Шрифт:
Но не звонить, думаю, нехорошо. Лучше позвонить, чтобы совесть была чиста, но адрес дать неправильный. Тем более, думаю, милиция может ночью и не выехать – опасно... А может и выехать, но не рисковать и приехать не по тому адресу, который я назову, и тогда окажется как раз здесь.
Стою, не знаю, что делать. И вдруг вспомнил – жена утром ела, ела геркулесовую кашу и вдруг ни с того ни с сего говорит:
– Видимо, у меня никогда уже шубы не будет, видимо, всю жизнь голой прохожу.
И весь день ее голос в ушах. Главное – объявляется не к месту. В обед хотел себя побаловать, взять салат из капусты, вдруг ее голос:
– Козлы капусту едят, так у них жены в шубах ходят.
Короче, стою думаю, как быть-то: взять нехорошо... не взять – еще хуже; взять – потом полжизни жалеть об этом, не взять – всю жизнь жалеть.
Вдруг голос:
– Хватит думать-то! Будь как все.
А как, думаю, все? Тоже от случая зависит. В некоторых случаях, когда украсть нечего, все честные, а в случаях, когда есть что украсть и темно, кое-кто может и украсть.
Нет, думаю, не буду я как все. Честь дороже жизни. А жена – что же... она поймет всё и еще будет мною гордиться.
Тут голос:
– Видимо, голая родилась, голая и умру.
Дальше плохо помню. Но вроде со стороны подворотни кто-то крикнул... не то «Люди добрые, помогите!», не то «Кому шубы нужны?»
Вбегаю в подворотню – там несколько человек с монтировками. Спрашивают:
– За шубами?
– Да.
– Раздевайся.
И среди них тот дурак дураком с двумя шубами.
– За что, – спрашиваю, – ребята?
Они:
– Не зарься на чужое.
– А вы как же?
– Мы, – говорят, – не всех раздеваем, только самых вороватых. Вот он семнадцать раз выбегал с шубами, а сюда зашли только пятнадцать человек, ты шестнадцатый.
У меня волосы дыбом – до чего дошло у нас воровство, до воровства на живца!
Сняли с меня всё. На дворе ноябрь. В ботинках, трусах, майке пришел домой.
Жена дверь открыла... сказала:
– Я в гроб без шубы лягу, но и ты у меня зиму проходишь без пальто.
Граждане, и кто за всё в ответе, и кто простые безобидные люди, хватит вам всем... воровать-то!
Репей
Мне на день рождения друзья скинулись и ото всех сделали один подарок, но очень хороший... горшок с цветком.
Такой цветок красивый!.. Репей. Я его сразу выставил на балкон – ему газы со стороны улицы, как нам коньяк с лимоном.
Через день приходит из ЖЭКа человек.
– У всех цветы на балконе загнулись, а у вас красуется репей в горшке, вы губите художественный замысел архитектора, нужно разрешение от управы. – И стоит мнется.
Я говорю:
– Вы на что намекаете, на взятку?
Он:
– Вы с ума сошли! Как вам не стыдно?! – И опять мнется.
А я что-то так к репейнику привязался, главное – он ко мне. Подойду – он прямо улыбается мне. А взятки давать я не умею, и что еще важно – жалко денег, а самое главное – у меня их нет. Думаю: этот из ЖЭКа, может, последний взяточник на Руси, в управе-то наверняка никто не берет.
Пришел в управу, рассказал все – они рты разинули, не верят:
– У нас взяточник?!
– Да.
– Живой?
– Живой. Надо подумать, как его ликвидировать.
Они:
– Надо. А чем... думать-то? Голове нужны витамины, а оклады у нас – кот наплакал, лишней копейки никто не дает.
Я говорю:
– Вы на что намекаете?
Они:
– Да вы что?! Как вам не стыдно?
Думаю: и на управу есть управа. Думаю: чем выше, тем воздух чище, выше-то точно уж не берут взяток.
Пришел в газету: так и так.
Они:
– Не может быть!
Я говорю:
– Честное слово!
Они:
– Да по глазам видно, что врете!
Я говорю:
– Клянусь!
Они:
– Как же так? На дворе цивилизация, уже дышать нечем – газы кругом, тут взяточник.
И искренне так переживают: плачут, крестятся. Я говорю:
– Ну что? Напечатаете про безобразия?
Они:
– Да это без вопросов!.. Как только бумагу купим... Не знаем, правда, на что, пока нет ни копейки, и никто дать не собирается.
Я спрашиваю:
– Вы на что намекаете?
Они:
– Бог с вами! Как вам такое могло в голову прийти?
Думаю: надо идти еще выше, где-то ведь не должны брать взяток. И прямиком в прокуратуру.
Прокурор выслушал, сказал:
– Это, наверное, пока мы коррупцию побеждали, у нас незаметно взяточничество завелось.
Так он расстроился! Некурящий, непьющий– тут закурил, достал откуда-то коньяк, выпил стакан, говорит:
– Ну ты смотри, что творится! Сто2ит на секунду отвернуться от честного человека, он уже взяточник.