вмешаются, путник, - сказал Хранитель мягко, - у тебя может не остаться времени, чтобы раскаяться. Ибо боги живы, несмотря ни на что. Даже если от их имени выступают проходимцы. Путник побагровел и вскочил на ноги. - Посмотрим, - ответил он сухо. - Я намерен забрать отсюда всё, что мне сможет пригодиться. И если ты скажешь хоть одно слово, старик, которого я не пойму, твоя служба богам закончится. Один из его спутников неуловимым движением выхватил арбалет и прицелился в Хранителя. Тот даже не пошевелился. Ни следа гнева или испуга не появилось в его глазах, к немалому удивлению грабителей. Главарь неторопливо подошёл к святилищу и вздохнул. - Как обычно, - проронил он. - Наивные люди одевают истуканов в золотые ожерелья, в надежде, что те исцелят им пару прыщиков. Он протянул руку к золотому ожерелью, украшавшему грудь улыбающейся статуи бога с флейтой в руках. Что-то звонко щёлкнуло по стальному шлему. Главарь развернулся, стремительно выхватывая свой меч. Худенький юноша стоял поодаль и наслаждался дикими вишнями, которые брал прямо с блюда для подношений. На глазах опешившего главаря он съел ещё одну ягоду и вновь запустил в него косточкой. На юноше из ценностей был лишь потрёпанный походный плащ. Главарь выдержал взгляд тёмных насмешливых глаз незнакомца и усмехнулся. - Старик-то нам наврал, - сказал он громко. - Что, хранитель, нанял-таки себе защитника? Да только вид у него не впечатляющий. Свободной рукой он вновь потянулся к ожерелью. Косточка попала ему в глаз и бандит озверел. - Ладно, малец, - он сплюнул на мраморные ноги божества. - Так и быть, начнём с тебя. - Не спеша, держа меч наготове, он принялся подходить к наглецу. Тот спокойно отступал, держась на прежнем расстоянии и направляясь к выходу из святилища. - Ребята, не давайте ему уйти, - крикнул главарь, не спуская с юноши глаз. Некоторое время все беззвучно и медленно двигались, словно во сне. Один лишь Хранитель, под прицелом тяжёлой стрелы, сидел неподвижно и загадочно улыбался. В конце концов третий бандит, также с арбалетом наготове, преградил юноше выход. - Ещё не поздно извиниться, - ухмыльнулся главарь. Противник был в ловушке. - Посмотрим, - впервые его новый недруг нарушил молчание и, не подавая признаков испуга, тихонько хлопнул в ладоши. Все три лошади, дико заржав, пустились безумным галопом куда-то в глубь леса. Тот, что держал старика на прицеле, едва не выронил оружие. Чертыхаясь, он кинулся вдогонку и остановился, одумавшись. - Похоже, что извинения тебе не помогут, - рявкнул главарь и замахнулся. Его клинок разрубил пустоту и грабитель покатился прямо под ноги своему спутнику. Он вскочил, глаза его пылали яростью. Юноша стоял в четырёх шагах от него, но улыбка его стала недоброй. - Пристрели старика, - произнёс главарь не оборачиваясь и вновь замахнулся. Юноша вновь хлопнул в ладоши. Бандит спустил тетиву арбалета, но какая-то тварь ужалила его в предплечье. Наконечник рассёк воздух сверкающей молнией и пробил насквозь ладонь главаря. Тот выронил меч и посмотрел на окровавленную руку, не веря своим глазам. Затем с воплем кинулся на юнца - задушить его голыми руками, разорвать на куски! От чудовищного удара в глазах его засверкали искры. Пошатываясь, главарь отпустил дерево, неожиданно вставшее у него на пути, и мешком свалился на землю. Его сообщники разом выстрелили. Юноша лишь взмахнул руками и поймал оба снаряда. Стрелы в ладонях его разгорелись нестерпимым голубым сиянием и одну них из он небрежно швырнул обратно. Громовой удар потряс землю. Перед грабителями сверкнула молния, опаляя их лица и превращая арбалеты в пригоршни праха. Этого было достаточно. С побледневшими от страха лицами они бросились наутёк. ...Когда главарь, шатаясь, поднялся на ноги, старик вновь ходил по святилищу, стирая пыль, раскладывая дары леса и что-то тихонько напевал. Юноша сидел на ступенях и играл на флейте. Даже сквозь туман в голове главарь осознал, насколько виртуозной была игра. А когда в глазах перестало двоиться, разглядел тонкую изящную золотую цепочку, обвивавшую шею музыканта. Рядом на ступени лежала сверкающая арбалетная стрела. Прижимая окровавленную руку к животу, главарь поплёлся прочь. Никто не обратил на него ни малейшего внимания. * * * - ... так что оставаться здесь безопасно, - сказала Рисса. - Ты меня слушаешь? Нламинер стряхнул с себя видение. - Не вполне, - ответил он. - Извини. Повтори ещё раз. - Судя по всему, - пояснила Рисса, обводя рукой стены пещеры, никто сюда не заглядывает. Не стоит останавливаться в других местах, пока не выясним, что к чему. - Понятно. - Впервые он ощутил усталость. Она накатила волной и неожиданно не осталось сил, даже чтобы подняться на ноги. - Завтра и начнём, - промолвил он невпопад и свалился рядом с поленницей. Рептилия постояла над ним, вслушиваясь в дыхание, и села у "порога". Ветер гудел уже совсем сердито, но в укрытие ему было не попасть. Постепенно сон сморил и её. * * * Тучи разошлись и солнце засияло над притихшим океаном. Нламинер стоял на мраморной лестнице. Только теперь она простиралась не на сотню футов, а на тысячу. Величественное здание возвышалось над ним; незнакомый изящный город расстилался внизу. Множество рептилиеобразных существ чинно шествовали по лестнице по-двое - по-трое. Они не обращали на него внимания. Все они были по грудь Нламинеру, но держались так, словно он был песчинкой у ног великанов. У тех, кто поднимался к зданию ("храму", решил Нламинер), в руках были подношения - гроздья незнакомых ему мелких ягод, резные фигурки, и многое другое. Пожав плечами, Нламинер направился наверх. Он не ощущал своих шагов - словно плыл по воздуху. Тут только до него дошло, что это видение, сон. Он усмехнулся. Нечасто ему доводилось видеть столь яркие и правдоподобные сны. "Поклонись статуе, когда войдёшь с храм", шепнул ему чей-то голос и Нламинеру немедленно показалось, что где-то он уже его слышал. Двигаясь вверх, он достиг массивных распахнутых дверей сооружения и вошёл внутрь. Красивые мозаики, воздух, прохладный и исполненный необычной свежести, огромная фигура улыбающегосся божества в дальнем конце зала. И сотни существ. Как по команде, они повернулись в его сторону. Под взглядом немигающих глаз с сузившимися вертикальными зрачками Нламинеру стало не по себе. Он медленно поклонился статуе и все сразу же перестали им интересоваться. "Положи подношение к его ногам", вновь шепнул голос и Нламинер опустил глаза. В руках он нёс свой меч, Защитник, и края клинка едва заметно поблёскивали сиреневым отливом. Сквозь туман, клубившийся в голове, проползла мысль: "Что-то здесь не так! Остановись немедленно и подумай!" Он встал и поднял глаза на статую. Множество предметов украшало ниши и постаменты поблизости от неё - вазы, статуэтки, ягоды, множество вполне повседневной утвари... Что случилось, почему его так беспокоит меч, который он должен положить к ногам изваяния? Слабый стон пронёсся по залу и всё вокруг стало таять, терять материальность и прочность. Затем сияющий сгусток света пронизал пространство и взорвался перед ним, расплескивая свет и смывая вялость и неторопливость, с которой он шествовал по видению. III. Чья-то прохладная рука прижималась к его лбу. Нламинер открыл глаза и сел. Рисса стояла над ним, принюхиваясь; посмотрев ему в глаза, она уселась рядом. Сквозь "дверь" в пещеру просачивался утренний свет. - Что случилось? - поинтересовался Нламинер, разминая чудовищно затёкшие суставы. Отвык я от походной жизни, подумалось ему. - Ты говорил во сне, - был ответ. - Прежде никогда с тобой такого не было. Видел сон? Нламинер кивнул. - Довольно яркий и странный. А что? Рисса запнулась. - Это весьма необычно, но я тоже видела сон. Он был... - она потрясла головой, словно не вполне ещё проснулась и встала. - Впрочем, ладно. Я не чувствую ничего подозрительного ни в тебе, ни в себе. Пошли. И так всегда, угрюмо подумал Нламинер, выкарабкиваясь навстречу прохладному утреннему морю. Ветерок пригладил его мех и развеял последние остатки ночного видения. Сразу же захотелось есть. Однако, подумал Нламинер, наш стол не будет баловать разнообразием. Только чайки гнездились на островке; если наверху нет людей, останутся лишь дары моря. В сыром виде. Да, и морская вода взамен пресной. - Пойду-ка я наверх, - сказал Нламинер, окидывая взглядом Лестницу. - Может, случится чудо и там кто-то есть. - Хорошо, - кивнула Рисса в ответ. - Попытайся открыть ворота. Только осторожнее: там, где нет света, наверняка небезопасно. Я пока поохочусь. И нырнула в море. Нламинер проводил взглядом её силуэт и пошёл наверх, считая ступени. Солнечные лучи скользили по-над морем; картина была мирной и величественной. Впрочем, давно известно, что мир ночной разительно отличается от мира дневного. "И сумеречного мира", - шепнул ему голос на ухо и Нламинер резко остановился. Опять этот голос! Где же он его слышал? Голодные резкие вопли птиц были ему ответом. * * * ...В святилище Нламинер задержался на несколько дней. Он появился на сцене, едва незадачливые грабители ушли со сцены. Впрочем, мало кто обвинил бы его в трусости: невелика доблесть выступать голыми руками против опытных бойцов. Юноша, наигрывавший на флейте, подмигнул ему и бросил арбалетную стрелу. Нламинер ловко поймал её и едва не выронил: вместо стрелы в руках его был старинный ключ, сработанный из драгоценных металлов и украшенный множеством каменьев. А когда он вновь поднял глаза, на ступенях никого не было. В святилище оказалось немало работы, которая была уже не под силу пожилому Хранителю. Та же непонятная воля, что вела Нламинера через лес, посоветовала ему поговорить со стариком и неожиданно исчезла. Впервые он оказался совсем один. Однако, Хранитель принял его радушно. За те несколько дней, что Нламинер провёл, приводя в порядок каменную площадку - сметая пыль, поправляя статуи, восстанавливая невысокий забор, ограждавший святилище двойной восьмёркой - он рассказал ему немало интересного о вселенной, окружавшей их. Воображение Нламинера загорелось. Он часами слушал рассказы о героях старины, о неведомых землях и великих океанах, о битвах богов и смертных, о взлёте и падении целых народов. Как проста и безмятежна оказалась размеренная жизнь Анлавена! Где-то за пределами её бурлил огромный, неизвестный мир и желание добраться до него стало нестерпимым. Тогда же он понял первый закон жизни: мгновение триумфа должно быть заранее оплачено долгими и неинтересными годами, насыщенными тяжёлым и однообразным трудом. Ему потребовалось пять лет, чтобы пересечь сорок миль леса, преграждавшие ему путь в соседний город, Киннер, откуда можно было отплыть в любую часть света. * * * С вершины Лестницы океан разворачивался во всём своём величии. Сквозь размеренный строй ленивых волн осязалась дремлющая мощь, способная однажды восстать, разгневаться и обратить в прах всё, что попадётся на пути. Где-то там, в лазурной глуби, скрывался древний город... и ещё девять десятых Лестницы. Нламинер представил себе занесённые илом улицы, полностью стёртый с лица Ралиона народ и ужаснулся. Можно было сколько угодно говорить о величии вселенной и мудрости её законов, но когда видишь, как эти законы действуют, разум порой может помрачиться. К северу, за дымкой, находился Континент, Большая Земля, арена многих боёв прошлого, изобилующая чудесами и загадками. Только близость его была обманчивой. Хорошо тем, у кого под ногами надёжная палуба корабля или тусклое зеркало портала - сделал шаг, и ты уже в сотне миль отсюда. Когда же вокруг только камни да пыль... Сразу за Лестницей следовал небольшой тоннель - игра природы, окно, выточенное неутомимым ветром. За ним, в кратере давно потухшего вулкана и находился маяк. Он тоже был древним, вмещая в себя сотни лет и бесчисленные события. Теперь, когда магниты и магия вели корабли надёжнее любого маяка, он был не нужен - и оставлен здесь на произвол судьбы. Любопытно, чем занимались здесь последнее время? Некогда всё небольшое пространство кратера занимала роща - здесь, на выветривающемся базальте, под надёжной защитой стен вулкана в конце концов прижились священные деревья - ольха, берёза и... Нламинер оторопел, когда увидел то, что осталось от рощи. Мёртвые остовы деревьев торчали из каменистой земли, словно грозя последним проклятьем всем встречным. Лишь крохотная часть рощи ещё была жива; впрочем, и там деревья были больны и долго им не протянуть. Стараясь не наступать на рассыпающиеся в прах пни, Нламинер подошёл к десятку уцелевших деревьев и покачал головой. Словно кто-то высасывает из них жизненную силу. Однако Рисса уже была здесь и не заметила ничего подозрительного. Великие боги, что же может быть подозрительней! Собственно маяк был крохотной крепостью, отгородившейся от мира пятнадцатифутовыми стенами и стальной решёткой в воротах. Нламинер постоял минут десять, вслушиваясь в звуки и запахи, но ничто не привлекло его внимание. Только камни да пыль. Ему не составило большого труда перелезть через арку ворот и поднять решётку с той стороны. Проржавевшие зубья угрожающе нависли над головой. Ворота выглядели неприветливо и даже враждебно словно голодная пасть чудовищно старого и голодного хищника. Он сделал два шага внутрь небольшого внутреннего дворика и остановился, поражённый увиденным. Сразу за воротами находились главные двери центрального строения, на вершине которого некогда сиял путеводный шар. Двери выглядели едва живыми; казалось, тронь пальцем - и рассыплются пылью. Поверх обоих изуродованных створок чем-то, похожим на свежую кровь было каллиграфически начертано на Тален: "Добро пожаловать!" Он поднёс руку к двери, чтобы толкнуть её и замер. Время отступило назад на несколько лет. Точно так же он стоял тогда у разрушенных дверей большого подземного города Сингары. * * * Только глупец, самонадеянный и слепой, мог кинуться в глубины Сингары без предварительной разведки. Город некогда быв славой всего Архипелага: драгоценные камни и руда, фантастически дорогой подземный светящийся мох, ценнейший алхимический реагент и многое другое - где всё это? Половину тысячелетия прожил город, привлекая торговцев, магов, кладоискателей; людей, хансса, гномов и подземных эльфов-найя - а вернее, все расы, известные Ралиону. Затем проснулся древний вулкан - и все забыли город, наполовину снесённый буйством стихии. Где справедливость и благодарность? Или правду говорят жрецы, что справедливость уместна только между подобными друг другу, и нечего надеяться на справедливость камню со стороны скульптора и городу - со стороны его обитателей? Никому это не ведомо. К счастью, предсказатели не ударили лицом в грязь, и никто не пострадал при катастрофе. И потянулись охотники за брошенным в глубинах добром - словно обречённые муравьи, копошащиеся в разрушенном муравейнике. А затем, подтверждая истину известной поговорки, чудовища наводнили руины. Там, куда не проникают лучи гневного Элиора, правят другие силы, и их подчинённые не прочь перекусить искателем приключений. ...