Гипертим не религиозен по природе. О Боге вспоминает, когда об этом заговорят. Он, в сущности, безразличен к религии, ее догмам и теориям. Это о нем сказано: "Пока гром не грянет, мужик не перекрестится". В религиозной общине он может выполнять и какие-то церковные функции.

В монастырях – это поддержка быта, трапезная, любая плотницкая работа. Но одновременно – чревоугодничество с обжорством, сексуальная невоздержанность и конфликты с иерархами.

Гипертим – это типичный поп-расстрига. А ушел из монастыря – может по дешевке отпустить грехи. Он легко вписывается в "чужой монастырь", но всегда нарушает его устав, не призывая к смене власти в нем, просто нарушает, и все. За это его выгоняют из общины, из секты.

Его часто морочат разные эзотерические авторитеты. Наврут, что кофейная гуща предсказывает судьбу, а гипертимы верят и выкладывают деньги. Они лохи по определению. Но и сам гипертим может поучаствовать в разного рода жульнических аферах, организованных плутоватыми истероидами, а то и сам организовать по образу и подобию виденного свой "лохотрон".

Гипертим забывает отдавать долги. Но если напомнить, то переодолжит и с бурным раскаянием отдаст, но останется должен другому человеку.

Гипертим наобещает всего и не сделает. Наобещает искренне, думая, что выполнит, но потом увлекается чем-то и забывает об обещаниях и обязательствах. Если ему напомнить, тем более потребовать (ведь обещал же!), то он спохватывается, оправдывается, признавая, что, мол, свинья я, но сейчас вот постараюсь перестать ею быть – и начинает суетливо выполнять обещанное. Но не стоит на это очень надеяться и делать на него ставку.

Мы нарисовали портрет разгильдяя. Так оно и есть. И все же сравнение может быть и в его пользу. Эпилептоид надежен, но жесткий. Паранойяльный просто вероломен. А гипертим просто ненадежен… Можно сказать даже, что и вероломен, но не как паранойяльный. Гипертим пренебрегает своими обещаниями не ради выгоды, как паранойяльный, он именно забывает о своих обязательствах, постоянно вертясь по жизни как белка и колесе.

Гипертим удерживает программу хуже, чем паранойяльный, чем эпилептоид и даже чем истероид. Ему надо постоянно напоминать о дисциплине. Но не следует его упрекать. Это будет только раздражать его, хотя и не очень. Он скорее отшутится: "Ты мне много раз говорил, а я много раз тебя слушал".

Ему не терпится поделиться новостью, и он не делает тайн ни из своей жизни, ни из чужой случайно узнанной или доверенной ему информации. Ему все равно, что о нем говорят, все равно, что будут знать о других третьи лица, так что не стоит доверять ему важные тайны.

А раз доверили – не стоит на него обижаться. Он передаст секреты совсем не из стремления напакостить, а потому что просто не может держать их в себе. Вот истероид это делает оттого, что хочет блеснуть перед кем-то знанием вашей тайны или унизить вас перед другим человеком.

И особой благодарности от гипертима не ждите. Он не помнит о своих услугах кому-то, но и не слишком помнит услуг и с ной адрес. Хотя если ему напоминают, то вспомнит, засуетится, но может и сказать психозащитное "подумаешь…".

Вообще психозащитные механизмы у гипертимов просты: забыл, и все тут, не очень-то и хотелось, – и сразу успокоился.

Сделав что-то приятное одному человеку, он тут же переключается и увлекается другим человеком, другим делом. Этим гипертимы раздражают людей. Им нельзя доверяться надолго.

Но при такой вот ненадежности (забывает об обещаниях и обязательствах) гипертим энергетичен и добр, поможет быстрее, чем щепетильный психастеноид. И, в отличие от меркантильного эпилептоида и бездушного паранойяльного, он все же хороший товарищ.

Гипертим говорлив. Общение для него – ценность номер один.

Общеизвестный анекдот: выпили на троих, и один дернулся идти, а ему: "А поговорить?.." Или уже вошедшее в быт нашего народа "хорошо сидим" из "Осеннего марафона".

Гипертим стремится к увеселительным компаниям, ему скучно одному. Шизоида тянет к уединению. А гипертима тянет выпить или сплетню любопытную узнать.

Общаются гипертимы не ради дела, для них важно общение ради общения. Они могут пустословить часами, забывая о делах.

Общение без алкоголя для них менее интересно. Надо придумать любой предлог, но выпить. При этом они выдерживают большие дозы алкоголя. Если других уже свалило, гипертим у надо еще.

Опять же вспоминается герой Леонова в "Осеннем марафоне", его рассказ о том, что показалось мало, еще выпили и еще. И вот филолог-датчанин оказался в вытрезвителе, а леоновский герой пришел к Бузыкину-Басилашвили с просьбой спасти товарища.