Да, лучи Солнца были невидимы, потому что тут не было атмосферы. Солнце походило на огромный огненный шар с размытыми контурами, брошенный среди звездной бесконечности, и все же лило на Луну такой свет и жар, от которых спасал только скафандр.

Студент начал осторожно подпрыгивать и вертеться, ощупывать свое тело, облаченное в непривычно тоненький пирранский костюм; при этом он непрерывно что-то говорил по-русски – должно быть, докладывал свои наблюдения ученым. Слов Ники не понимал, но голос парня звучал восторженно, и мальчик чувствовал такую гордость, будто он сам смастерил чудесный скафандр.

Вот что-то сказала женщина, Ники ее не понял. Сашо что-то ей ответил, и трое ученых повернули к туннелю.

– Мы ненадолго останемся, – сказал Сашо по-болгарски Ники. – Я хочу кое-что тебе показать.

Он поднял руки к небу, и Ники увидел Землю. Огромная, потемневшая сфера Земли подошла совсем близко к Солнцу.

– Скоро мы окажемся в ее тени. Она пройдет между нами и Солнцем.

Земля двигалась со страшной быстротой и с каждой минутой чернела все больше. Но может быть, это не она, а Луна движется с такой скоростью? Ведь Луна вращается не только вокруг своей оси, но и вокруг Земли? Сейчас на этой ее стороне ночь, там все спят, с грустью подумал Ники. Постой! Раз они сейчас войдут в земную тень, значит, будет полное затмение, и жители Земли выйдут на улицы смотреть его, как и сам он выходил когда-то…

Земля уже съела краешек огненного шара и постепенно поглощала его. Лунный горизонт совсем почернел и придвинулся очень близко. Чернота бежала им навстречу, как стена, упирающаяся краями в космос. Вскоре она достигла бетонных построек, и они растворились во тьме. От Солнца остался только раскаленный докрасна уголек. Скоро и он исчез, мрак залил ребят, но стекло шлема тут же просветлело, и Ники увидел необыкновенное зрелище. Земля, закрывшая Солнце, была похожа на черную дыру, по краям которой буйно трепетали розовые и оранжевые языки пламени. Ему даже стало страшно, – а вдруг не Земля поглотила Солнце, а Солнце поглотило его родную планету, – но Ники тут же сказал себе: постой, ведь это же, в сущности, не лунное, а солнечное затмение! Или, может быть, для Луны оно солнечное, а для Земли – лунное! Но раз мы здесь видим Землю такой черной, значит, это может быть и земным затмением… Буф-ф! – вздохнул Ники, – ну и путаница в этом космосе с его вечной относительностью…

Однако Сашо так и не дал ему окончательно определить явление, которое они наблюдают.

– Посмотри вон на те звезды, которые движутся с такой скоростью… Вон там, и там, и там… – сказал он, показывая рукой на небосвод.

Ники уже видел их в самом начале своего пребывания на Луне и еще тогда догадался, что они сотворены руками человека.

– Это космические города, о которых я тебе рассказывал. Отсюда видны не все, а только ближайшие из них. А вон то яркое пятно, видишь, которое движется рядом о тем городом? Там сейчас строится первый звездолет. Его собирают прямо в космическом пространстве, уж очень он велик.

Ники даже задохнулся от волнения. Звездолет? Значит, он полетит к звездам?

– А когда он вылетает?

– Года через три-четыре, – ответил Сашо, не подозревая, какое разочарование вызвал в душе мальчика.

Ники снова посмотрел на Землю и увидел, что она как ошпаренная бежит прочь от Солнца. Сбоку от нее вынырнул огненный серп, он быстро рос, и вскоре безжалостное светило снова залило Луну зноем, а его свет поглотил далекий звездолет.

– Ну как, понравилось? – спросил Сашо.

– Да, – вяло ответил Ники.

Студент-педагог тут же угадал причину его плохого настроения.

– Если ты решишь вернуться на Землю, найдешь новых друзей. Сейчас там очень красиво, люди хорошие, и вообще…

– Конечно, – перебил Ники, – и меня засунут в музей, как ты сунешь в музей мою рогатку. Скажи им, чтобы меня взяли на звездолет.

– В экипаж будут отбирать людей, прошедших специальную подготовку. А насчет музея выброси из головы!

– Но я могу показать им дорогу на Пирру!

– А ты знаешь, где она?

– Не знаю, – признался Николай.

Но Сашо не стал над ним смеяться.

– Я передам комиссии твое желание. Может быть, ты действительно окажешься полезным во время полета.

Но тогда тебе придется остаться на Луне, чтобы твой организм приспособился к космосу, и многому, очень многому научиться.

– Конечно! – твердо заявил Николай, испытывая давно забытое чувство радости.

Ему впервые захотелось попасть в школу, сесть за парту. И это нетрудно понять. Каждый из вас, кто долго не ходил в школу по той или иной причине, знает, что в конце концов начинает скучать по родной парте, по товарищам и даже по некоторым учителям.

9 Ники не желает быть выдающимся гражданином.

Какими бывают межзвездные разговоры.

Истина – жестокая вещь

Настоящая работа, однако, началась только тогда, когда они вернулись в Институт. Николаю пришлось самым подробным образом рассказать всю историю своих приключений. Его то и дело перебивали, по нескольку раз заставляли объяснять одно и то же, рисовать Мало снаружи и изнутри.

Рисовал он неважно, и все-таки и сомо кусапиенс у него получился похожий, и гигантские животные, и клетчатые лизуны. Во многом помогли записи, которые он надиктовал в аппарат пирранского скафандра. Зато звездные жители и обитатели Райской планеты на его рисунках почти не отличались друг от друга, хотя в жизни были очень разные. Но что поделаешь, если он не умеет рисовать людей.