Их было пятеро. Остальные попутчики, поняв, что Нламинер с приятелями не шутит по поводу посещения Сингары, благоразумно отстали по пути. В немом молчании смотрели все пятеро на едва живые двери, пока Нламинер не подошёл и не толкнул их. Одна из створок рухнула, разваливаясь на куски и открывая тёмный провал пещеры. Эхо удара блуждало во тьме переходов и несколько раз возвращалось ко входу. - Пришли тихонько, называется, - прошептал кто-то из его спутников. Нламинер среди них был самым снаряжённым. Двое оставшихся полагали, видимо, что им предстоит развлекательная прогулка и не взяли приличного оружия. Порой легенды о несметных богатствах подавляют остатки здравого смысла. Они вошли в первый из множества залов, которые, опускаясь всё глубже и глубже, вели к остальным уровням и районам города. Оставшаяся часть города была практически нетронута: вулкан действовал всего лишь неделю, после чего заснул вновь - никому не ведомо, надолго ли. Нламинер имел опыт боевых операций - как-никак, три года служил в пограничных войсках Северной провинции. Страшнее браконьеров противники не попадались, но кой-какие опыт и чутьё он всё же приобрёл. Он немало удивил своих спутников, неслышно обнажив меч и встав наизготовку. Что-то не очень приятное связывалось у него в голове с самым широким - центральным - проходом. - Ну ладно, постой тут, а мы пока пойдём дальше, - рассмеялся кто-то за его спиной. Не осознавая, что делает, Нламинер чуть подался назад и расслабил мускулы, готовый нанести удар. Вновь чья-то воля направила его действия и отпустила. Недоумённый вопль, свист меча и грохот падающего тела слились в один взрыв звука. Тот, кто посмеивался за его спиной, лежал, глядя в недоумении на окровавленное плечо. Рядом лежала перерубленная пополам небольшая птица с длинным и острым, словно жало, клювом. Оперение её светилось. Клюв был испачкан в крови. Спутники Нламинера разом выдохнули. Ужас, смешанный с восхищением, читался на их лицах. - Тебе стоит вернуться, - сказал один из них, перевязывая раненому плечо. - Иначе всё подземелье сбежится на запах крови. По глазам пострадавшего было видно, что приключений с него на сей раз довольно. Хмуро кивнув, он попрощался и побрёл, прихрамывая, обратно. Нламинер с оставшимися искателями приключений свернули в правый проход. * * * - С тобой всё в порядке? - послышался тихий голос позади. - Вполне, - он толкнул правую створку дверей и она рухнула, складываясь внутрь себя. Клубы пыли, едкой и почти невесомой, повисли вокруг отвратительным облаком. Нламинер сделал, почти неосознанно, быстрый жест кистью правой руки. Пыль осела и, казалось, даже впиталась в камень. Рисса с интересом посмотрела на своего спутника, но ничего не сказала. - Где-то это я уже видел, - пробормотал Нламинер и шагнул в темноту. На его пояс опустилась рука и резко остановила его. - Смотри! - шепнула Рисса, указывая на пол. Кровавые буквы упали вместе с частью двери. По пути они слегка перемешались - надпись теперь гласила: "Легко войти, трудно выйти". - Как ты думаешь, кто к нам обращается? - спросил Нламинер и впервые со времени их встречи заглянул рептилии в глаза. - Меня не оставляет чувство, что кто-то наблюдает за нами. Иногда даже хочется обернуться. Рисса закрыла глаза и Нламинер заметил, как сдвинулись, стали нечёткими очертания её тела. Затем словно крохотный белый вихрь опустился на её голову и Рисса ответила, не открывая глаз. - Никто из известных нам людей... - она помедлила, - или богов. Разумеется, боги никогда не открывают нам всех своих намерений... Но никто из нас двоих, насколько я знаю, не провинился перед божествами. Разве что этот наш общий знакомый, который попросил заехать на остров. Но мы одни на острове. - Точно? - Точно. Последовало тягостное молчание. - Я-то думал, что дела хуже некуда. - Нламинер по привычке вновь потянулся за фляжкой и остановился на полпути. - Выходит, они ещё хуже. Мы на острове, которого боятся, как чумы; здесь нет ни щепочки, чтобы построить плот и никто из нас не сможет пролететь десяток-другой миль, чтобы оказаться в безопасности. - С каких это пор ты потерял азарт к приключениям? - в глазах Риссы зажглись ехидные огоньки. - Я привык сам их выбирать, - Нламинер вздохнул. - И мне казалось, что я достаточно вырос, чтобы чуять подвох. Только не говори, что ты в восемь раз меня старше, я это уже слышал. Он шагнул в темноту. Рисса последовала за ним. Кровавая надпись под ногами с шипением впиталась в камень. Выбежавшая из тьмы крыса принюхалась к поднявшемуся дыму и в ужасе поспешила прочь. IV. Ралиону были известны "движущиеся сцены", *килиан*, как их называли. Уже несколько поколений маги торговали специальными устройствами для создания таких "записанных" сцен и на демонстрацию красочных, объёмных изображений - не только хроники, но и разнообразных исторических, приключенческих и прочих сеансов собиралось множество народу. Пожалуй, только килиан вызывал интерес практически у любой расы. Сейчас Нламинер ощущал ту "прозрачность", налёт нереальности, что сопровождал почти каждый килиан. Только на сей раз он был не зрителем, а актёром неведомо кем придуманной сцены. Иногда хотелось прикоснуться к стене, почувствовать материальность окружающего, убедиться, что это не сон. Трудно было сказать, что создавало такую иллюзию. В конце концов Нламинер смог выразить ощущение словами: в каждый момент времени было что-то неестественное в окружении. Хотя бы малая деталь. Звуки или их отсутствие, запахи, пейзаж. Ощущение то накатывало, то отпускало. Несколькими годами раньше Нламинер решил бы, что переутомился. Сейчас же, после полугода сравнительно спокойной жизни, откуда бы взяться переутомлению?.. * * * ...Рисса шла и думала о странной "трещине", что появилась в астральной проекции окружающего мира. Раса, хансса, которой она принадлежала, была по происхождению искусна в определённого рода магии. Но иногда рождались необычайно талантливые особи, хаанс, к которым относилась и Рисса, что практически постоянно "находились" на двух плоскостях существования: обычном, доступном всем смертным существам и астральном, отражающем все проявления интеллекта. Изъян в астральной проекции, который она почувствовала пару дней назад, не показался ей зловещим: как и материальный мир, астрал непостоянен и подвержен неожиданным изменениям. Кроме того, несколько сотен хаанс были рассеяны по всему свету. Если были бы основания поднимать тревогу, ей давно это стало бы известно. Ни её способности, ни двойное видение не изменились, так что беспокоиться вроде бы не о чем, и всё же... * * * Грандиозный погром предстал их глазам. Вся скромная обстановка внутри здания была или полнлстью разрушена или повреждена. Не было видно никакого смысла в столь разрушительных действиях; обломки старинной вазы были перемешаны с щепками от дорогих кресел; изорванные в клочья книги валялись там и сям, присыпанные каменным крошевом. Несколько раз попадались тонкие и глубокие борозды в камне, напоминающие следы когтей. Нламинер указал на них Риссе, но та в ответ только пожала плечами. Ничьих останков, однако, не было и Нламинер испытал некоторое облегчение. Возможно, конечно, что на верхних этажах и в подвалах их ждут более неприятные сюрпризы,.. но пока что жертвой безумного гнева пали предметы неодушевлённые. - Интересно, водились ли у них мыши? - вырвалось неожиданно у Нламинера, когда он заметил несколько страниц, не тронутых грызунами. - И сейчас водятся, - Рисса поманила кого-то пальцем и из угла комнаты выбежала тощая мышь. Стоило Нламинеру шевельнуться, как она немедленно скрылась. - Дело не в мышах, а в книгах. Я бы не стала прикасаться здесь ни к чему, пока мы не обойдём всё вокруг. - Пожалуй, с одним из твоих выводов я уже согласен, - заметил Нламинер, перешагивая через руины каменного стола и помогая спутнице перепрыгнуть их. - С каким же? - Никого, кроме нас с тобой, здесь нет. Ветер, ворвавшийся сквозь выбитые окна, задумчиво поднял обрывки страниц и разложил их новой, но столь же унылой мозаикой. * * * Хранитель святилища, что скрыто в лесах возле города Анлавен, ничуть не удивился, когда из воздуха соткался путник в поношенной одежде и, вежливо поприветствовав его, встал у ступеней, ведущих к статуям. Путник бросил в чашу для пожертвований несколько старинных золотых монет и присел на один из валунов. - Все ли статуи святилища, о почтенный, тебе известны? - Разумеется, - ответил старик спокойно. Кем бы ни был этот посетитель, в свою судьбу Хранитель верил не менее твёрдо, чем во всех богов, образы которых его окружали. Даже если этот путник замышляет недоброе, беспокоиться не о чем. Поймав взгляд старика, путник улыбнулся. - Не сочти за дерзость, о почтенный, но не смог ли бы ты рассказать мне о каждой? Как и тебе, мне дорого наше прошлое и я помогаю помнить его. На Ралионе осталось едва ли с десяток подобных святилищ... - Одиннадцать, - вставил Хранитель, кивнув. - ... и в каждом есть образы, не встречающиеся больше нигде. У меня нет времени, чтобы помочь тебе, но по крайней мере я смогу хорошо заплатить. Времена такие, что многие отвращаются от богов. - Верно, хотя времена меняются и к лучшему. - Хранитель несколько мгновений смотрел в глаза пришедшего и кивнул. - Хорошо, странник. Я не знаю, кто ты, но я помогаю всем, кто искренне интересуется богами. Прошёл примерно час, и вот они встали перед улыбыющимся божеством, сжимающим в одной руке несколько колосьев, а в другой вычурной формы жезл. И тут что-то сместилось в голове Хранителя и, как он ни старался, ничего не мог вспомнить о статуе. Путник увидел, как крайнее изумление и тень отчаяния мелькнули поочередно в глазах старика и, наконец, тот сказал: - Должен признаться, странник, что память моя меня подводит. Ничего не помню. Возможно, чуть позже... - Благодарю, о почтенный, - путник коротко наклонил голову. Всё, что ты успел рассказать, весьма мне поможет. Я надеюсь, что более проблем с памятью у тебя не будет. И исчез. Спрятав оставленный странным гостем щедрый дар - мешочек с редкостными каменьями - Хранитель ещё раз обошёл обширное святилище, но память на сей раз работала исправно: ничего неизвестного не было. Что за причуды! Поразмыслив, впрочем, он не стал придавать значения произошедшему. В его жизни было немало куда более странных событий. * * * - Должно быть, это была библиотека, - задумчиво сказал Нламинер, отворив скрытую в стене дверь. По сравнению с жилыми комнатами, где посреди обломков мебели гнили обрывки одежды, бумаг и всевозможного металлического мусора, комната выглядела сравнительно целой. Книги, занимавшие обширные стеллажи вдоль всех стен, также не избежали печальной участи. Плесень, солнце и чьи-то острые зубы придали им жуткий вид; однако, стёкла уцелели и комната выглядела даже уютной - по сравнению с остальным зданием. Осмотревшись, Нламинер подошёл к ближайшей полке. Рисса подняла предостерегающе руку, но он не стал ничего брать. Взамен, искорка вспыхнула на кончике пальца Нламинера и комната на миг озарилась призрачно-зелёным пламенем. Рисса успела заметить, как переплёты книг засветились разными цветами. - Самая обычная библиотека, - подтвердил Нламинер. - Как и все смотрители маяков, здешний тоже предпочитал книги по магическим дисциплинам. - Осталось только найти этого смотрителя, - проговорила Рисса. Здесь занимались чем-то... очень неправильным... - Нламинер посмотрел на неё - Трудно описать это словами, но весь этот маяк создаёт впечатление очень больного места. Несколько секунд они молчали. - Ну что, спускаемся в подвал? - спросил Нламинер, отряхивая