– Снаружи радиация.

– Немного - не страшно. К тому же мы ведь и скафандры наденем.

– Так ты, оказывается, не за одного себя просишь?

– Ну, разумеется.

– Мы совсем недолго погуляем, - сказал Рэй и глянул на меня на манер Сережки.

После такой осады с двух сторон я уже не мог держаться. Конечно, я бы смог, если бы речь шла о чем-то по настоящему опасном, но не об этом.

– Ну хорошо, только пойдем все вместе.

– Идем, - Сережка буквально сорвался с места и исчез за дверями. Рэй же задержался и как-то немного необычно посмотрел на меня. Но в чем причина этого, я понял без объяснений:

– Не ожидал встретить на корабле еще кого-то, кроме меня?

– Он быстро кивнул и слегка улыбнувшись, сказал:

– Ожидал найти старика в обществе старого компьютера, а нашел, извините меня конечно, троих мальчишек.

– Извинять не за что… Пойдем, а то там Сережка наверно уже полностью собрался.

– А меньше всего, - добавил мальчишка уже на ходу, - вот такого "дядю", который даже немного младше меня.

Это было сказано таким тоном, что я засмеялся. Мы спустились до уровня ангаров и встретили там Сережку, который грозил кулаком ближайшему динамику громкой связи. И был он по-прежнему без скафандра.

– Сережа, - сказал я, - чем это ты так недоволен?

– Пустяки. Просто он, - Сережка снова погрозил динамику, - когда я спросил его, где скафандры, принялся надо мной подсмеиваться.

– Это правда?
– спросил я, повернувшись к динамику.

– За одной поправкой, - прозвучал оттуда веселый голос. И Сережка от этих слов слегка покраснел, ожидая услышать эту самую поправку, но Рэй сказал другое.
– Ну, ладно, ладно, не красней, не буду ничего рассказывать.

Сережка облегченно вздохнул и направился к скафандрам.

– Погоди, - остановил я его, - я быстрее подберу вам эту специфическую одежду, потому что знаком с маркировкой.

Скафандры ихнего размера нашлись не сразу, но все-таки нашлись, не такие уж мальчишки и маленькие. Мы довольно быстро облачились в эту космическую одежду. Правда мне пришлось немного помочь и Сережке и Рэю. Когда же замки гермошлемов были защелкнуты, а рации включены, я, усмехаясь про себя, скомандовал:

– На выход. Не задерживаться.

Мы спустились вниз и сошли по трапу на поверхность Латы. Солнце сейчас стояло почти что над самыми нашими головами. Датчики скафандра показывали, что снаружи жарко. Но это можно было сказать и без каких-то датчиков. От разогретых солнцем камней, которые своей темной поверхностью впитывали почти весь его свет, поднимался вверх горячий воздух. В его струйках очертания как дальних, так и ближних предметов колебались, словно бы это не реальные предметы, а мираж.

– Лет через пятьдесят, а может и раньше, этой пустыни не станет, - сказал мальчишка, - Так же, как не стало пустынь у вас, на Земле.

– Я там и не был никогда, - слегка сумрачно сказал Сережка, - а наша планета - Дивер стала пустыней.

"Игла" стояла в неглубокой котловине с пологими склонами. По всем правилам здесь должно было бы быть небольшое озеро, но не было даже малейшего намека на то, что это когда-то было так. Нет, пустыня Черных Камней никогда не была живой, с тех самых пор, как появилась на лике Латы.

И мне почему-то очень захотелось узнать, что за люди сделали эту землю пустыней на многие тысячи лет. Кто они были, чего хотели, к чему стремились и почему погибли, не оставив никаких следов, кроме самой пустыни. Может быть летали к планетам и звездам, жили, любили друг друга, мечтали о светлом и безоблачном будущем для своих детей… А может быть они боялись всего, даже собственной тени, выдумывали себе врагов, становясь самым страшным врагом самим себе. Ведь большие войны чаще всего начинают из-за страха. Узнают ли когда-нибудь люди, что было здесь в самом деле. Наверно нет, слишком уж много прошло времени. Я потряс головою, словно прогоняя эти свои мысли, и поспешил за ушедшими вперед мальчишками.

– Давайте заберемся на эту скалу, - сказал Сережка.

Скала - это было пожалуй чересчур громко сказано. Это была неровная каменная плита, вздыбленная под таким углом, что один край приподнимался над пустыней метров на тридцать.

– Если хочешь посмотреть что там, дальше, то особо не надейся. Из рубки "Иглы" ты видел гораздо дальше.

– Да ничего ты, Вить, не понимаешь.

– Наоборот, понимаю, - сказал я, - просто слова дурацкие сами из меня прут. Полезли.

Наверху этой "скалы" была крошечная площадка, на которой пожалуй четвертый человек уже не нашел бы себе места. Видно отсюда было конечно подальше, но какая разница, если до самого горизонта тянется все та же самая пустыня, да и за горизонтом тоже. От яркого солнечного света гермошлемы затемнились. И если смотреть снаружи, стали зеркально-золотистыми. Через него не увидишь лицо человека, не поймешь его настроения. Наверно минуту мы разглядывали пустыню, а потом одновременно, не сговариваясь, повернулись к кораблю. Рэй ткнул меня локтем в бок и сказал:

– Очень впечатляющая машина.

– Ты что, только сейчас разглядел звездолет как следует?

– Ага, тогда, когда вы развернули кокон, я толком и не разглядывал, испугался, что это не более чем мираж… Да, корабль, прошедший через бездны пространства, с далекой звезды, и я вижу его собственными глазами.

– Пойдем обратно?
– спросил я, так как понял, что делать тут уже больше нечего.

– Погоди, - сказал Сережка.

А когда я повернулся к нему, то увидел, что он положил руку на замок гермошлема. Не успел я ничего сказать, как замок легко щелкнул, и Сережка одним плавным движением руки откинул гермошлем за плечи.