Он отрубил голову и не мог поверить этому: мать развалилась на две части, голова в одну сторону, тело в другую сторону. И было так, словно открывалась дверь — дверь в ничто, в бесконечность... Шесть дней он оставался в этом состоянии. Через шесть дней он открыл глаза — в его глазах стояли слезы, — и первыми словами, которые он сказал Тотапури, были: «Последний барьер рухнул. Я благодарю тебя. Ты проявил огромное сострадание».

То был последний день. Он никогда больше не входил в храм матери-богини; он никогда больше не упоминал имени матери-богини. И он стал совершенно другим человеком — таким безмолвным, таким умиротворенным, таким радостным, как будто не существовало ни одной тревоги в мире.

Он прожил еще почти три года после этого опыта, и те три года были его самым драгоценным временем. Люди, которые сидели рядом с ним... а он жил не так уж давно, он жил всего лишь в прошлом столетии, в последние годы прошлого века. Так что всего сто лет назад он был здесь, и у меня есть знакомые в Бенгалии, чьи дедушки сидели с Рамакришной, и эти знакомые все еще помнят своих дедушек, рассказывавших им о Рамакришне.

Те три года он не разговаривал... Время от времени он мог рассказать небольшую историю, время от времени он танцевал, но обычно он сидел молча с сотнями учеников, и все они наслаждались и разделяли высшее ничто.

Студенты зачастую сходят с пути в этой точке. Начинающие, конечно, пугаются, когда наталкиваются на ничто. Естественно, возникает страх, им кажется, что они тонут, что это ничто собирается поглотить их. Это верно: оно поглотит... но лишь то, что не есть вы. Только ваша ложная личность исчезнет; как раз ваше подлинное существо и останется в своей кристально ясной чистоте.

Тут нечего бояться. Но на таких стадиях нужен мастер.

Это последняя стадия, где требуется мастер — он не позволит вам отступить, но даст хороший толчок, просто небольшое ободрение: «Не беспокойся, я тоже побывал на этой стадии; тут нечего бояться. Это не смерть. Это ничто не является смертью; это ничто есть чистейшая жизнь».

Если твоя вера бескомпромиссна — продолжай созерцание: что же предшествует появлению мысли о поиске обучения прямым сущностям. Внезапно ты пробудишься от своего сновидения, и не будет никакой ошибки в этом вопросе.

Позвольте этому ничто овладеть вами... и все ваши сновидения исчезают; ваш сон, ваш духовный сон не может продолжаться далее.

Здесь я должен пояснить вам кое-что. Тысячелетиями считалось, что сновидение есть своего рода нарушение сна, но последние открытия говорят прямо противоположное. Сновидения не нарушают ваш сон; наоборот, они защищают и улучшают ваш сон. Они не дают вашему сну прерываться.

Например, вы испытываете голод и спите — и возникает сновидение: вы идете в кухню, открываете холодильник и достаете хороший кусок сладкого, или мороженое, или все что вам нравится — ведь во сне нет проблемы, берите все, чего вам хочется... Сновидение очень щедро — берите, сколько вам хочется, потому что сновидения не слушаются докторов.

Так это сновидение защитило ваш сон, иначе голод беспокоил бы вас. Теперь вы чувствуете, что взяли из холодильника достаточно, и сон продолжается.

Недавние научные исследования сновидений и сна прояснили многие вопросы. Из восьми часов, как ни странно, вы смотрите сны почти шесть часов; только два часа вы спите, да и эти два часа — несколько минут здесь, несколько минут там... На шесть часов сновидений — всего несколько разрозненных фрагментов сна.

Во многих психологических лабораториях ставился такой эксперимент. Человека беспокоили, как только у него начиналось сновидение. Это очень легко заметить: если вы сидите рядом со своей женой, или со своим мужем, или приятелем, — следите, когда его глаза задвигаются под веками; это и означает, что у него начинается сновидение. Поэтому всегда видно, снится ли человеку что-нибудь: если снится, то, естественно, он видит какие-то сцены, почти как в фильме, и его глаза начинают двигаться. Когда же он спит без сновидений, его глаза не движутся.

Эксперимент проводился так: как только человеку снился сон, его будили, прерывали его сновидение. Ему позволяли спать, но не позволяли видеть сны. И всех удивило, что, хоть он и проспал свои два или три часа — а больше он и не мог проспать, — он оказывался усталым, истощенным, его не обновлял такой сон; утром он не чувствовал себя окрепшим. Ученые не могли поверить этому; все считали, что, хотя его сновидения и прерывались, его сон был полноценным. Действовала устаревшая идея, что именно сон без сновидений обновляет, восстанавливает жизненную силу.

Тогда сделали еще один эксперимент. Человека беспокоили только тогда, когда он засыпал без сновидений, — его будили; но сновидений он мог видеть сколько угодно — это время было неприкосновенным. И странная вещь: утром этот человек оказывался свежее, чем когда-либо. Он не спал, строго говоря, вообще — целую ночь он проводил в «кинотеатре» — и не был уставшим.

Таким образом, выяснились две вещи: во-первых, сновидения не нарушают сна, а защищают и караулят его; во-вторых, сновидения более необходимы вашему здоровью, чем глубокий сон, потому что сновидения выбрасывают весь мусор, накопленный вами за целый день. Они очищают все ваше существо — шесть часов весенней уборки! — поэтому утром вы чувствуете себя свежим.