руки. - Здесь всё равно за несколько минут ничего не выяснить. - Солнце садится, - было ему ответом. Нламинер оглянулся. Рисса стояла у окна. Солнечный диск начал тонуть в море; горизонт вновь нахмурился чёрными грозовыми тучами. Похоронные песни слышались изо всех щелей. - Возвращаемся в пещеру, - скомандовала рептилия резко. - Ничего не говори. У нас очень мало времени! Поражённый, Нламинер послушался. Со всех ног они пустились вниз по заваленным хламом лестницам, по мрачному залу, мимо фонтана, из которого сочилась вязкая слизь. Дальше, за ворота, и вниз по Лестнице. За их спинами что-то хрустнуло - словно раскололись сами небеса - и леденящий порыв ветра едва не сбросил их на острые камни внизу. Меньше, чем за минуту они втиснулись в пещерку и Рисса хлопнула ладонью по шершавой глыбе: - Помоги мне открыть! Могучая скала неожиданно подалась и плавно повернулась на невидимой оси. Узкая лестница свивалась в петли, прижимаясь к стенам широкого каменного колодца. Нламинер взглянул в провал шахты и голова его закружилась. Рисса не дала ему насладиться впечатлениями. Только, когда камень за их спиной вновь загородил проход и прочный засов лёг в выдолбленные щели, она опустилась прямо на крошащиеся от времени ступени и вздохнула. Нламинер помолчал немного и спросил, понизив голос: - Что там, снаружи? - Не знаю, - ответила она и вновь вздрогнула. - Смерть. Может быть, что-то похуже. Вряд ли мы узнаем это. Тусклое свечение стен скорее мешало видеть, чем помогала. Нламинер не решался зажечь магический огонёк - что-то подсказывало, что не стоит сейчас употреблять магию. Впрочем, Риссе свет вообще не был нужен. Пары глаз на двоих - вполне достаточно. Они спускались вниз долго - так долго, что Нламинер потерял счёт времени. Усталости не было; удивительная лёгкость наполняла его существо и всё происходящее было так похоже на сон, что он не раз щипал себя за руку. Его неотступно преследовала тень звука - словно чьи-то когти скребли по камню где-то вдалеке. * * * Где-то, где смыкаются двенадцать изогнутых стен-лепестков, где ветер вечно кружит над головой, принося прохладу и свежесть, послышались чьи-то шаги. Кто-то, чей облик непрерывно менялся - становясь то мужским, то женским, меняя рост, возраст и даже расу - кто-то неопределённый встал в зале и полюбовался (полюбовалась?) немеркнущим свечением каждого из лепестков. Возле стены, полыхавшей всеми оттенками зелёного стоял трон, высеченный из прозрачного камня. Искорки бегали в его глубинах - до чего, должно быть, неуютно и неловко тому, кто садится на трон! Пришелец встал у трона и на миг сгустился в путника, которого уже видел Хранитель святилища. Пальцы его пробежались по трону. Хрустальные звонкие ноты наполнили на миг воздух и растаяли, а в глубине трона пробежала стайка искорок. Однако, нмчего более не случилось. Пришелец задумался, отчего по лицу его пробежала рябь, и щёлкнул пальцами. Стена за троном протаяла и открылся мост, уходивший куда-то в глубины. Трон вновь музыкально отозвался и тьма, окружавшая мост, ожила звёздными огоньками. - Иногда подслушивать полезно, - проворчал путник себе под нос и шагнул на мост. * * * - ...Ты не спишь? Голос вырвал его из сомнанбулического состояния. Нламинер заморгал и огляделся. Обширная пещера открывалась перед ними. Гигантский купол в несколько сотен футов опирался на стройные естественные колонны. Небольшой бассейн в центре помещения был наполнен слабо светяшейся водой: именно она порождала нестойкие, обманчивые светящиеся пятна, от которых радужно искрились стены и пол. Нламинер оглянулся. Никого. - Проснулся? В голосе звучало много эмоций: немного тревоги, насмешка, сомнение... Чей это голос? Нламинер попытался ответить, но горло пересохло и ни звука не вырвалось из него. Тихие шаги позади. - Ты меня звала? - смог, наконец, спросить Нламинер. Голос был чужим: глухим, очень низким, с едва различимым шипением. Рептилия покачала головой. - Нет, я ждала, когда ты очнёшься. - Кто же тогда говорит со мной? Тихий смех пронёсся под куполом зала. - Ты слышала? - резко повернулся он к Риссе. - Нет, но я догадываюсь, что ты слышишь. Если хочешь совета молчи. Видишь стражей? Нламинер придирчиво изучал пещеру, но никого не заметил. На той стороне зала что-то мерцало в глубине камня, но подробностей не было видно. Он затаил дыхание. Шелест ветра, слабый плеск воды и биение собственного сердца. Никого больше. Рисса засмеялась. - Сделай шаг вперёд. Нламинер повиновался и едва не наступил на громадную ящерицу. Массивная, с гребнем всех цветов радуги рептилия надменно взирала на него снизу вверх и не двигалась. Нламинер заметил, насколько велики её когти и замер неподвижно. Существо лениво сдвинулось, освобождая проход - и вновь замерло. Тут же Нламинер увидел его сородичей. Несколько десятков их ползало по пещере, то и дело сливаясь с камнем. В длину они были не менее десяти футов каждая. - Если стража здесь, значит, нам повезло, - заметила Рисса, осторожно пробираясь к водоёму. - Но везение может кончится ы любой момент. Пойдём, тебе тоже будет интересно заглянуть в воду. - Что за стража? - мысли у Нламинера совсем перемешались. - Где мы? Но вопрос остался без ответа. Рисса бесшумно скользнула вперёд, мимо расступившихся ящеров. Ступая за ней, он заметил острые шипы, которыми венчались гребни и содрогнулся. Не хотелось бы разозлить этих забавных существ... Рисса подошла к водоёму, зачерпнула ладонью воды и выпила. Жестом предложила своему спутнику сделать то же самое. Нламинер неохотно подчинился: его магическое чутьё было слепо в этом глубоко скрытом месте и это нервировало его. Становилось ясно, как сильно он зависит от магии. Принюхался. Нет, ничего подозрительного. В конце концов он решился и выпил пригоршню воды. Ничего не случилось. Только серебряные иголочки принялись покалывать его виски. Слегка закружилась голова и Нламинер упёрся ладонями в полированный камень, чтобы не упасть лицом в воду. Вода неожиданно потемнела и мгла забурлила в её глубине. * * * Вначале была только мгла. Без названия, ощущений и мыслей. Ни времени, ни пространства - лишь вращающаяся тьма и беспомощность. Вечность длилось это непереносимое ощущение и мгла взорвалась яркой болезненной вспышкой, выбросив его наружу, опалённого и задыхаюшегося. * * * Он стоял на границе тьмы и света; сполохи то и дело разрывали тьму позади, отбрасывая мечущиеся, размытые тени. Голоса, безумные, визгливые и ужасные разрывали мрак, то ли выкрикивая проклятия, то ли читая невероятно нескладные стихи. Он сделал шаг вперёд, но полоса мрака, качнувшись, поползла следом. - Где я? - сказал он сам себе, и голос неожиданно гулко прокатился по окружающей его пустоши. Мгла догнала его и вновь послышался хор голосов... Он то приближался, то отдалялся, но звук его замораживал сердце ужасом. Он побежал вперёд. Мрак, очнувшись от спячки, последовал за ним. Под ногами клубилась едкая коричневая пыль; сухой, лишённый всякой влаги воздух сжигал его лёгкие, но надо было двигаться. На бегу он попытался понять, как попал сюда - и не смог. Попытался вспомнить, кто он - и не нашёл имени. Память была пуста. Он осознавал, что думает, но не мог понять, на каком языке. Хохот родился из пустоты в его памяти и, оглянувшись, он увидал свою призрачную, прозрачную копию, что едва передвигала ноги, волоча за собой полосу тьмы. Он остановился и закрыл ладонями глаза. Сердце отбивало глухой ритм и каждый миг он ждал, когда голоса вновь настигнут его. Но порыв ветра рассеял иссушающий зной и земля дрогнула под ногами... * * * Он шёл, не заботясь о том, что его могут заметить и ножны его меча поблескивали из складок плаща. Волосы были заплетены в четыре коротких косички и скреплены серебряной скобой, символизирующей смертельную месть. Шаги гулко отдавались в пустоте просторного туннеля, и всё указывало на то, что цель его близка. ...Гнев его был велик, и указание его божества было недвусмысленным: настигнуть противника любой ценой. Пощады свыше в случае промаха не будет. Тем не менее, всё указывало на то, что на сей раз испытывать терпение божества не придётся. Знаки на стенах, тепло, что двигалось навстречу из глубин прохода говорили не менее красноречиво, чем надпись "твой враг здесь". И вот потолок принялся вздыматься вверх, стены развинулись и две изящных статуэтки, изображающие танцующих драконов, встали по обе стороны от спускающихся в слабо освещённые глубины горы ступеней. Лестница была колоссальна. Даже самый крупный горный тролль смог бы пройти здесь, не задев макушкой свода. - Я пришёл, - заметил пришелец и выхватил свой меч. Два взмаха и статуэтки раскололись, осыпаясь блестящим дождём. Левая рука начертала в воздухе затейливый знак - и огонь обволок осколки статуэток, обращая драгоценный камень в отвратительный пепел. Что-то глухо шевельнулось в глубинах, словно сама гора заворочалась во сне и стихло. Пришелец рассмеялся. - Я не горд, Ливайер, - крикнул он в распахнувшийся исполинский проход. - Я сам спущусь к тебе, коль скоро ты трусишь. Он пустился бегом по длинным и прочным ступеням и светящиеся камни стен отбрасывали зловещие блики на его клинок. Спустя несколько минут сумасшедшего бега лестница неожиданно кончилась и просторная комната необъятных размеров раскрылась впереди. Многочисленные чёрные проходы испещряли стены. Из теней впереди вышел огромного роста человек, облачённый в просторную мантию. Шлем на его голове оскалился драконьими зубами, в руках его горел невыносимым сиянием кривой посох. Губы гиганта скривились в снисходительной успешке. - Что ты станешь делать в этот раз, Шайар, если я ускользну? громыхнул он и стукнул посохом о пол, отчего трещины зазмеились по полу, окружив его зловещей паутиной. - Ты утомляешь меня. Не надейся, выкупать свою жизнь я не стану. Мне проще уйти от тебя, тогда твой жалкий бог сам накажет тебя. Что скажешь? - и гулкий хохот потряс стены. - Ты продолжаешь осквернять чужие храмы и уничтожать тех, кто ничем не оскорбил ни тебя, ни твоего бога. Рано или поздно вы оба пожалеете об этом. Пока же подумай, не стоит ли сдаться - пока ещё есть время. Шайар извлёк кинжал из складок плаща и поднёс светящееся лезвие к затылку. Его оппонент наблюдал за этим, сохраняя на лице усмешку. Шайар отрезал все свои косицы и швырнул их на пол между собой и противником. Со вспышкой они исчезли и стены комнаты со скрежетом покачнулись. Не изменившись в лице, Шайар переломил свой меч и презрительно выбросил его обломки за спину. - Теперь только один из нас покинет эту комнату, Ливайер, проговорил он безразличным тоном и противник его вздрогнул. Позаботься об обороне, если только ты не решил положиться на милость моего повелителя. Не обращая никакого внимания на своего оппонента, Шайар принял ритуальную позу и начал исполнять сложные фигуры танца. Свет в комнате померк и по мере того, как движения его ускорялись, зловещее синее сияние начало разливаться по клинку кинжала. Не дождавшись конца танца, противник его что-то прорычал и взмахнул своим жезлом. И исчез. Шайар завершил свой танец и свечение кинжала поблекло. - Не надеешься же ты вечно играть со мной в прятки, - крикнул он в дальний конец комнаты, где что-то тяжело шевелилось и грохотало. Иди сюда, пора уже закончить наш спор! Грохот, тяжёлый топот и рычание были ему ответом. Судя по звукам, что-то очень большое мчалось ему навстречу. Дымка, повисшая в комнате и слабое свечение стен не позволяли пока увидеть приближающуюся махину. Улыбаясь, Шайар стоял на том же месте. Он не сдвинулся с места, когда очертания дракона, несшегося на полной скорости не появились из дымки. Видимо, на сей раз противник его решил не тратить попусту силы. Что может сделать человек против мчащейся лавины, хрупкий мотылёк против ревущего смерча? За несколько шагов до жертвы дракон подпрыгнул, выставив когти и разинув пасть, из которой выбивались отдельные огненные струйки. Не переставая улыбаться, Шайар поднял руку, защищая лицо. Дракон словно налетел на несокрушимую скалу. Движение ладони отбросило бронированного хищника на десяток футов и дракон распростёрся на полу, оглушённый. С обезьяньей ловкостью Шайар вскочил на голову дракона и извлёк полыхавший синим кинжал. - Твой бог бессилен против справедливой мести, - сказал он и струйки жидкого огня падали с клинка, стекая по шкуре дракона дымящимися ручейками. - Пусть попытается наказать меня. Он с силой опустил кинжал и ослепительная вспышка опалила искрящиеся стены. * * * С тяжело бьющимся сердцем Нламинер поднял голову и встретился глазами с Риссой. Непроизвольно он облизнул губы. Как хочется пить! Что же значили эти видения, настолько подлинные и правдоподобные? - Ты что-то видел? - спросила она и искорка удивления блеснула в её глазах. - Впрочем, позже. Пойдём-ка, повидаем хозяина этого водоёма. Он ждёт нас. Нламинер осознал, что все ящеры выстроились в две шеренги, не оставляя им другой дороги. Их немигающие глаза вселяли в Нламинера тревогу, а "улыбающиеся" морды не придавали бодрости. Несколько минут - и они, сопровождаемые эскортом вошли в небольшую нишу. Там, поддерживая на кончике носа прозрачный светящийся шар стояла статуя диковинной ящерицы, возвышаясь над их головами. Нламинеру казалось, что статую постоянно пребывает в движении. Стоило отвести от неё глаза хотя бы