Файл №216. Колония — первый рассказ из двух, составляющих дилогию: Файл №216 и Файл №217. По электронной почте от неизвестного лица Молдеру поступает сообщение: три врача пропадают при таинственных обстоятельствах — в Пенсильвании, в Нью-Йорке и в Нью-Джерси. Все трое — акушеры-гинекологи, занимались абортами и, вероятно, погибли при пожарах; тела не найдены…Необычность ситуации заключается в том, что все три врача имеют одно и то же лицо...
Пролог: База ВМС Сноубридж, Аляска, 3 февраля 1995 года.
– ...борт 647, я «Шерман», посадку запрещаю! Повторяю: посадку запрещаю!
– Я борт 647, освободите полосу! Освободите немедленно! На борту умирающий...
– Видимость ноль. Видимость ноль. Понимаете, видимость ноль! Снежный заряд!
– Вас понял, «Шерман». Освободите мне полосу и смените памперс. Буду садиться по приборам. Дайте ветер.
– Шесть узлов, направление юго-юго-восток.
– Понял, «Шерман». «Скорая» ждет?
– «Скорая» на подходе. Снег, 647-й. Они пробиваются. Что там у вас за умирающий?
– Расслабься, «Шерман». Меньше знаешь – крепче спишь. Как там наш пеленг, не ушли?
– Два градуса к западу. Удаление – четыре мили.
– Понял, «Шерман». Как только услышите наши винты, свистните.
– Вас сваливает к западу. Отклонение уже шесть градусов.
– Понял...
– Удаление три мили. Четыре градуса...
– Твою мать!..
– Тебя не вижу, 647-й!
– Здесь, «Шерман»! Я здесь. Нисходящий поток, чтоб ему пьяными ежиками отрыгивалось... Высота двадцать пять футов. Набираю...
– Ты появился опять. Слава Всевышнему. Удаление две сто, пеленг ноль. Так держать, парень.
– Есть так держать, капитан, сэр!
– Вольно на борту. Оправиться.
– Поздно, капитан, сэр, поздно... На базе свежие памперсы есть?
– Для вас свои поснимаем, 647-й. Удаление одна миля, отклонение одиннадцать к востоку.
– Понял, «Шерман». Пардон, перерулил...
– «Скорая» на территории аэропорта.
– Передайте им, что мы везем тяжелое переохлаждение. Без сознания, пульс девяносто, давление восемьдесят на шестьдесят пять, температура девяносто шесть.
– Полмили, 647-й. Кажется, слышу вас. Да, слышу! Повторяю: удаление полмили, высота четыреста футов, отклонение шестнадцать градусов к востоку. Полоса свободна. Включаю приводные огни.
– Вижу свет, «Шерман». Там больше никаких прожекторов быть не может?
– Только на полосе, 647-й.
– Иду на свет...
– Слышу тебя, 647-й. Удаление ноль, высота триста футов. Ветер четыре узла, переменный от юго-юго-восток до восток.
– Понял, «Шерман». Снижаюсь до ста.
– Полосу видишь, 647-й?
– Ни хрена! Сажусь как в пламя! Ты постарался с подсветкой, «Шерман», спасибо! Высота двести... сто пятьдесят... сто...
– Вижу тебя. Высота сто. Ветер девять узлов, восток.
– Понял, «Шерман». Ну, лови меня... Пятьдесят... десять... касание!
– Есть посадка!
– Давай сюда «Скорую»!
– Пошла уже, родимая...
– Ага, вижу!
– Что у вас?!
– Переохлаждение! Без сознания, пульс восемьдесят шесть, давление семьдесят на сорок пять, температура девяносто шесть.
– Взяли! На счет три! Есть!
– Довезите его, понятно! Не за тем мы тут шею подставляли...
– Пульс восемьдесят, давление семьдесят на сорок пять.
– Две единицы противошоковой смеси, коргликон один, адреналин один.
– Отчаяные эти ребята из береговой охраны...
– Да, тут по дороге – не знаешь как доедешь... Алло, приемный? Везем тяжелое общее охлаждение, готовьте горячее промывание желудка и горячую ванну...
– Не приходил в себя?
– Нет.
– На счет три: раз, два...
– Опа!
– Тяжелый...
– Ректальная температура девяносто два градуса, пульс нитевидный, семьдесят шесть, давление пятьдесят на сорок пять....
– Взять общий крови, биохимию, гематокрит...
– Пульс пропадает! Нет пульса!
– Стимулятор! Сто пятьдесят... руки убрали! Разряд!
– Нет пульса!
– Двести... Разряд!
– Нет пульса!
– Готовить набор для торакотомии, кровь первая отрицательная – три единицы... Двести пятьдесят! Разряд!
– Есть систолы... Запустилось. Так... девяносто, давление пятьдесят пять на сорок пять...
– Гематокрит семьдесят, док!