– Нет, - спокойно глядя на Уилсона, ответил да Силва.
– Не все. Может быть, ЦРУ вообще к этому не причастно. Но на нашем континенте живут очень эмоциональные люди. Наши дипломаты иногда говорят от имени своих правительств, а иногда нет - но они редко говорят от имени народа. И очень часто, когда они все же апеллируют к общественному мнению, они делают это в силу своих тайных причин. А люди, простые люди, нередко пытаются решать возникающие проблемы самым простым спосбом. И неважно, кто именно хочет раз и навсегда избавиться от Хуана Доркаса, наша обязанность позаботиться, чтобы этого не произошло. По крайней мере, у нас в Бразилии.
– Он неопределенно взмахнул рукой.
– Я вздохну с облегчением, ко гда конферецния ОАГ закончится.

– Это я могу понять, - сказал Уилсон с притворным сочувствием.
– Нет, ты вряд ли вбил себе в голову эти шпионские бредни сам - ты, наверное, насмотрелся шпионских боевиков по телевизору.
– Он фыркнул.
– Доркас! Да это просто какой-то псих!

Да Силва отнесся к его словам серьезно.

– Почему ты так считаешь? Ты хоть раз его видел? Говрил с ним?

– Нет. Я вряд ли хоть раз видел его приличную фотографию. Насколько я знаю, он терпеть не может журналистов и фоторепортеров.

– И поэтому он, с твоей точки зрения, псих?

Уилсон пропустил этот саркастическое замечание мимо ушей.

– Дело не в этом. Говорят, этот парень сказочно богат, у него крупные капиталовложения чуть ли не во всех латиноамериканских странах...

Да Силва кивнул.

– Верно.

– ... и все же он выступает против любой инициативы американского правительства, направленной на противостояние повстанческому движению на континенте. Хотя при смене режима в любой латиноамериканской стране он первый потеряет все в результате экспроприации. Вот почему я и считают его психом.

Да Силва медленно помотал головой.

– Знаешь, Уилсон, тебе вероятно это трудно понять. но у нас далеко не все соглашаются с предлагаемыми Вашингтоном методами подавления революционного движения. Если хочешь знать, у нас кое-кто из политиков считает, что вы только подогреваете революцию.
– Он передернул плечами.
– И Доркас один из них.

– Подогреваем революцию!
– изумился Уилсон.
– Что за ерунда!

– Может быть. Но вот тебе маленький пример: американские войска были посланы в Доминиканскую республику только под тем предлогом, что, как утверждали ваши дипломаты, там действовали восемнадцать - а может быть их было двадцать восемь или аж целых тридцать восемь - коммунистов, представлявших угрозу для демократического режима...

Уилсон нахмурился.

– А ты считаешь, их там не было?

– Не сомневаюсь, что они там были - мягко ответил да Силва.
– Более того, зная, как составляются посольские депеши, я уверен, что их там было больше. Но я хочу сказать, что после ввода туда американских войск численность доминиканских коммунистов возросла, может быть, в сто раз. Вот что у нас имеют в виду под словом "подогреваете".
– Он жестом заставил Уилсона выслушать его до конца.
– Так вот если бы я был сеньором Доркасом, озабоченным сохранностью своих инвестиций, боюсь, я тоже бы очень критически относился к политическим методам, способствующим столь быстрому росту ревлюционных настроений в регионе.

– Так, с твоей точки зрения, нам надо сидеть сложа руки?
– недовольно спросил Уилсон.

Да Силва вдруг рассмеялся.

– С моей точки зрения, не следует рассказывать тебе свою точку зрения. Во-первых, мне в этом нет никакой выгоды, а во-вторых, я уверен, что и твоего мнения я не сумею изменить ни на вот столько. Я думаю, ты делаешь то, что считешь нужным. Что само по себе, кстати, в точности соответствует целям Хуана Доркаса. И моим тоже, поскольку я хочу предотвратить беду в своей стране.
– Он откинулся назад. Его черные глаза впились в приятеля, а сильные пальцы мучили ножку рюмки.
– Ну ладно, хватит о политике. Раньше нам как-то удавалось наодить иные темы для беседы. Давай попробуем и сейчас.

Уилсон некоторое время смотрел на собеседника, потом кивнул.

– Ладно. Согласен. Если только ты сам снова не заведешь разговор о политике под впечатлением своих страхов о кознях ЦРУ.

Да Силва усмехнулся.

– А как насчет ОГПУ? Ты позволишь мне опасаться их козней?

Уилсон рассмеялся.

– Нет, ты невозможный чудак! Ладно, опасайся кого хочешь.

– Ну так-то лучше.
– Да Силва достал сигарету их пачки и закурил. Ну, а что за странное происшествие случилось сегодня утром? Странно, но малозначительное.

– Не забыл!
– восклинул Уилсон с притворным восхищением.
– Ну, после нашего с тобой столь жаркого спора и твоих фантастических предположений, боюсь, эта история тебе покажется скучной.

– Обожаю скучные истории. Итак, что же произошло?

– Ну если ты так хочешь... Кое-что произошло в больнице как раз перед тем, как я отправился сюда. Ты ведь знаешь, я один из членов попечительского совета "Больницы для страждущих" - это одна из разновидностей наказания, предусмотренного в этом городе для иностранцев, неспособных быстро придумать отговорку и отказаться - и сегодня утром я присутствовал на очередной нашей конференции и...
– Он осекся, точно подбирая слова.