на миг, и её поза, казалось, менялась. Не отрываясь от своего пьедестала, статуя исполняла плавный непрекращающийся танец. - Он что-то хочет сказать, - шепнула Рисса. - Жаль, что я его не слышу. Придётся ждать. Они стояли и смотрели на незримо движущуюся статую, пока вдруг отдалённый гул не проник откуда-то сверху. К их ужасу, статуя потекла струями густого светящегося тумана и испарилась. Словно тяжёлый вздох послышался позади. Рисса обернулась. Никого. Пустой зал, ни ящеров, ни воды в бассейне. Тёмные стены сдвинулись, угрожая поглотить их в любой момент. Нламинер не слышал её удивлённого возгласа. Перед его глазами всё ещё светилась надпись, что зажглась в глубинах прозрачного шара. Он прилагал все усилия, чтобы не забыть ни единого штриха. - Пойдём, - потянула она его за руку. Голос её был почти умоляющим. - Уйдём отсюда. Здесь теперь небезопасно. Прежде чем уйти, Нламинер наклонился и подобрал оставшийся от статуи шар. Он лежал в груде щебня, оставшегося от пьедестала и стал совсем крохотным, не больше фаланги пальца. V. Утро выдалось дождливым. В их крохотной пещерке царил теперь такой же разгром, что и на маяке. Хорошо, что ничего из вещей не оставили здесь, подумал Нламинер. Несокрушимые, казалось, поленья каменного дуба множеством ароматных щепок устилали пол. Четыре рыбины, оставшиеся со вчерашнего дня смердели так, словно пролежали неделю под солнцем. Чьи-то когти оставили многочисленные отметины на стенах - словом, надеяться на безопасность этого убежища теперь не имело смысла. Нламинер изучал взглядом спину Риссы, сидевшей перед ним и гадал, о чём она размышляет. Пытаться прервать её в такие моменты совершенно безнадёжная затея. Её концентрации могли позавидовать многие. Судя по всему, её раса действительно живёт в обеих плоскостях, подумал Нламинер, заметив, как размываются порой очертания её тела. До того привычны к таким путешествиям, что совершают их чуть ли не непроизвольно. Он встал, с хрустом потянулся и выглянул наружу. Ему делалось не по себе при одном виде косых струй, хлещущих по песку. Мех тут же промокнет и придётся потом расчёсывать его битых полчаса, чтобы не выглядеть пугалом. Он принюхался. Ну разумеется, зарядило на весь день. Впрочем, не сидеть же здесь безвылазно только потому, что нет гребня... Сегодня придётся обосноваться на маяке, подумал он. Кто бы там ни обитал, обитало, ночевать больше негде. Только что новую пещеру вырыть. Так что развлечений им хватит на весь день: привести в порядок хотя бы одну комнату и исследовать, наконец, подвал. Он сделал несколько шагов вперёд и наткнулся на Риссу, сидевшую всё в той же позе, но на первой выступающей из воды ступени Лестницы. От неожиданности он даже потерял дар речи. - Тренируюсь, - обыденным тоном ответила она и чуть прищурила глаза, что означало улыбку. - Ну что, пойдём осматривать наш новый дом? И она ещё шутит, мрачно подумал Нламинер, вздрагивая, когда струйки дождя стекали ему за шиворот. * * * - Учитель Инлеир, - сказал юноша в потёртом дорожном плаще, выходя прямо из стены комнаты. - Мне нужна ваша помощь. Срочно. Маг обернулся, откинув капюшон и некоторое время изучал посетителя. Тот сел, словно был с магом на короткой ноге и, улыбаясь, продолжал смотреть на него. - Мы незнакомы, - ответил ему маг. - Незнакомы, - кивнул посетитель и превратился в точное подобие Инлеира. Превращение было на редкость плавным и, на взгляд Инлеира, знакомая ему магия была тут ни при чём. Странное ощущение охватило его - словно что-то, давно позабытое, вертится на языке и никак не может оформиться в слова. Два одинаковых мага бесстрастно разглядывали друг друга. - "Ты спрашиваешь меня, где положена грань между добром и злом?" - вырвалось у мага как-то само по себе. - "Сами боги не могут сказать нам об этом. Одно и то же деяние предстаёт перед нами в разных тонах, и не хватило бы ничьей жизни, чтобы постигнуть его во всех оттенках." Посетитель кивнул и подхватил текст. - "Но говорим мы о человеке - великий праведник, и говорим о другом - великий злодей. Разве можно представить себе праведника, хоть раз отступавшего от тропы добра? Разве можно представить себе злодея, совершившего благой поступок?" Инлеир сглотнул. Неприятное теперь ощущение усиливалось. Он видел раньше этого странного гостя, но когда и где это было? - Ты ищешь мне имя, маг Инлеир, - нарушил молчание посетитель. Не торопись искать его, поскольку не узнаешь его никогда. Ты ответил на первый мой вопрос, и я вскоре покину тебя. - Вопрос? - Вопрос. Иногда на вопрос можно ответить, не зная, что он задан. Ты думаешь, что я морочу тебе голову, маг, но ты, по крайней мере, знаешь, кто ты и что делаешь. Я - не знаю. Инлеир пошевелил пальцами руки и сидящий перед ним его двойник исчез, чтобы через миг появиться вновь. - Я не иллюзия, - ответствовал двойник с укоризной. - Последняя просьба, маг. Сейчас ты увидишь несколько лиц. Скажи, кто их них тебе знаком, и я перестану докучать тебе. Потекли целые потоки лиц, совершенно незнакомых Инлеиру. Некоторые из них казались отдалённо знакомыми, остальные он видел впервые. Остальные части тела двойника не подвергались превращению. Только голова непрерывно меняла форму, вид, выражение. У славящегося своей выдержкой мага по спине поползли мурашки. Наконец, среди потока лиц мелькнуло одно, весьма знакомое и пальцы Инлеира дрогнули. - Благодарю, маг Инлеир, - поклонился ему тот самый юноша, который недавно вышел из стены. - На прощание скажу: готовьтесь к неприятностям. Гость кивнул и шагнул к окну. Его силуэт размылся и разошёлся туманными струями. С гулко бьющимся сердцем Инлеир нащупал хрустальный шар. Обыденно сказанные прощальные слова испугали его впервые за двести двадцать последних лет. Неплохо было бы спросить своих коллег о новостях. Было бы обидно последним узнать о конце света. * * * Напротив "библиотеки" нашлась сравнительно целая комната. Если не считать выбитых стёкол, её обстановка вполне годилась для использования. Дверь можно было запереть, а из окна - либо спрыгнуть на крепостную стену, либо взобраться на крышу. К полудню они закончили наводить порядок и разделились. Нламинер отправился в библиотеку и сел, размышляя над увиденным в шаре начертанием. Он перенёс его на бумагу, попытался перевести его с шести известных ему языков, применял для этого магию - бесполезно. Либо не было никого, кто говорил бы на этом языке, либо это - шифр, знак смысла, ключ к замку, который ему неизвестен. Рисса отправилась в подвал. Крыс и прочих обитателей заброшенного строения она не боялась, а ничего более существенного просто не ощущалось. Проходя мимо фонтана, она очистила источник, и мерзкая слизь исчезла. Правда, у воды был по-прежнему неприятный запах и странный вкус, но ядовитой она больше не была, и ладно. За прошедшее время трещина в астральном видении вроде бы исчезла, но основания для тревоги остались. Как и Нламинер, она ощущала смутно чьё-то неусыпное внимание, чьё-то ухо, стремящееся подслушать мысли, чьи-то глаза, постоянно сверлящие спину. Ни ей, ни Нламинеру не снились сны в эту ночь. Ничего странного, не каждый раз доводится их видеть. К тому же, каменная лестница - не самое удобное места для отдыха. Размышляя, она спустилась по ненадёжной, рассыпающейся лестнице в сырой мрак подвала и осмотрелась. Ближайшая дверь, судя по запаху, вела в кладовую с запасами пищи. Заглянув внутрь, она увидала то, чего следовало ожидать. После взмаха рукой заросшие плесенью сундуки, коробки и мешки осыпались прахом, перестав источать немыслимое зловоние. Крысы прятались кто куда, стоило ей приблизиться. Чего они боятся? Осторожность - одно дело, а панический страх - совсем другое. Что их так напугало? Вторая дверь вела к водоёму с водой, из которого, вероятно, питался и фонтан. В нём тоже завелась живность, но не опасная и Рисса не стала задерживаться здесь надолго. Третья дверь, массивная, окованная медью, отказалась поначалу открываться, несмотря на все её усилия. Рисса произнесла несколько слов, отдававшихся эхом в низком помещении, и хлопнула по двери. С грохотом та отворилась, ударившись о стену и осыпая зелёными хлопьями всё вокруг. За ней лежал длинный проход, оканчивавшийся оружейным складом. Ни мечи, ни алебарды, ни доспехи, ни порох уже не заслуживали никакого внимания. Как и наверху, запустение было полным. Но этого просто не должно быть! Исчезновения искателей приключений, что привыкли лезть в разверстую пасть по доброй воле, происходят часто, но катаклизм подобного рода не мог пройти незамеченным! Рептилия постояла среди едкого воздуха хранилища, в окружении груды ржавого железа, в попытках понять, что за несчастье постигло маяк. Память подсказала ей: пятьдесят лет назад остров покинут, оставлено только селение для добытчиков обсидиана. И всё. Оборудование и вещи были вывезены с острова. Да, но откуда тогда огромное количество сгнившей провизии? Откуда книги, каменный дуб, останки, что валялись в пещерке? И где все те люди, чьи вещи разбросаны повсюду? Ни одной косточки им не попалось ни в одном из помещений. По возвращении на материк надо организовать следствие, подумала Рисса, возвращаясь наверх, к дождю и свежему воздуху. Что-то здесь нечисто. И, как назло, только голые руки. Впрочем, нет: голова и руки. Даже две головы. Она вышла из-за внешних ворот маяка и направилась к Лестнице. * * * Нламинер сидел и перелистывал обширные журналы смотрителей маяка. Помимо пяти потрёпанных тетрадей, остальные книги были набиты какими-то странными символами, загадочными рецептами, неизвестными заклинаниями. Подборка была на редкость странной. Предположим, что журналы подлинные - их состояние и содержание вроде бы похожи на правду. Уход за светильником - огромным шаром, который поглощал солнечный свет, а по ночам щедро выплёскивал его обратно - был весьма условным, и магов среди смотрителей не было. Когда остров перестал быть крепостью, на острове оставалось постоянно ещё двое: помощник смотрителя и слуга. Судя по содержанию записей, служащие здесь были довольны своими постами, и ничего примечательного за все сто двадцать лет работы маяка не происходило. Правда, было слабое землетрясение девяносто семь лет назад. Ничего не было разрушено, никто не пострадал. Записи обрывались датой пятидесятитрёхлетней давности и припиской: "всё имущество и ценное оборудование вывезено". Шар, конечно же, оставили. Интересно, кто его расколол? Нламинер уже поднимался на крышу: в гнезде лежало четыре осколка, на которые распалась некогда идеальная сфера восемналцати футов диаметром. Молнии били в неё и раньше, без особого ущерба. Так что же случилось? Ещё одна загадка. Итак, пятьдесят лет назад кто-то возвращается на остров, приносит с собой груду магической литературы, обосновывается здесь и никому об этом не сообщает. Затем, в один прекрасный день что-то происходит, все в ужасе покидают остров, ломая по пути всё подряд, и опять-таки никого это не настораживает! Спина его похолодела. Неожиданно Нламинер перестал ощущать себя в безопасности. Какие-то странные действа происходили и продолжают происходить здесь по ночам, уже много лет подряд, и никому нет до этого дела! Божества Хаоса? Вряд ли, их культы вне закона - да и Рисса почуяла бы неладное. Уже более двух сотен лет прекратились войны между различными расами Ралиона. Но можно ли назвать миром то, что происходит здесь? Он рассеянно листал книги, поражаясь обширной коллекции заклинаний, в них заключённой, когда дверь позади скрипнула. Он обернулся. Рисса прошла мимо него и опустилась на скамью. Чешуя её была мокрой от дождя. - Я нашла кладбище, - сказала она безразличным голосом. * * * Вход на кладбище был скрыт в туннеле. Один из камней легко подавался и уходил внутрь. Просторный коридор вёл вниз, постепенно поворачиваясь по часовой стрелке. Стены прохода были испещрены драгоценными камнями. Неясно, кто и зачем украшал таким образом проход, но вид у него, даже под слабым освещением магического "фонарика" поражал воображение. Миллионы огоньков загорались и гасли в стенах, сверкающей паутиной окружали смотрящего, затуманивали разум. Не раз и не два Нламинер, засмотревшись на огоньки, ушибался о стену. После десятка оборотов проход завершился массивной двустворчатой дверью. Сложный барельеф был выбит на ней - двуногие хвостатые фигуры танцевали, сражались, склонялись перед кем-то; надписи на неизвестном Нламинеру языке были выбиты под каждой сценой. Как и коридор, дверь прекрасно сохранилась. Рисса остановилась и указала на щель между створками. - Кто-то там был. Несколько лет назад, по меньшей мере. Нламинер осторожно прикоснулся к одной из створок. Ничего особенного. Прохладный камень, отполированный ветром и временем... или сотнями прикосновений. Ничто, кроме их дыхания, не нарушало тишины. - Ты там была? Рисса покачала головой. - Одной там небезопасно. - Тогда почему ты решила, что это кладбище? - Так здесь написано. - Но откуда... - Нламинер осёкся. - Ты что, уже видела надписи на этом языке? Рептилия кивнула. - Сто пятьдесят лет назад. У нас на острове нашли похожее кладбище. Этим могилам не менее тысячи лет. - Значит,.. - мысли обгоняли одна другую. - Значит, это кладбище было здесь задолго до маяка и до извержения вулкана... Но, погоди-ка, как же тогда оно сохранилось? Считается, что весь