– Слушай, парень, будь человеком, помоги. Ты же знаешь, у нее брат пропал. Дотащить телевизор мы вдвоем не сможем. Принеси его сегодня, а ключ под коврик положи. Пожалуйста.

Приемщик и так готов был помочь, но с материальным стимулом поступок из скучно-обязательного становился приятным одолжением.

– Донести-то я согласен, только ключи под коврик опасно класть. – Парень вышел из своего закутка, демонстрируя неплохую фигуру. Аня смотрела на него с восхищением и обожанием. – Я за полчаса обернусь и до семи буду на месте. Ты, Ань, сюда заходи.

Девушка впервые улыбнулась.

– Хорошо.

Из ломбарда Аня выходила с выражением лица человека, ожидающего двойное счастье. Еще бы – вечером ее ждало возвращение телевизора и появление настоящего, как у всех девушек, парня.

– Аня, – я пощелкала пальцами перед ее носом. – Очнись, нам сейчас дорогу переходить. Магазин на той стороне, будь внимательней.

– А зачем нам в магазин? – спросила Аня, с трудом возвращаясь в действительность.

– Покупать разговорную взятку.

Больница больше напоминала школьное здание сталинских времен.

В душном коридоре приемного отделения никого не было. Вдоль стен стояли пустые разнокалиберные старые стулья.

Я заглянула в ближайший кабинет. Пожилая женщина что-то безостановочно писала в медицинской карте.

– Извините, нам нужен Ковальчук А.Н.

Врач поманила ручкой к себе. Мы с Аней вошли.

– Ковальчук А.Н. это я, Алевтина Николаевна. В чем дело? Беременность или жаловаться пришли?

– Ой, что вы. – Я приткнула Аню на больничную банкетку, сама села у стола. – Мы по делу. Брат вот у нее пропал, вы его последняя видели.

Алевтина Николаевна спокойно смотрела на появившуюся перед ней бутылку коньяка, батон хлеба и два вида нарезки колбасы.

– Мы не с претензиями, мы по-человечески. Что он там учудил? Расскажите, пожалуйста.

– Ну, если по-человечески. Садись, детка, ближе, – кивнула она Ане. – Возьми стул в процедурном кабинете и мензурки со столика прихвати.

Через две минуты мы сидели за сервированным на скорую руку столом и чокались толстостенными стеклянными мензурками «за знакомство».

Закусив, Алевтина подняла вверх указательный палец, прося особого внимания.

– Все там было странно. Во-первых, охранник сразу позвонил в больницу, до которой вечерами не дозвонишься, а не в «Скорую». Хотя мне говорили, что Боря был не самый сообразительный парень.

– Это точно, – прошептала Аня.

– Вел себя охранник слишком нервно. Все время рассказывал, как он услышал выстрелы, как вбежал в кабинет, а там стоял парень из Москвы, приходивший еще днем. Петечка был в крови, а его самого тот оглушил по затылку пивной бутылкой, и он потерял сознание.

– А Петечка?

– А Петечка, – Алевтина Николаевна взяла свою мензурку, в которую я долила коньяк, – был просто телом. Лицо практически отсутствовало. Месиво плоти на плечах. Эй, ты держись. – Аня смотрела в одну точку на столе, не мигая. Алевтина долила в мензурку коньяк, слегка хлопнула Аню ладонью по щеке и тут же поднесла к ее губам спиртное. – Пей залпом. Я хотела оказать первую помощь Борису, у него на затылке было немного крови, но наш медбрат упал в обморок, и пришлось возиться с ним. – Доктор щелкнула пальцами, и я разлила остатки коньяка по мензуркам. – Я, как положено по инструкции, вызвала милицию. А когда оглянулась – охранника не было. Он до своего исчезновения очень настойчиво мне объяснял, что боится убийцу. Вот и сбежал.

Я слушала рассказ и смотрела на Аню. Та опустила голову и молчала.

Когда мы вышли из врачебного кабинета, Аня заспешила к выходу. На улице зашептала мне в ухо, что ее брат становился разговорчивым, только когда сильно выпьет. Значит, он на службе сильно напился, что очень странно.

Я быстро вернулась в кабинет. Алевтина аккуратно протирала чистый стол.

– Доктор, скажите, охранник был пьян?

– Нет, ни грамма. И вообще у него был вид хронического язвенника. Но не алкоголика.

– Спасибо.

Подойдя к Анне, рассматривающей витрину парфюмерного магазина, я развернула ее к себе и, держа за плечи, спросила, заранее зная ответ.

– Аня, как у твоего брата с желудком? Язва или гастрит были?

– Не-а. Он как боров, ел все подряд и без последствий.

– Ладно, пошли в ломбард. У меня еще дел сегодня много.

И коньяк, и внимание к ее судьбе благотворно подействовали на Аню. Она говорила без умолку, раскрасневшись и иллюстрируя рассказ жестами. Прохожие оглядывались на нас, улыбались.