Тем не менее, поверим тезису автора о том, что капитальное строительство в России обходится дороже, а энергии на обогрев расходуется больше, чем в большинстве других стран.

Начнем с капитального строительства. Уже давно в современном мире возведение капитальной «коробки» требует затрат на порядок меньших, чем внутренняя оснастка и, тем более, закупка производственного оборудования. Те, кто строил свой дом, знают, что строительство панельной «коробки» обходится дешевле, чем выплата взяток, чтобы подключить коммуникации, и гораздо дешевле, чем внутренняя отделка. Залить побольше бетона и сделать фундамент на несколько сантиметров толще (именно единицы сантиметров, а не те ужасы, которые описывает автор) стоит копейки. Недорого стоят и теплоизоляционные панели, которые навешиваются на корпус. Подсчитано, что при нормальном налогообложении себестоимость квадратного метра московской многоэтажки составляет не более $100 вместе со всеми коммуникациями. Производственные площади обходятся в несколько раз дешевле. А оборудования на одном квадратном метре размещается на тысячи долларов. Таким образом, строительство здания составляет проценты от общей стоимости инвестиционного проекта (а для высокотехнологического производства – десятые доли процента). Такая ситуация объясняется тем, что в современном мире информация и знания (применительно к производству – технологии) дорожают, а материальные предметы, пусть даже и капитальные, относительно дешевеют (оборудование становится все дороже именно потому, что в нем заложена стоимость разработки технологии). Если, допустим, строительство зданий составляет 5% стоимости инвестиционного проекта, то Россия проигрывает Таиланду порядка 1% общих затрат на проект. В дальнейшем мы увидим, что ряд «неприродных» факторов оказывает влияние на принятие решения по реализации проекта гораздо большее, чем 1% стоимости.

Между прочим, столь нелюбимая автором относительная открытость России внешнему миру дала возможность начать применять новые (для нас) строительные материалы (например, стеклопакеты), которые позволяют экономить массу энергии при обогреве, а также новые строительные технологии, которые существенно уменьшают сроки, стоимость и трудоемкость строительства.

Не в стоимости капитального строительства причина отсутствия инвестиций. В конце концов, в стране стоят тысячи пустующих производственных зданий с подключенными коммуникациями, которые продаются за копейки и могут служить еще десятки лет.

Тогда, может быть, дело в дороговизне энергии и необходимости большого ее расхода? Рассмотрим и эту проблему.

Автор пишет, что издержки производства и транспортировки энергии и энергоносителей в России весьма высоки. Поэтому наши компании обязательно проиграют конкурентную борьбу корейским, которые получают дешевую нефть прямо с побережья Саудовской Аравии, где нефть почти что сама бьет ключом. Однако автор забывает, что корейцы саудовскую нефть сами не качают, а покупают ее по мировым ценам. А вырученные деньги шейхи вкладывают вовсе не в расширение производства нефти. Иными словами, вопреки логике автора, никакой конкуренции между российской и саудовской нефтью нет, т.к. цель шейхов – не увеличение своей доли рынка, а максимизация прибыли.

Для того, чтобы российскую нефть было рентабельно добывать и транспортировать (с учетом амортизации оборудования и сооружений и финансирования геологической разведки), необходимо продавать ее в среднем по $10 за баррель. В последние десятилетия цена нефти опускалась ниже этой планки считанное число раз на весьма короткие промежутки времени (в 2000г. цена колебалась около уровня в $30). Допустим мировая цена нефти составляет $15. Государство устанавливает экспортную пошлину на нефть в $3. Тогда на внутреннем рынке цена нефти будет составлять $12. Таким образом, корейские предприятия получают нефть по $15, а российские – по $12, и этой разницы вполне хватит на обогрев помещений. Кстати, проблема создания благоприятного «энергетического климата» для российских предприятий решается вовсе не созданием, как считает автор, унитарного комплекса «добыча-транспортировка-сбыт», а установлением экспортных пошлин на энергию и энергоносители.

Что же произойдет, если вдруг мировая цена на энергию резко упадет? Но в этом случае и доля энергии в производственных затратах резко сократится (включая издержки «обогрева»).

Впрочем, в действительности можно успешно конкурировать и без всякой «энергетической форы» при любых ценах нефть.

В условиях высокотехнологичного производства расход энергии не имеет существенного значения, т.к. ее доля в общих затратах близка к нулю (основные затраты приходятся на разработку используемой технолгии). В условиях энергоемкого производства подавляющая доля энергии используется в технологическом процессе, а на обогрев идут лишь десятые доли процента. И гораздо эффективнее иметь в штате работников, которые способны усовершенствовать технологию (чтобы тратить меньше энергии в технологическом процессе), чем переводить производство туда, где нет зминих холодов. Поэтому конкуренция между заводом на Урале и предприятием в Южной Корее определяется не климатом, а тем, у кого люди смышленней. И как раз здесь русские имеют преимущество перед зашоренными корейцами. Но, похоже, автор не верит в русских.

Приведу показательный пример. Мой отец работает в консалтинговой фирме и недавно они консультировали крупное российское текстильное предприятие. Когда они проанализировали издержки, то оказалось, что около 50% издержек (без учета налогов) – это расход электроэнергии станками, которые часто «крутились» без выполнения полезной работы. Расходы на жизнедеятельность (вода, обогрев и т.д.) составляли всего лишь 1,5% издержек. После изменения технологического процесса и внесения несложных усовершенствований в конструкцию станков, затраты электроэнергии удалось снизить до 30%. После этого, между прочим, предприятие вышло на внешний рынок. Как видим, влияние климата бывает ничтожно по сравнению с эффектом от простой операции «сели и подумали».

Утверждение автора о том, что российские природные ресурсы иссякают, не выдерживает никакой критики, т.к. снижение разведанных запасов произошло лишь из-за уменьшения объемов геологоразведки. Причина этого – отдельный вопрос, который не имеет отношения к реальному объему извлекаемых природных ресурсов в недрах.

Инвестиций в России нет не потому, что предприятиям требуется много энергии, а энергия у нас якобы дорогая. В последние годы у предприятий в России нет никаких проблем с закупкой нефти, мазута, электроэнергии по «дорогим ценам» (например, у перепродавцов), которые, тем не менее, в несколько раз ниже мировых.

Может быть причина в размерах страны и огромных транспортных издержках? Проанализируем этот вопрос.

Население России сосредоточено, в основном, в европейской части страны (южнее Москвы), крупных городах Урала и в Петербурге. Если мы наложим карту США на карту России, что территория США может покрыть южную половину европейской части России, Урал и часть Западной Сибири. Остаются лишь города вдоль Транссиба и конкурентное преимущество Соединенных Штатов сводится к отсутствию необходимости содержать Транссиб. Представим гипотетически, что мы предложили японцам взять Транссиб в концессию, но при условии, что российские грузы они будут доставлять по цене дороги Москва-Петербург. Вы думаете они не согласятся? Я полагаю, что согласятся. Потому что Транссиб – рентабельное предприятие, и у него есть своя ниша на мировом рынке.