город затонул при извержении! - Как-то сохранилось. Мне интереснее было бы узнать, кто и когда здесь побывал. Ну что, заходим? Нламинер кивнул и открыл створку. Его "фонарик" скользнул внутрь, осветив обширный зал, у стен которого располагались могилы. Не менее сотни, подумал поражённый Нламинер. Они сделали несколько шагов внутрь и небывалая картина открылась их взгляду. Все могилы были вскрыты. Все до одной. Груды сокровищ - монеты, драгоценности, оружие, непонятные предметы - лежали перед каждой могилой. Лежали как попало, словно те, кто выбрасывал всё это из захоронений, ни в коей мере не интересовались этим богатством. Там и сям лежали осколки костей, истлевших кусочков ткани - судя по всему, останки. И непонятный двойной крест был начертан на каждой надгробной плите. - Никогда бы не подумал, что когда-нибудь увижу столько сокровищ разом, - произнёс Нламинер и сразу же пожалел об этом. Взгляд, который бросила на него Рисса, мог бы обратить его в камень. - Что за странные грабители! Ничего не взяли. Что же тогда они искали? Он сделал несколько шагов к ближайшей могиле и двойной крест на ней слабо замерцал. Рисса поймала его за руку. - Здесь и так хватает покойников, - сказала она холодно. - Мне сейчас потребуется твоя помощь. Посмотри, нет ли здесь чего-нибудь скрытого. Зеленоватое свечение коснулось стен зала и стал виден тёмно-пурпурный ореол, окружавший каждую могилу. У дальнего конца зала многие могилы были окружены непроницаемо-чёрными пятнами. - Не подходи близко к могилам, - сказала Рисса и осторожно двинулась к центру зала. Пятна зашевелились, словно чуяли присутствие кого-то чужого, враждебного. Под потолком что-то слабо зашелестело и стихло. Нламинер осторожно шагал следом, стараясь не терять концентрации. Пятна гипнотически шевелились, разум готов был поверить в стон и шорох, исходящий из тёмных провалов. Когда они остановились, Нламинер оглянулся и не увидел выхода из зала. Ужас едва не сковал его по рукам и ногам. - Дай мне руку, - донёсся до него голос откуда-то с другого конца вселенной. Руку? Бежать отсюда! Бежать, пока изо всех могил не появились их рассерженные обитатели. Что может сделать смертный против того, что уже мертво?.. Словно порыв прохладного ветра пронёсся под сводами его черепа, изгнав страх и беспомощность. Рисса встряхнула его и наваждение рассеялось. - Будь готов бежать отсюда в любой момент, - сказала она твёрдо. - И не отпускай моей руки. Свободной рукой она начертала в воздухе знак, и двойные кресты на надгробиях зашипели, испуская чёрный густой дым. Невидимый прежде амулет со светящимся именем Нааты вспыхнул на её шее. Рисса что-то добавила на незнакомом Нламинеру языке и пламя охватило надгробия, заставляя пятна пурпурного и чёрного извиваться и сокращаться. Вопль, слышимый не слухом, но сознанием, донёсся отовсюду. Пол мелко задрожал и камешки посыпались с невидимого потолка. Рептилия начертала один из знаков своего божества, символ Моста, соединяющего мир живых и умерших. Надгробия взорвались бесшумными вспышками; рассыпаясь на миллионы сверкающих частиц, распались груды сокровищ. Нламинер почувствовал, как чудовищный водоворот забирает его жизненую силу, отнимает бодрость, энергию, ясность мысли. И "фонарик", и щит, выявлявший скрытое, сразу же исчезли; взамен зал озарился неровным зловещим синеватым свечением, что сочилось отовсюду. - Бежим! - крикнула Рисса и потянула его за руку с такой силой, что едва не оторвала её. Потолок и пол тряслись, камни с голову величиной сыпались дождём. Им едва хватило времени, чтобы юркнуть назад в тоннель, где тряска практически не ощущалась. Впрочем, спешка не помешала Нламинеру подхватить с пола переживший катаклизм меч в богато украшенных ножнах. Он захлопнул дверь и последний, самый сильный толчок сбросил их обоих наземь. Двери сорвались с петель и только чудом никого не придавили. За проёмом теперь находилась пропасть; пыль густым туманом висела в разрушенном погребальном зале. Однако, ничто теперь не давило на разум, не повергало в панику, не парализовывало ужасом. Нламинер посмотрел на густо запорошенную пылью подругу и рассмеялся. Она засмеялась в ответ. Смех этот, хоть и был не очень-то весёлым, всё же снял остатки напряжения. - *Анс-Шаар*, - сказала Рисса, отряхиваясь и поднимаясь с пола. Тебе всегда требуется встряска, чтобы прийти в форму. Спасибо, одна бы я не справилась. Пока Нламинер с проклятиями вычищал из меха осколки камня, Рисса рассматривала меч. По клинку бежали сложные геометрические узоры, и изящные тонкие буквы были сплетены в одно и то же слово - оно повторялось на каждой из сторон клинка и на рукояти. - Ну что же, - ответила она наконец, - Хотя его сила практически иссякла, ты теперь вооружён. Кстати, тебе, возможно будет интересно узнать, что меч называется "Покровитель". "Покровитель"! Так назывался меч, с которым он тогда спускался по опустевшим улицы Сингары. Рисса вернулась к проёму и принюхалась. - Так, здесь всё кончено. Надеюсь, что, кроме нас, теперь некому бродить по ночам. Пойдём обратно, я хочу поскорее смыть эту пыль. - Что теперь ты намерена предпринять? - спросил Нламинер, пока они взбирались по спиральному коридору. - Решить, каким образом мы можем убраться отсюда и пригласить сюда тех, кому полагается решать подобные проблемы. Я Наблюдатель, не более. К тому же у нас нет ни сил, ни средств далее ворошить это гнездо. Нламинер уловил ударение на слово "мы". - Ты хочешь сказать, что могла уйти отсюда в любой момент? Рептилия кивнула. - Но мне показалось, что тебе не хотелось бы заканчивать эту жизнь до срока, да ещё в пасти у нежити. *Анс-Шаар*, - повторила она и медальон на её шее на миг засверкал маленьким солнцем. * * * Прежде красивые деревянные скамьи и столы теперь годились разве что на растопку. К вечеру погода совсем испортилась; шторм бушевал вокруг острова, молнии то и дело озаряли его безжизненные скалы. Впрочем, за закрытыми ставнями и возле растопленного камина было гораздо уютнее. В одной из ниш на здешней кухне нашлись масляные лампы и масло для их заправки - так что Нламинер читал со всеми удобствами. На ужин у них была всё та же рыба, что, впрочем, доставляло беспокойство одному только Нламинеру. Они смотрели на надпись, которую Нламинер безуспешно пытался прочесть. - Загадка достаточно трудная, - признался Нламинер. - Кроме того, если её показало божество, вряд ли имелась в виду какая-нибудь мелочь. Всякий раз, как я пытаюсь её прочесть... Впрочем, нужно показать. Напиши рядом что-нибудь на языке, который я не знаю. Рисса задумалась и набросала несколько фраз, начертанием похожих на переплетение ветвей. Нламинер кивнул и пошевелил пальцами. "Ветви" на листе бумаги ожили и сползлись во фразу на Тален: "должен быть ответ". Надпись же, которую он перенёс из глубин хрустального шара, попросту растаяла. Воцарилось молчание. - А если надпись нарушить? - Как это? - не понял Нламинер. - Нарисовать с дефектом. Опустить какую-нибудь линию. - А что, это мысль! - обрадовался Нламинер. - Сейчас попробуем. В слове было тринадцать букв. Нламинер набросал с десяток версий слова, опуская разные части разных букв и вновь прочёл заклинание. Сначала линии начали вновь тускнеть, но неожиданно на бумаге начали проступать слова Тален - обрывочные, с пропусками. Рисса склонилась над листком, захваченная происходящим, когда Нламинер ощутил резкий запах озона, наполняющий комнату. Говорить было некогда и он прыгнул, увлекая Риссу за собой на пол. Контуры букв на листке вспыхнули, накалились добела и листок испарился с громким хлопком. Поражённые путешественники выбрались из-под перевёрнутой скамьи и вернулись к столу. В некогда полированном мраморе его крышки теперь были проплавленные углубления. Восемь незавершённых слов: "По...л тре... кни.а с.... вв.... с.ве.. .ев... .ап.." Они помолчали несколько секунд. - Ну что ж, сейчас повторим опыт, - рассудительно сказала Рисса. - Рано или поздно что-нибудь да увидим. Нламинер кивнул, извлёк новый лист и замер с пером в руке. - Я его забыл, - произнёс он гробовым тоном. Рисса присвистнула. - А на других листках? Нламинер принялся рыться в кармашках пояса и обрывках бумаг на столе и под столом, но все они были совершенно пусты. - А я ведь специально записал его несколько раз, - сообщил он совсем упавшим голосом. Покопавшись в кармане, он извлёк уменьшившийся шарик и некоторое время изучал его, прислушивался, вглядывался в глубины. Ничего. Рисса положила руку ему на плечо. - Пора отдыхать. Думать будем завтра, раз уж так получилось. Ложись спать, я пока постою на страже. Тем более, что мне пока не спится. Нламинер хотел было возразить, но затем кивнул и свернулся по-кошачьи у камина. Рисса задула лампу и села за стол. Надпись, проплавленная в камне, светилась оранжевым светом, постепенно остывая и сливаясь с фоном. Что-то стонало и гремело под крышей. Хорошо, если просто ветер. VI. Нламинер, прежде чем заснуть, вспоминал прошлое. Тот день, когда они впервые встретились. Возможно, это была ночь. Два дня спустя после того, как он с тремя спутниками штурмом взял небольшую сокровищницу - а воевать пришлось с уже знакомыми им птицами-кровопийцами - так вот, с того момента мнения в команде разделились. Нламинер считал, что пора возвращаться. Известные ему карты себя исчерпали. Глубинные уровни города были абсолютно неизвестным лабиринтом. Самые нижние этажи, где выращивались ценные мхи и грибы и добывались минералы, вообще были тайной за семью печатями. Тем не менее трое его спутников жаждали большего. Хотя с грузом сокровищ передвигаться было уже обременительно, они втроём энергично возражали против возвращения. Сингара казалась преодолимым препятствием. Когда выяснилось, что кровопийцы боятся огня, ничего не стоило придумать нехитрую тактику нападения на их гнездилище. Расправившись с двумя десятками смертоносных противников, поистине можно было считать себя героями. Нламинер, однако, был настроен скептически. В конце концов договорились, что если в течение нескольких часов не удастся обнаружить чего-либо стоящего, они повернут назад. Нескольких часов не потребовалось. Спустя полчаса один из его спутников заметил предмет, спрятанный в трещине в нескольких футах над землёй. Прежде, чем Нламинер успел его окрикнуть, он полез в расщелину и извлёк красивый золотой браслет, инкрустированный крохотными рубинами. - Странный способ прятать ценности, - усмехнулся он, опуская добычу в мешок. - Никогда бы не подумал... Договорить он не успел. Мощный удар гонга раздался над их головами и все инстинктивно присели, озираясь. Мигом позже непроницаемый мрак опустился на коридор и послышалось глухое ворчание невдалеке. Нламинер успел заметить, что ворчание доносилось из-за спины. Он приготовился зажечь магический свет и извлёк своего "Покровителя" из ножен, но его перепуганные приятели не стали его слушать. Не сговариваясь, наощупь они ринулись вперёд, в совершенно незнакомый проход. Только чудом Нламинер не попал ни под один из ударов: в панике они беспорядочно отмахивались. Нламинер, наоборот, побежал назад. Там, в десятке футов от него, была пустая кладовка, в которой можно было забаррикадироваться. Он заметил быстро приближающуюся пару горящих огоньков и бросился наземь. Вовремя: струя пламени пронеслась над ним, опаляя спину. Нырнув в кладовку, он успел погрузить меч в несущегося мимо противника. Попал. Что-то со стоном рухнуло на пол. Нламинер едва успел подхватить оружие, как второе полотно пламени скользнуло мимо его лица. Откуда-то доносились вопли и лязг оружия. Некогда было обращать на это внимание: второе существо едва не вломилось в ту же кладовку. Сила его была чудовищной; Нламинер не смог опустить засов и старался, сдерживая скрежещущую дверь, перехватить меч поудобнее. Сквозь щель внутрь ворвалась струя пламени и "Покровитель" немедленно нагрелся так, что Нламинер выронил его. Оставался только кинжал. Если он не уложит противника с первого попадания, тогда конец, подумал Нламинер, уворачиваясь от очередного горячего приветствия. В этот момент вновь что-то сместилось в голове и время потекло быстрее. Нламинер заметил, как косматое, напоминающее низкорослого волка создание собралось, чтобы вновь всей массой обрушиться на едва державшуюся дверь. Он присел, повинуясь безмолвной подсказке, перебросил кинжал в левую руку и бросился вперёд и в сторону в тот момент, когда противник с рычанием устремился внутрь. Струя огня обволокла его руку, но он успел вонзить клинок по рукоять в глаз противника и перекатиться через него. Захлопнув за собой дверь, он выскочил в коридор. Левая кисть страшно болела, от запаха палёной шерсти мутило, но бой ещё продолжался. Впрочем, он ошибался. Бой был завершён. Судя по всему, противников было трое. Третий лежал чуть дальше, зарубленный, среди останков двух растерзанных им людей. Следы третьего человека - судя по всему, серьёзно раненого - исчезали в одном из боковых проходов. Нламинер хотел было броситься следом, как услышал знакомое попискивание крылатых кровопийц и передумал. Он едва успел вернуться в кладовку и опустить засов, как снаружи послышался шорох крыльев и воинственные крики птиц. Трясущиеся ноги плохо держали его. Опустившись в угол комнаты, подальше от трупа хищника (жар его тела чувствовался даже на расстоянии), он