Добро пожаловать в XXIII век!
В эпоху, когда человечество наконец-то «освоилось» в Солнечной системе.
На юпитерианскую луну Каллисто, где космоархеологи нашли погребенное под многотысячелетними слоями льдов… устройство? Или все-таки СУЩЕСТВО?
То, что привезли на Землю. То, что однажды… включилось? Или все-таки — ожило?
И тогда гигантская комета, летевшая к Юпитеру, вдруг изменила свою траекторию — и понеслась к Земле…
Что это — нелепое стечение обстоятельств? Неизвестный космический фактор? Или — непреложное доказательство существования на Юпитере разумной жизни?
И теперь космический флот Земли отправляется к Юпитеру…
Глава 1
ГИЗА, 2194-й
… и в пятом месяце пятого года правления фараона-дитяти Аншетрата в городе Гизе… огненное копье предвестником гнева небесной богини Изирис пронзило северную часть небосклона. Дым от пожара поднимался над океаном, который стал похож на расплавленную медь, и пламя неслось со скоростью летящего копья по направлению к сердцу Солнца. Затем копье обратилось в запряженную четверкой крылатых коней огненную колесницу, оставляющую за собой шлейф пыли. Лик одного коня был подобен лику ястребиному, другого — лику волчьему, третьего — лику змеиному… Лик же последнего был не похож ни на что… Небесная богиня Изирис поражала воображение львиным обличьем и лапами леопарда…
И пробудилась Ай-раи, из Богов-живущих-ниже-солнца, и увидела Изирис, пляшущую на кончике копья, и вознегодовала она и разъярилась. Испугались ее гнева кони Изирис, повставали на дыбы. И посыпались камни на землю, и зашевелилась земля от громовых ударов копыт, и раскололись горы, и затряслась земля… Тогда фараон-дитятя Аншетрат призвал жрецов и спросил у них: «Что делать нам, дабы ублажить небесную богиню Изирис?» И сказали жрецы: «Надо принести в жертву пять тысяч быков и пять тысяч баранов, выпустив из них кровь для Успокоения Изирис».
И было сделано так.
Но по-прежнему неслась небесная колесница, ибо боги были неудовлетворены,и проснулась Лофшепсит, богиня Луны, и содрогнулась от ужасных ударов… Задрожало Солнце, затрепетали его края. И… тогда Ай-раи метнула копье прямо в сердце Изирис.
И споткнулся конь с ястребиным ликом, упал и обратился во прах. И споткнулся конь с волчьим ликом, упал и обратился во прах. И споткнулся конь со змеиным ликом, упал и обратился во прах. И споткнулся конь с ликом, не похожим ни на что, упал и обратился во прах.
Огненная колесница налетела на лунную богиню и исчезла, вспыхнув облаком пламени… А сама Лофшепсит упала замертво.
Все небо занялось золотистым мерцанием, а сердце богини почернело. Жрецы фараона-дитяти побледнели и закричали в испуге: «Прости нас, фараон, ибо боимся мы гнева Изирис и мести Лофшепсит!» И мудрый фараон-дитятя обвинил жрецов в трусости и послал их в пустыню, дабы высекли они из камня изваяние богини Ай-раи.
И поднялись Боги-живущие-ниже-солнца, и их ярость была подобна бурлящему потоку. Из гнева богов родился пожар, и его пламя опалило лицо фараона-дитяти. И была луна охвачена пламенем, и был небосвод охвачен пламенем, и каждое дерево в Гизе почернело и обуглилось, и каждый дом превратился в огненный факел…
Но попрятались жрецы, и пламя пощадило их. И воскликнули они, что спасла их небесная богиня Изирис, защитившая от гнева Ай-раи.
И верховный жрец по имени Шефатсут-Мир приказал разрушить изваяние Ай-раи и вырубить новое, в честь Изирис. В двенадцать раз большее.
И было сделано так.
Чарли Дэнсмур вытряхнул песок из обшлагов рубашки, вскрыл еще одну жестянку с пивом и вздохнул. Археолог изучал глиняные таблички с помощью увеличительного стекла, сравнивая текст оригинала с расшифровкой, сделанной Пруденс Одинго, поскольку голографическое изображение маячило непосредственно перед глазами. Одно место заставило его ткнуть пальцем, обтянутым резиновой перчаткой, в иероглиф, парящий в воздухе. Он ухмыльнулся и укоризненно покачал головой.
Да, следует признать, что Пруденс — весьма энергичная особа. И умная. Кроме всего прочего, ей сопутствовала удача, которая весьма полезна для карьеры археолога… И очень, очень сексуальна, как он обнаружил ночью, после ее удивительной находки. Чарли считал, что ученому не следует спать со своими студентками — обычно подобное вредит академической карьере, да и начальство, если узнает, вряд ли отнесется к шашням снисходительно, — но все случилось так быстро и так непосредственно, что он даже не успел опомниться.
Однако, кроме соображений морали, существовали иные критерии. Вряд ли у романа есть будущее, даже если осталось взаимное влечение — оба так уставали после каждого из этих трех безумных рабочих дней, что засыпали мгновенно, как только голова касалась подушки.
Чарли слышал ее ровное дыхание и редкие всхрапывания — они делили одну большую палатку, это удобнее и дешевле, чем две небольших, но подобное обстоятельство могло привести и к неприятностям. О, если бы спонсоры не относились бы так серьезно к вопросам этики…
Его мысли вернулись к Пруденс. Умная, красивая, удачливая, сексуальная… Только слишком напористая. Ее перевод великолепен, из прочитанных табличек становилась ясной предь-египетская мифология: Ай-раи, Боги-живущие-ниже-солнца… Превосходно!
Загвоздка заключалась лишь в том, что некоторые факты Пруденс притянула за уши. Там, где более осторожный ученый пометил бы слово, как сомнительное, или фразу, как предположительную, она шла напролом, руководствуясь собственным пониманием текста.