Шрифт:
Двадцать восьмого июля собрались у Идена в его парламентском кабинете.
Здесь были Александер (морской министр) и Дадли Паунд.
Советская сторона была представлена послом в Англии И. М. Майским и адмиралом Н. М. Харламовым, который в годы войны занимал ответственный пост военно-морского атташе в союзной нам Великобритании.
Паунд начал разговор весьма неудачно:
– Немцы – шляпы! Будь я на месте гросс-адмирала Редера, у меня бы не проскочил в Архангельск ни один наш транспорт…
На это адмирал Харламов, особенно возмущенный всей этой проклятой историей, заметил без отменной вежливости:
– Вы, конечно, намного лучше Редера! С вашей помощью кое-кто все-таки проскочил в Архангельск, за что мы, русские, вам особо благодарны…
Для нас было ясно, чего хотят англичане, и никто из англичан не сомневался в том, что именно станут требовать от них советские представители… По предложению Идена, первым должен был говорить Паунд. Но посол Майский опередил его:
– Вопрос стоит так: когда может быть отправлен ближайший конвой? Было бы желательно получить от адмирала Паунда исчерпывающий ответ на этот вопрос…
В своих воспоминаниях об этом напряженном времени И. М. Майский сообщает, что «говорил и решал с английской стороны только Паунд. Иден и Александер все время либо молчали, либо позволяли себе краткие реплики, робко глядя в такие моменты в глаза Паунду. Похоже было, точно Паунд – учитель, а Иден и Александер – ученики, которым больше всего хочется заслужить хорошую отметку у учителя…»
Паунд пытался увильнуть от прямого ответа:
– Наш премьер в своем последнем послании к мистеру Сталину высказал желание отправить в Москву одного из высших офицеров воздушного флота, дабы согласовать вопрос именно об охранении караванов с воздуха. Однако мистер Сталин оставил наше предложение безо всякой реакции с его стороны…
Затем Д. Паунд вскользь обронил, что они собираются с помощью сильного воздушного флота сделать Баренцево море опасным для «Тирпитца». Майский опять спросил напрямик:
– Так сколько же, по вашему мнению, следует нам иметь самолетов в Мурманске, чтобы обеспечить безопасность конвоев?
Паунд отвечал с хмурым видом:
– Шесть эскадрилий для бомбовых ударов и четыре – не меньше – для нанесения торпедных ударов.
– Хорошо, – утешил его Майский. – Сегодня же запрошу об этом наше правительство…
Вопрос – после гибели РQ-17 – касался теперь РQ-18!
Будет или не будет послан РQ-18 в скором времени?
Англичане уходили в сторону от ответа, ссылаясь на мнение Черчилля.
– Надо ждать, – говорили они, – когда полярный день сменится на театре полярной ночью. В условиях незаходящего солнца корабли конвоев подвержены большей опасности… Пусть полярные дни станут короче…
Если ответ Сталина Черчиллю сводился в конечном результате к политическим соображениям, то адмирал Харламов, как моряк, обрушился на Паунда профессионально… Он в лицо лорду Адмиралтейства высказал, что вся эта история с «Тирпитцем» не стоит выеденного яйца. «Тирпитца», конечно, можно бояться, но этот страх пока лежит глубоко в потенции, и англичане еще не ощутили материальной силы германского линкора. Ясно видно, утверждал Харламов, что в основе разгрома каравана РQ-17 заложена явная нелепица и стратегическая ошибка (мягко выражаясь) самого Британского адмиралтейства…
– О какой ошибке идет речь? – резко отвечал ему Паунд. – Я лично отдал приказ о расформировании конвоя. А что иное, по-вашему, адмирал, надо было нам сделать?
Александер выступил на защиту Паунда и своего Адмиралтейства, на что Майский ответил с усмешкой:
– Никто и не отрицает больших заслуг британского флота в этой войне. Но… английские адмиралы тоже не безгрешны!
Паунд просто взорвался.
– Завтра же, – сказал он советскому послу, – я стану просить мистера Черчилля, чтобы он назначил вас командовать Большим флотом Великобритании!
Иден просил обе стороны не поддаваться волнению.
– Итак, – сказал он послу, – запросите свое правительство о создании сильного воздушного флота на Севере, мы подождем полярной ночи и тогда решим, что делать дальше…
Вопрос о посылке к берегам СССР следующего каравана (РQ-18), таким образом, повис в воздухе. Однако, уступая англичанам в их требовании, невзирая на страшное напряжение своих фронтов, советское командование все же отыскало резервы. Скоро на Мурман, как того и хотел Черчилль, прилетели воздушные эскадрильи. Казалось бы, мы союзникам уступили – дело теперь только за ними: пусть идет караван РQ-18!