принялся бинтовать пострадавшую руку. Почти сразу же после этого он погрузился в тяжёлый сон без сновидений. * * * Рмаир, некогда младший жрец Нааты и - в далёком прошлом воспитатель Риссы, умирал. Шестьсот тридцать лет иссушили его телесную оболочку. Теперь он витал где-то в других мирах, время от времени возвращаясь в своё уставшее тело, что покоилось на груде высохших ароматных трав. Где-то рядом продолжалась жизнь. Смутно, словно сквозь толщу камня, он слышал разговоры своих соплеменников. Жизнь продолжалась. Планировались спасательные экспедиции, собирались отряды для ликвидации очагов распространения нежити, и многое другое - за свою жизнь Рмаир успел увидеть с десяток войн, боролся с загадочными эпидемиями и посланцами Хаоса, служил посредником при заключении мира и был наставником в магических и культовых дисциплинах. Однако, что-то тревожило старого Ханссу. Что-то несоразмерно огромное вторглось в смежные области астральной проекции - что-то, ускользающее от пристального внимания. Словно зыбкие пятна-призраки, что мерещатся в темноте - стоит подойти поближе, и они исчезнут. В его теперешнем состоянии любой дальний прыжок в астральном теле мог навсегда оборвать уже очень слабые связи с телом физическим. Не то чтобы Рмаир боялся или не торопился умирать: страж Моста уже пристально следил за ним, приближающимся к границе двух миров. Ощущение незавершённости своей жизни, ощущение опасности, - вот что не давало ему покоя. Судя по всему, никто более не замечал очень тонкого изменения, которое открывалось его "глазам". И это тоже было скверно. Он парил над астральным двойником своего родного острова Розового острова, единственного обитаемого места южного полушария, где некогда зародилась цивилизация Хансса. Здесь всё было в норме. Ничто из противодействующих сил не нарушало установленного соотношения. Вопреки распространённому мнению, нельзя полностью истреблять нежить, нельзя полностью подавлять зародыши Хаоса. Иначе их место займут другие - и может потребоваться немало времени, прежде чем новые нарушители негласных границ будут обнаружены. Так уже было, и истребление целых народов, опустошение огромных пространств обычные последствия слишком рьяной войны с так называемым злом. Трудно передать словами ощущения, что испытываешь в астральном теле. Пребывание в теле физическом похоже на жизнь глухого, слепого и парализованного человека, после возвращения из астральной проекции. И всё же, здесь также нужно чувство меры. Печально кончается необдуманно долгое астральное путешествие. Физическое тело без носителя разума, атмана, служит лёгкой приманкой для всех бестелесных существ, что вечно скитаются, незримые, в обоих мирах. И тот, кто пропустит подобное нападение, либо обречён делить своё тело с чужеродным и враждебным сознанием - что обычно кончается плохо для них обоих - либо становится сам вечным скитальцем, застрявшим в цепи перерождений, обречённым на непрекращающееся бессмысленное существование. Правда, поблизости от священных помещений, где сейчас пребывал - физически - Рмаир, ему нечего было опасаться. Как и многие другие Хансса, остаток жизни он проводил, не обременённый страданиями разрушающегося организма. Когда "около" него возник многоцветный сгусток - чьё-то другое астральное тело - Рмаир приготовился строго выбранить самонадеянного подростка, что дерзнул отправиться в подобныю экскурсию без надлежащего обучения. Цветом и структурой его сосед походил на молодого Хансса. Вернувшись в своё тело, Рмаир застал в своей комнатке - к своему величайшему изумлению - не Ханнса, но человека, закутанного в переливающийся плащ всех цветов радуги. Впрочем, это было понятно: в подземных жилищах Хансса по человеческим меркам было прохладно. Непонятно было другое: как могли его сюда пропустить? Даже не всем его соплеменникам был разрешён вход в иные комнаты, прилегающие к Храму... не говоря уже о людях. - Почтенный Рмаир, - поклонился человек, - Приношу извинения тебе и твоему почитаемому богу за это вторжение. Если бы не чрезвычайные обстоятельства, я не стал бы тебя тревожить. В двух словах гость описал то, что давно уже видел Рмаир и то, что никто больше не замечал. - Кто ещё из твоих учеников мог бы заметить подобную брешь? Если их слишком много, чтобы вспоминать всех, то не скажешь ли, кто из них может быть поблизости? Рмаир задумался. Его спутник сидел и черты его лица порой менялись, словно оно существовало отдельно от своего хозяина. - Ширанс, Наблюдатель на Змеином острове, - проговорил, наконец, Хансса. - Орас, исполнитель особых поручений, Выжженный остров. Рисса, Наблюдатель области Оннд. Халиар, Жрец второй ступени. Остальные гораздо дальше. Этих же я ещё вижу. - Благодарю, - гость встал, ещё раз поклонился и начал таять в воздухе. - Похоже, я догадываюсь, что должен сделать. Тебя же, почтенный Рмаир, я попросил бы предупредить всех своих соплеменников, что приближается война. Не знаю, минует ли она Ралион. Прежде, чем совсем растаять, посетитель постучал по двери и испарился прежде, чем в комнатку вошли обеспокоенные служители Храма. * * * Риссе показалось, что кто-то осторожно царапает дверь их штаб-квартиры и, бесшумно и осторожно, она скользнула к ней. Принюхалась. Ничего и никого. Оглянувшись, она увидела безмятежно спавшего Нламинера и, помедлив несколько мгновений, распахнула дверь. За ней начинался огромный зал с величественной колоннадой; витражи высотой в несколько сотен футов изображали легендарных героев и разнообразных богов. Фонтаны рассыпали радужные потоки брызг, воздух был свежим и приятным. Солнца не было, но сквозь мозаичный потолок, что находился на умопомрачительной высоте, просачивался рассеянный, не слишком яркий свет. Рисса шагнула в зал и вновь оглянулась. Теперь она увидала две фигуры: Нламинера, дремлюшего у тлеющих огоньков камина и саму себя, сидящую за столом. И вновь она не удивилась. Ощущения были близки не к тем, что она испытывала в сновидениях, а к астральным путешествиям. Присутствие могучей и неизвестной силы электризовало воздух, делало каждый шаг лёгким и воздушным. У ближайшего фонтана она заметила низенькие скамеечки, достаточно высокие, чтобы хвост не мешал сидеть. Усмехнувшись, она села и принялась смотреть в радужные глубины фонтана. Каскад брызг окружал водоём облаком приятной прохлады, а шелест его не мешал размышлениям. Время от времени она оглядывалась, наблюдая сквозь проём за собой и Нламинером, но "там" ничего особенного не происходило. В любом случае наблюдать за собой со стороны - необычайно впечатляющее зрелище. - Я полагаю, что теперь можно поговорить. Голос был глубоким, раскатистым, не принадлежал ни одной из известных ей рас. Она оглянулась в поисках говорящего, но никого рядом не заметила. "Там", на маяке, она устроилась удобнее за столом. - Кто говорит? - спросила Рисса. Её собственный голос также оказался глубоким, вибрирующим, гораздо мощнее, чем прежде. - Это не имеет значения, - ответил собеседник. - Пока не имеет. Мне нужно от тебя одно небольшое обещание. Рисса молчала. - Мне нужно, чтобы ты помогла своему... - голос помедлил, словно подбирал слово, - спутнику оказать мне одну небольшую, но весьма существенную услугу. - Почему бы тебе не показаться? - Не могу, - ответил голос, как показалось Риссе - с грустью. Кроме того, это противоречит тем условиям, что я... - снова пауза. Должен соблюдать. - Что это за услуга? - поинтересовалась Рисса. - И зачем, собственно, я должна ему помогать? - У вас обоих редкое сочетание очень необходимых мне качеств. голос словно бы приблизился. Рисса осмотрелась - никого. - Впрочем, если вы окажетесь слишком строптивыми, - нотки угрозы прозвучали в голосе, - то я подожду кого-нибудь ещё. - Кого-нибудь ещё, - повторила Рисса. - А что будет тогда с нами? Ответа не последовало. - Что будет с нами? - повторила Рисса. Зал словно взорвался перед её глазами. Она была в знакомом ей месте, в одном из коридоров Храма Нааты на Розовом острове. Странные, несуразные признаки упадка предстали её глазам. Коридоры обветшали и были давно не убраны. Шаркающие шаги вокруг были неуверенными, словно принадлежали либо тяжело больным, либо старым существам. Она провела рукой по стене. Под густым покровом паутины открылась руна Нааты, знак Обновления. Знак сильно искрошился и распадался от прикосновения. Рисса машинально прижала руку к своему амулету, одновременно знаку её положения в иерархии культа. Амулет был прохладен и не походил на действующий. Холодок прополз по животу, мысли немедленно спутались. Во имя всех богов, что здесь случилось? Она поспешила вперёд, к главному проходу, что вёл к святая святых Храма - Залу Моста. По пути она замечала другие удручающие признаки запустения. Календарные надписи утверждали, что прошло несколько месяцев с того дня, как она получила просьбу навестить старый маяк и исследовать, что там происходит. Зал Моста был переполнен. Там и сям стояли, сидели, лежали Хансса, - словно весь остров попытался поместиться здесь. Все они были необычайно, невероятно стары. Странно было, что они ещё живы! Воздух в Зале был отвратительным, - смрад разложения витал вокруг, словно все присутствующие гнили заживо. Не видя вокруг себя ничего, охваченная ужасом Рисса попыталась протиснуться к центральному возвышению, где надлежало находиться Старшему жрецу. Там стоял какой-то старик, в регалиях Старшего жреца, но поза его была бессильной, а взгляд - тусклым. - Что случилось? - спросила Рисса. Голос был дрожащим, неуверенным. Старик поднял глаза. - Вернулась, - сказал он едва различимым голосом, переходящим в шипение. Он что, тоже болен? - Вернулась, чтобы наблюдать гибель своих соплеменников, отозался кто-то позади. - Довольна ли ты тем, что видишь? Рисса закрыла глаза руками, но звуки и запахи продолжали её преследовать. Всё вокруг смолкло. Все смотрели на неё, но хранили молчание. - Нет больше Хансса, - продолжал жрец (бывший жрец?), сверля её взглядом. - Никто из Хансса уже не сможет отложить ни одного яйца. Наш бог изгнан, а сами мы прокляты. Может, ты скажешь, за что? Рисса молчала. Она пыталась сосредоточиться на том, что всё это наваждение, но всё происходящее имело невыносимый теперь признак реальности, и ни одна её попытка проснуться не помогала. - Знаешь, - ответил всё тот же незримый голос из-за спины. - Она знает, - продолжил он. - Мы все дорого заплатили за несправедливость. Что тебе стоило согласиться, перешагнуть через свою гордость? Рисса задыхалась. Она увидела мёртвые, распадающиеся в прах глаза изваяния Нааты, осквернённые и разбитые священные изображения, осознала, как тяжело давит на неё осознание вины... Вины?! Он отняла руки от лица. Она была вновь в зале, позади открывалась дверь в настоящее, которое она недавно покинула, а перед глазами всё ещё стояло ужасное будущее, которое ей посулили... Вины?! Что-то неправильное было в видении будущего, которое ей предстало. Не было времени думать, что именно. - Если ты угрожаешь, - сказала она с негодованием, прижимая руку к груди, - значит, ты не можешь нами управлять. Так что посмотрим, что предпринять. Я не стану давать обещания. - Ладно, - согласился неожиданно голос. - Я не позволю вам никого позвать на помощь. А если будете упорствовать, я помогу вам подумать в таком месте, где других занятий у вас будет немного. Фонтан неожиданно притих, а когда Рисса подняла глаза, вместо воды, чистой и прохлажной, фонтан источал теперь кровь. Отвратительный запах гниения вновь коснулся её ноздрей. Стены зала поросли плесенью и мхами, а сверху стал сочиться кроваво-красный свет, скудный и скрадывающий обстановку. Кривясь от отвращения, Рисса побрела по скользкому и липкому полу к едва различимым тлеющим уголкам по ту сторону видения. За спиной её кто-то добродушно и тихо смеялся. * * * ...Нламинер попался в ловушку. Проход, по которому их компания пришла, оказался перекрыт массивной металлической решёткой - настолько тяжёлой, что ему не удавалось её даже пошевелить. Дождавшись, когда пернатые хищники умолкнут вдалеке, он прокрался в тот коридор, куда скрылся раненый, специалист по ловушкам по имени Нарри. Кровавый след вёл в одну из комнат, где явно произошла схватка: на полу валялись останки нескольких птиц. Дальше следы продолжались, но уже без цепочки кровавых пятнышек. Нламинер некоторое время следовал за ними, пока не упёрся в такую же массивную решётку. Ладно, подумал он, раз уж он смог уйти, то и выбраться из города наружу ему будет не слишком сложно. Поднимать шум было бы небезопасно. Предыдущие отчёты ничего не говорили ни о птицах-кровопийцах, ни об огнедышащих "волках". Похоже, правы те, кто утверждают, что привычная спокойная жизнь - крайне хрупкое и недолговечное состояние. Стоило на несколько десятков лет покинуть город, как уже нужна по меньшей мере армия, чтобы очистить его от новых обитателей. Сейчас он был вынужден красться, подолгу замирая у каждого нового перекрёстка, прислушиваясь и принюхиваясь, стараясь экономить воду её оставалось дня на три, не более. В памяти осталось одно: город имеет достаточно простую планировку; самый широкий проход неизменно приводит к серии лестниц и подъёмников, ведущих на другие уровни. Только нигде не говорилось, с кем или с чем придётся встретиться, чтобы прорваться к одному из таких мест. Таилась, правда, робкая надежда, что портал, соединявший некогда город с другими крупными городами Ралиона, всё ещё действует - тогда он будет рад убраться отсюда куда угодно. Как сильно может изменить взгляд на жизнь пара-другая железных решёток, думал он. Нет их - и ты свободен. Есть они - и ты обречён. ...Десятки странных помещений - проходов, каморок, складов, жилых комнат и много чего ещё - прошло перед его глазами. Однако не было времени всё это исследовать. Поразмыслив, Нламинер спрятал большую часть сокровищ, найденных ими, в той комнатке, где он отбивался от огнедышащих хищников. Труп последнего так и не пожелал расставаться с его кинжалом - пришлось выволочь его в коридор целиком. На второй день осторожного перемещения по широкому проспекту вероятно, некогда величественному и красивому - ему почудилось чьё-то присутствие. Кто-то, без сомнения, был поблизости, - судя по следам, по запахам, по непонятным знакам, нацарапанным на стенах. Кто бы то ни был, решил Нламинер, вряд ли его общество будет намного хуже теперешнего. Ни одну ночь ему не удавалось спать спокойно: непонятные звуки тревожили его, сотрясения пола, непрекращающееся болезненное свечение стен. Он начинал ощущать себя букашкой, ползущей внутри разлагающихся останков подземного колосса, куда стремились теперь самые отвратительные и невероятные твари со всего мира. Следы вскоре потерялись - то ли исследователь глубин двигался какими-то тайными ходами, то ли попросту умел летать - и впереди, там, где заканчивалась цепочка следов, коридор разделялся на три прохода. Левый и правый были узкими, и оттуда тянуло ледяным сквозняком. Центральный постепенно подымался и сохранился явно лучше других. Подумав немного, Нламинер двинулся по среднему, по-прежнему прижимаясь к стенам, готовый в случае необходимости обратиться в бегство, либо слиться со стеной, укрыться, переждать возможную опасность. Никого не было. Он подкрался к двери, которой завершался коридор и заметил буквы, что светились на ней. Его знание местного языка было слабым, но рядом была полустёртая копия той же надписи на Тален. Выходило что-то вроде "..у. т....орт....". Вряд ли там было что-то запрещённое или опасное - ни замков, ни предупреждающих знаков не было видно. Поколебавшись несколько секунд, Нламинер аккуратно приоткрыл дверь. Просторный зал был пуст и безмолвен. Слабый запах озона витал в воздухе; девять полированных круглых возвышений находилось здесь восемь у стен, одно в центре. Над тем, что в центре висел сгусток черноты, от которого и исходил слабый запах озона. Портал! Впервые за множество часов Нламинер почувствовал облегчение. Держа меч наготове, он очень медленно двинулся в обход портала, готовый либо мгновенно прыгнуть в него, либо отскочить прочь насколько ему было известно, портал всегда предупреждал звуком о перемещении по нему. Неожиданно он расслышал лёгкие, но несомненные звуки со стороны, противоположной той, откуда он вошёл. Позабыв про портал, Нламинер кинулся вперёд и распахнул дверь, что вела из зала дальше. За дверью начинался новый проспект - просторный проход со сводчатым потолком, более чем в две сотни футов шириной. Сравнительно неподалёку что-то время от времени вспыхивало и слышался звук, напоминавший шипение огромной разъярённой змеи. Плавающие в воздухе чёрные тени померещились ему и, подняв засветившийся "Покровитель" перед собой, Нламинер бросился вперёд. Похоже, он подоспел вовремя. Низкорослая фигура яростно отбивалась от восьми или более теней, что окружали её со всех сторон. Даже на почтенном расстоянии Нламинер ощущал ледяной холод, распространявшийся от призраков и понял, что времени терять нельзя. Никакой кодекс ведения рукопашного боя не относился к подобным чудовищам и он наискось перечеркнул одно из них, уворачиваясь от туманных "рук" тени. Вопль едва не оглушил его; меч проходил сквозь противника, словно сквозь густой студень. Тень, которую он поразил, распалась на чёрные фрагменты и рассеялась. Отбивавшийся отсалютовал Нламинеру, но тому некогда было отвечать на приветствие. Три тени насели на него и не было времени ударить как следует. Он понял, что его неожиданный спутник должен мастерски владеть оружием: даже трёх теней хватало, чтобы времени едва оставалось на оборону. Спустя всего несколько секунд он начал замерзать и успел подумать, что, скорее всего, в этот раз попался по-настоящему. Одна из теней безо всякой причины поплыла прочь и Нламинер, прокатившись под двумя остальными, вонзил с размаху меч в отступающего противника. В этот раз "Покровитель" сильно нагрелся и искры брызнули в разные стороны. Позади него послышался ещё один стон поверженной нежити и это придало ему уверенности. Вторая тень покачивалась у него за спиной и он, успев поразиться её "беспечности", ударил снизу вверх. Но тут же в голове словно взорвалось пушечное ядро. Нламинер слабо осознавал, что меч, который он выпустил, медленно опускается наземь, среди лохмотьев разрушенной тени и успел заметить призрачную руку, вновь замахивающуюся для удара... Чья-то сильная рука отшвырнула его в сторону и нарисовала в воздухе ослепительно вспыхнувший знак, от которого тень пошла рябью и испарилась. Та же рука посадила его у стены и его новый знакомый склонился над ним. Капюшон откинулся и Нламинер увидел под ней голову рептилии: светло-серая мелкая чешуя, внимательные жёлто-зелёные глаза и необычный, напоминающий аромат благовонных трав, запах. Тут всё пошло кругом и непроницаемая мгла опустилась на него. * * * Очнулся он на свежем воздухе. Молот, сокрушавший его мозг изнутри, успокоился и теперь только слабая боль в висках напоминала о случившемся. Он сел и тут же пожалел об этом: боль на момент ударила его в затылок. Нламинер схватился рукой за затылок и зашипел от боли. И ощутил сильный запах трав. Подняв голову он увидел перед собой небольшую фляжку. Кто-то вложил её в его непослушную ладонь и сжал пальцы. Ладно. Раз уж остался жив, почему бы не продолжить? Нламинер закрыл глаза и сделал основательный глоток. Вкус был резким, отрезвляющим, но не тошнотворным. Туман моментально рассеялся в глазах и необычайная бодрость наполнила всё его существо. Нламинер попытался подняться и с удивлением осознал, что ни одна косточка не болит. Неподалёку лежал его "Покровитель", вложенный в ножны. Он оглянулся и встретился в уже знакомой ему парой глаз. Только теперь они были пронзительно-зелёного цвета. Показалось, что ли, успел подумать Нламинер и отступил на шаг от неожиданности. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Рептилия была без накидки, её единственной одеждой был сплетённый из полосок кожи пояс, что служил одновременно рюкзаком и бог весть чем ещё. Ему показалось, что на шее рептилии сверкнул небольшой амулет, но взглянув ещё раз, он не заметил ничего. Всё, что можно было бы предположить - что его новая знакомая женского пола. Ростом она была чуть больше пяти футов, но не казалось хрупкой или слабой: Нламинер помнил, с какой силой она отбросила его прочь от врагов. - Рисса, - указала на себя рептилия, - Рисса Талашесс анс Шиора. - Нламинер, - отозвался Нламинер. Рептилия говорила на Тален, и лишь едва заметное шипение отличало её голос от человеческого. - *Анс-Шаар*, - произнесла рептилия и протянула руку ладонью вверх. Помедлив секунду, Нламинер осторожно коснулся её своей ладонью. Ему показалось, что ладонь на миг охватил огонь. В ушах возникла и угасла высокая музыкальная нота, а на шее Риссы вспыхнул и вновь стал невидимым небольшой амулет. - Ты спас мне жизнь, - продолжала рептилия, усаживаясь у камня. Нламинер вновь повторил её действие и сел поблизости. - Теперь мы... - рептилия словно подбирала слова, - союзники, если ты не откажешься от моей помощи. - Не откажусь, - услышал Нламинер свой голос. Отчего-то он был страшно смущён и слова давались с трудом. - Помощник из меня был, правда, неважный. Они помолчали и Нламинера неожиданно охватила волна спокойствия. Окружающий его пейзаж словно только что стал видимым: горный склон, низенькие изогнутые деревья, трава, прохладный воздух и ватные островки облаков на небе. И чёрная пасть пещеры на склоне. - Что ты там делал? - неожиданно спросила Рисса, поворачиваясь к нему. Поколебавшись всего несколько мгновений, Нламинер описал ей вкратце все события, что случились с момента, когда их компания вошла в юго-западные ворота Сингары. Рептилия терпеливо выслушала его и покачала головой. - Весьма безрассудно. Это был первый раз, когда вы решились на такое приключение? - тут глаза её приобрели на долю секунды оранжевый оттенок. Нламинер кивнул. Рисса некоторое время размышляла. - То, для чего я сюда спустилась, ещё не завершено. Могу ли я попросить тебя помочь мне? Нламинер кивнул, не раздумывая. - Предстоит весьма опасная дорога, - предупредила Рисса. - Если бы мы не встретились, я вряд ли пережил бы этот вечер, ответил он. - Я тоже обязан тебе жизнью. Так что я согласен. - Отправимся ночью, - ответила она. - Разбуди меня, если что-нибудь случится. И сразу же уснула, укрывшись от солнца в тени большого камня. Никогда прежде Нламинеру не предлагали дружбу и доверие столь стремительно. Впрочем, что-то подсказывало ему, что подвоха ждать не следует. Нельзя было сказать, на чём основывалось это ощущение. Он знал это, вот и всё. Постепенно проснулся голод. Стараясь вести себя настолько тихо, насколько возможно, он перекусил остатками своего дорожного пищевого запаса и наполнил флягу свежей водой, спустившись немного вниз: там журчал небольшой ручеёк. Вернувшись к камню, он уселся, опираясь о его нагретый солнцем бок и постарался не думать о тревогах и радостях, что свалились так неожиданно в таком количестве. Спокойствие нарушал лишь оскалившийся голодной пастью вход в пещеру. Что-то скрывалось там - голодное, настойчивое, ожидающее своего часа. Он просидел так, пока солнце не стало опускаться за горизонт. Сон не шёл, но вся усталость мало-помалу прошла. * * * Человек в чёрном плаще мрачно поднимался по Лестнице; потоки дождя хлестали по нему, едва не сбивая с ног. Ливень был тёплым, земля под ногами кипела, превращённая в предательскую кашу, скользкую и ненадёжную. Задержавшись на миг у входа в разрушенное теперь кладбище, он поднял голову и увидел два забранных ставнями окна на втором этаже здания. - Понятно, - буркнул он себе под нос. - Теперь начинается самое интересное. Пожалуй, надо позаботиться о внешности. Если бы его увидел сторонний наблюдатель, то, вероятно, бежал бы в панике, даже если бы дело происходило и не на острове с неважной репутацией. С каждым шагом части тела идущего меняли вид, размер, положение; из рукавов высовывались то ухоженные кисти рук человека, то массивные короткие лапы рептилии, снабжённые двухдюймовыми когтями; ступни то обрастали шерстью, то меняли количество пальцев. Если бы не дымка, которая в этот момент скрывала контуры пришельца, более жуткого зрелища было бы не представить. Он поднялся на второй этаж (следов от него не оставалось) и прошёл сквозь стену в комнатку, в которой путешественники разбили свой лагерь. Оглянувшись, он увидел в проёме приоткрытой двери зал с фонтанами и Риссу, сидящую у одного из них. Перевёл взгляд на вторую Риссу, безмятежно глядевшую в окно и покачал головой. - Нехорошо подсматривать, - сказал он, наклоняясь над Нламинером - но всегда приходится. И растаял. * * * - Вот мы и встретились, - сказал незнакомец, по виду - эльф, закутанный в переливающийся многими цветами плащ, выходя из-за камня, рядом с которым устроилась Рисса. Нламинер остолбенел. Этого не могло происходить! Во сне он невольно просматривал многие моменты из прошлого - так иногда удавалось решить проблемы настоящего. Но этого персонажа не могло быть в его воспоминаниях! Оглянувшись, он увидел, что всё вокруг застыло. Деревья перестали шевелить листьями на ветру, птицы замерли прямо в воздухе и ни ветерка не проносилось мимо него. Наступила абсолютная тишина. Лишь биение сердца нарушало её. Присмотревшись, Нламинер осознал, что весь окружающий мир - кроме них с пришельцем - стал чёрно-белым, потеряв все остальные цвета. - Иначе бы ты испугался и, чего доброго, проснулся, - пояснил пришелец. - А это ни к чему. У нас с вами впереди и так достаточно забот. - Я узнал тебя! - с жаром выкрикнул Нламинер, позабыв обо всём на свете. - Ты направил меня с поручением на этот остров! - Он пошарил вокруг себя, чтобы взять свой походный рюкзак и осёкся. В *этом* сне его быть не могло. - Действительно? - с энтузиазмом ответил незнакомец и огляделся. - Очень интересно! И о чём же мы говорили? Похоже, это действительно сон, причём, скорее всего, кошмар. Иначе как объяснить, что он видит *такое*? Нламинер встал и заглянул за камень. *Та* Рисса спала, и своим чёрно-серым цветом нисколько не отличалась от камня, у которого лежала. - Она не проснётся, - заверил его пришелец. - Считай, что её вообще нет. Не отвлекайся. Итак, о чём мы беседовали? Может быть, подумал Нламинер, проще рассказать этой галлюцинации всё, что она хочет? Тут он осознал, что понимает, что всё происходит во сне и - во сне, разумеется, огорчился. В кои-то веки выпадает шанс видеть столь яркий и управляемый сон - и чем приходится заниматься! Он вздохнул и рассказал всё, что помнил. Память его была необычайно цепкой и достоверной. Когда он завершил свой рассказ, с негодованием глядя на собеседника, тот кивнул, совершенно удовлетворённой. - Вот теперь я готов, - сказал он невпопад и поднялся с камня. Плащ взметнулся вверх радужной волной и растёкся по высокой фигуре эльфа. - Что же ты хотел? - спросил Нламинер, который неожиданно понял, что сейчас этот загадочный посетитель его сновидений уйдёт так же неожиданно, как и вторгся. - Я не могу тебе это сказать, - ответил тот серьёзно. - Сейчас я покину тебя, и наш разговор ты вспомнишь очень, очень не скоро. Мне не позволено давать тебе никаких советов, кроме одного: остававйся самим собой. Вы вдвоём - необычайно удачная пара. Всё, что вам нужно, вы найдёте сами. - Подожди! - крикнул Нламинер, но контуры пришельца растаяли, словно дым. Закатные краски вернулись на свои места, ветер освежил его горячую голову и, подняв её с камня, он никак не мог понять, что могло его разбудить? Рисса спала рядом, закат стремительно переходил в ночь и густая ночная тишина окутывала всё вокруг... * * * Тишина! Ни всепоглощающего пения цикад, ни песен птиц, ни редкого писка мелких зверьков, ведущих ночную жизнь. Полная тишина взамен этого. Нламинер проверил свой меч - в полном порядке. Он тронул осторожно руку Риссы и она немедленно открыла глаза. - Тихо, - шепнул он. - Что-то не в порядке. Слышишь? Он сделал выразительный жест и обвёл молчащие окрестности. Повернувшись к Риссе, он вздрогнул: её не было. Позади него послышался шорох. Он обернулся и увидел полностью снаряжённую Риссу. В руках у неё поблескивал жезл, вторую она подняла предостерегающе: молчи! Нламинер застыл и медленно повернул голову к пещере. Откуда-то из её глубин доносилась угроза, не облечённая в слова. - Отступаем вниз, - шепнула Рисса. - Здесь мы в ловушке. Старайся держаться на открытом пространстве. Из пещеры потянуло холодом и Нламинер увидел нечто, выползающее из мрака. Хотя размерами оно и не отличалось от их прежних противников, даже издали было заметно, насколько оно вредоноснее. Трава, над которой оно перемещалось, чернела и съёживалась; с деревьев поблизости чёрным потоком посыпались листья. Нламинер ощутил исходивший от них запах - запах болезни, гниения, порчи, и с отвращением стряхнул их с себя. Тень помедлила, затем простёрла к нему свои бесплотные руки и, казалось, произнесла что-то языком, неощутимым для слуха. От этих слов кровь потекла медленнее в его жилах и страх накатил на него удушающей волной. Однако, тело его оказалось сильнее разума. Он следил, как, отступив на шаг, выхватывает "Покровитель" из ножен и становится в оборонительную позицию. Наваждение прошло. Тень стояла перед ним, не решаясь касаться ярко сияющего острия оружия, но долго так продолжаться не могло. Он всем телом ощущал тлетворные эманации чудовища, что продолжало высасывать жизненные силы изо всего, что находилось вокруг - травы, деревьев, животных и его самого. Нламинер решился и меч его скользнул к конечности призрака. Послышалось злобное шипение и другая рука обожгла левую часть его головы. Нламинер ощутил, как ледяная боль пронзает голову и едва не выронил оружие. Тень оказалась едва ли не проворнее своих меньших сородичей. Она была повсюду: туманные, смертельно опасные щупальца, казалось, заполняют всё вокруг. Он отступал, осторожно, парируя каждый возможный удар противника, но долго так продолжаться не могло. Собравшись, он сделал глубокий выпад и погрузил клинок в чёрные глубины призрака. Меч застрял в его вязком теле, раскалился добела и начал оплавляться. Нламинер даже не пытался его извлечь и откатился назад, судорожно хватая ртом обжигающе холодный воздух. Призрак яростно бил вокруг себя едва заметными конечностями и стонал нам многие голоса. В мертвенно-бледном свете, что исходил от испаряющегося оружия, стало видно, как из глубин пещеры появилось ещё три таких же призрака. Риссы нигде не было видно, и Нламинер понял, что теперь-то он погиб. Тени развернулись цепью и заскользили к нему с ужасающей скоростью. Нламинер оглянулся: позади была пропасть. Тридцать футов для отступления. Потом - только вниз. Он не успел заметить, как это произошло. Казалось, что солнце на миг взошло прямо над его головой. Ослепляющий, невыносимо горячий сгусток света повис между ним и призраками, от которых протянулись дрожащие длинные тени. В несколько мгновений всё было кончено. Тени съёжились, поплыли неровными волнами. Запах свежести и грозы наполнил всё вокруг. Какое-то время Нламинер, видел всё пространство вокруг одновременно. Рисса, притаившаяся среди деревьев, воздевшая руку к небесам. Тени, беспорядочно протянувшиеся во все стороны. Силуэты птиц, выхваченные вспышкой из темноты. Каждый камушек, травинка, каждый изгиб земли под ногами были пронзительно ясными и осязаемыми. И всё завершилось. Рисса вышла из-под укрытия и подошла к нему. Её прохладные пальцы прикоснулись к голове и ожог от призрачной руки перестал донимать дёргающей, назойливой болью. - Ничего страшного, - донёсся до него голос. - Дважды в день попасть под такое - не каждый выдержит. Ещё два дня отдыха, и будешь в полном порядке. - Почему ты не нападала раньше? - спросил он вяло. Боли не ощущалось, ощущалась только невероятная усталость. Должно быть, действие травяного напитка закончилось. - Надо было бить наверняка, - ответили ему. - А для этого нужно было выманить их всех наружу. Тебе это удалось. - Тебе невероятно везёт, - добавила Рисса после того, как он уснул. - Немногие пережили бы и один удар. Что ж, надеюсь, что ты поделишься своей удачей. VII. Ставни распахнулись и свежий воздух ворвался внутрь, разгоняя гарь и прогоняя остатки сна. Нламинер поднялся с пола, щурясь и часто моргая. Рисса завтракала, сидя за столом. Её чешуя ещё не успела высохнуть от морской воды. Он мысленно взвыл и пожелал, чтобы на этом острове водился хотя бы один заяц. Или сурок. Что угодно съедобное. Уж он бы выследил его! О боги, все сокровища Палнора за кусок хлеба! Нламинер поднялся и заметил цепочку тёмных следов, ведущих от стола к двери. Принюхался. Пахло чем-то мерзким. - Откуда это? - указал он на пятна в величайшем удивлении. - Я хотел сказать, доброе утро. Что здесь случилось ночью? Рисса коротко рассказала о своей "встрече" с неизвестным, умолчав о втором своём видении. Нламинер осторожно подошёл к двери и выглянул наружу. Разумеется, там был коридор и мокрые следы, тянувшиеся от лестницы. - Нда, - вздохнул он. - У меня тоже был очень странный сон. Я,.. - он замер. Тёмная пелена опустилась где-то в глубине его памяти. Очень интересно. Я *помню*, что видел крайне странный сон, но не помню ни одной детали. Уже второй раз я забываю вещи, которые только что помнил. Как по-твоему, это нормально? - Нет, - ответила она коротко. - Всё время хотел спросить, - Нламинер сел рядом. - Твоя магия может вернуть память? - Иногда, - Рисса пожала плечами. - Ты действительно хочешь, чтобы я попробовала? Он выдержал взгляд её оранжево-зелёных глаз и покачал головой. - Пожалуй, что нет, - ответил он, поджав губы. - По крайней мере, не сейчас. Сейчас я хотел бы заняться вон той надписью, - кивок в сторону стола. - Или есть другие предложения? - Мы тщательно осмотрели только две комнаты, - ответила рептилия. - Пока что мы не нашли ничего, что объясняло бы, почему нас заставили прибыть именно сюда. Кладбище разрушено, так что там мы ничего не узнаем. Подземный храм тоже разрушен. - Храм? - удивился Нламинер. - Это был храм? Там, где водоём и ящеры? Чей же? Рисса вздохнула. - Надо заняться твоим образованием. Это был храм Андринкса, Властителя Времени. Правда, он скорее не зависит от времени, чем повелевает им. Так что гордись, у тебя в кармане лежит памятный знак от одного из величайших богов. Нламинер покопался и извлёк ключ. Тот самый, с той памятной встречи у святилища близ Анлавена. За прошедшие годы ключ не утратил своей привлекательности. Рисса осеклась. - Я говорила о шарике, который ты подобрал. Откуда у тебя это? Нламинер вздохнул не менее тяжко. - Похоже, нам предстоит рассказать друг другу множество вещей, заключила рептилия. - Позже. Я пойду осмотрю здание. Кстати, не забудь позавтракать. Нламинер положил шарик рядом с ключом и посмотрел на них. Куда ни глянь, кругом боги. Слишком много богов, надо признаться, для такого крохотного клочка суши. Какая-то мысль шевельнулась в глубинах его сознания. Слишком много богов, повторил он вслух и спрятал обы предмета. Затем вернулся к камину и принялся разводить огонь. * * * - Учитель, что такое Анс-Шаар? - спросил Нламинер у Инлеира три года спустя своей первой вылазки в Сингару. Собственно, Инлеир уже не был его учителем. По крайней мере, официально. Закончив первые три года обучения, Нламинер, как и его сверстники, находился перед выбором: остаться магом с начальными знаниями, вполне годными для мелких бытовых целей или же поступить на более серьёзные - и более ответственные курсы. Вопрос был далеко не праздным, требования к студентам были высокими, но и времени на размышление давалось неограниченно много. Инлеир откинул капюшон, под которым обнаружились короткие кудри серо-стального цвета. Глубокий шрам, начинаясь у правого виска, продолжался далее где-то под волосами. Он скрывает шрам, подумал Нламинер, несказанно удивившись такому жесту. Зачем, интересно? - Где ты это услышал? - Так мне сказали... несколько лет назад. - Ага. И кто эта твоя новая знакомая? - Инлеир хитро прищурился и огоньки зажглись в глубине его тёмных глаз. Теперь настала очередь Нламинера быть поражённым. - Откуда вы знаете, что это 'она'? - Сейчас объясню. Пока же ответь, ты пытался её расспрашивать об этом? - Нет, - честно признался он. - Правильно, - маг откинулся в кресле. Они сидели на одной из площадей, где Нламинер случайно заметил своего прежнего наставника. Само то, что вечно занятый маг спокойно проводил время за прохладительными напитками, было достойно удивления. И вот теперь, похоже, Нламинеру удавалось на какое-то время насытить своё любопытство. - Скажу пока одно: твоя знакомая - важная фигура в их иерархии. - В чьей? - Хансса. Кстати, весьма многочисленная раса, но очень скрытная. Ты когда-нибудь замечал их в Оннде? - Нет, ни разу, - ответил Нламинер, вспоминая Риссу. Положительно, её соплеменники бросались бы в глаза в любом месте города. - То-то и оно. А тем не менее их здесь тысячи. - Не может быть! - вновь поразился Нламинер. - Может. Кстати, Оннд - один из древнейших городов, и здесь представлены практически все расы. Тебе, наверное, кажется, что здесь только человекообразные расы, такие как люди, эльфы, найя, гномы и некоторые другие. Однако, здесь есть все. Просто не все их замечают. Вернёмся к твоему вопросу, - продолжил маг. - Насколько я понял, ты практически ничего не знаешь о Хансса. При условии, конечно, что твоя знакомая ничего не рассказывала. - Пожалуй, что ничего. - Кое-что я знаю. Знаю, что их цивилизации несколько десятков тысяч лет, что живут они не менее шестисот лет... - Шестьсот лет! - воскликнул Нламинер, облизывая клыки. Для него это действие означало крайнее удивление. Многие случайные свидетели, однако, воспринимали его клыки как демонстрацию несколько других намерений. - ... и имеют очень сложную систему взаимоотношений. Там сотни названий, в которые я не стану вдаваться. Очень большое внимание они уделяют представителям других рас. Тебе предложили очень своеобразные взаимоотношения... в Тален нет нужного слова... одним словом, это сочетание одновременно личного друга, союзника, отчасти собрата по культу и кое-чего ещё. Я сам не вполне понимаю их психологию вероятно, никто, кроме Хансса её не поймёт, - но тебе дано весьма привилегированное положение в их сообществе. Не исключено, что это тебе ещё пригодится. Такие вещи не делаются просто так. - Надо же! - пробормотал Нламинер. - А откуда вы сами это знаете? - У меня не менее высокое положение у Хансса, - ответил маг просто. - Когда-то я был у них послом. Ещё во время войны на западе. Кстати, неподалёку от Сингары. Около ста двадцати лет назад. Они помолчали несколько минут. На площади царило обычное оживление, но в небольшой закусочной на свежем воздухе, где они сидели, народу было немного. Нламинер время от времени бросал осторожный взгляд на прохожего, гадая, какое лицо скрывается на самом деле под видимым обликом. - Я рекомендую тебе обратиться в городскую библиотеку, - сказал маг серьёзно. - Почитай труды о Хансса. Потерять их расположение не очень трудно, и было бы обидно попасть впросак по неведению. Я сам зайду туда и попрошу дать тебе доступ к соответствующим записям. - Так эти сведения не для всех? - К сожалению. Мы живём без войн всего лишь сорок три года. Возможно, что нам удалось, наконец, создать способ предотвращать междурасовые конфликты - но пока опасность сохраняется, будет и тайное знание, недоступное большинству. Впрочем, боюсь, что так будет всегда. [................... конец демонстрационного текста ...............] Данная версия подверглась только поверхностной коррекции. Полный текст сопровождается также географической картой, историческими ссылками и глоссарием. По всем вопросам относительно данного произведения или любого другого того же автора просьба обращаться по указанным в заголовке адресам. Благодарю за потраченное время! С уважением, К.