Фридрих Шиллер
– Боги Греции - Власть песнопения - Восхищение Лаурой - Мужицкая серенада - Прошение - Руссо
МУЖИЦКАЯ СЕРЕНАДА Слышишь? Выгляни в окно!
Средь дождя и мрака Я торчу давным-давно,
Мерзну, как собака. Ну и дождь! Потоп кругом! Барабанит в небе гром.
Спрятаться куда бы? До чего же ливень зол! Мокнут шляпа и камзол
Из-за вздорной бабы. Дождь и гром. В глазах черно. Слышишь? Выгляни в окно!
К черту! Выгляни в окно!
Холод сводит скулы. Месяц спрятался. Темно.
И фонарь задуло. Слышишь? Если, на беду, Я в канаву упаду
Захлебнуться можно. Темнота черней чернил. Дьявол, знать, тебя учил
Поступать безбожно! Дождь и гром. В глазах черно. Баба, выгляни в окно!
Дура, выгляни в окно!
Ах, тебе не жалко? Я молил, я плакал, но
Здесь вернее палка. Иль я попросту дурак, Чтоб всю ночь срамиться так
Перед целым светом? Ноют руки, стынет кровь,Распроклятая любовь
Виновата в этом! Дождь и гром. В глазах черно. Стерва, выгляни в окно!
Тьфу ты, черт! Дождусь ли дня?...
Только что со мною? Эта ведьма на меня
Вылила помои! Сколько я истратил сил, Холод, голод, дождь сносил
Ради той чертовки! Дьявол в юбке!.. Хватит петь! Не намерен я терпеть
Подлые издевки. Дождь и ветер! Шут с тобой! Баста! Я пошел домой!
Перевод Л. Гинзбурга. Фридрих Шиллер. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1964.
ПРОШЕНИЕ Мой дар иссяк, в мозгу свинец, И докурилась трубка. Желудок пуст. О мой творец! Как вдохновенье хрупко!
Перо скребет и на листе Кроит стихи без чувства. Где взять в сердечной пустоте Священный жар исскуства?
Как высечь мерзнущей рукой Стих из огня и света? О Феб, ты враг стряпни такой, Приди согрей поэта!
За дверью стирка. В сотый раз Кухарка заворчала. А я - меня зовет Пегас К садам Эскуриала.
В Мадрид, мой конь!- И вот Мадрид. О, смелых дум свобода! Дворец Филипппа мне открыт, Я спешился у
входа.
Иду и вижу: там, вдали, Моей мечты созданье, Спешит принцесса Эболи На тайное свиданье.
Спешит в объятья принца пасть, Блаженство предвкушая. В ее глазах - восторг и страсть, В его - печаль немая.
Уже триумф пьянит ее, Уже он ей в угоду... О дьявол! Мокрое белье Вдруг шлепается в воду!
И нет блистательного сна, И скрыла тьма принцессу. Мой бог! Пусть пишет сатана Во время стирки пьесу!
Перевод В.Левика. Фридрих Шиллер. Лирика. Москва, "Художественная Литература", 1964.
БОГИ ГРЕЦИИ В дни, когда вы светлый мир учили Безмятежной поступи весны, Над блаженным племенем царили Властелины сказочной страны,Ах, счастливой верою владея, Жизнь была совсем, совсем иной В дни, когда цветами, Киферея, Храм увенчивали твой!
В дни, когда покров воображенья Вдохновенно правду облекал, Жизнь струилась полнотой творенья, И бездушный камень ощущал. Благородней этот мир казался, И любовь к нему была жива; Вещим взорам всюду открывался След священный божества.
Где теперь, как нас мудрец наставил, Мертвый шар в пространстве раскален, Там в тиши величественной правил Колесницей светлой Аполлон. Здесь, на высях, жили ореады, Этот лес был сенью для дриад, Там из урны молодой наяды Бил сребристый водопад.
Этот лавр был нимфою молящей, В той скале дочь Тантала молчит, Филомела плачет в темной чаще, Стон Сиринги в тростнике звучит; Этот ключ унес слезу Деметры К Персефоне, у подземных рек; Зов Киприды мчали эти ветры Вслед отшедшему навек.
В те года сынов Девкалиона Из богов не презирал никто; К дщерям Пирры с высей Геликона Пастухом спускался сын Лето. И богов, и смертных, и героев Нежной связью Эрос обвивал, Он богов, и смертных, и героев К аматунтской жертве звал.
Не печаль учила вас молиться, Хмурый подвиг был не нужен вам; Все сердца могли блаженно биться, И блаженный был сродни богам. Было все лишь красотою свято, Не стыдился радостей никто Там, где пела нежная Эрато, Там, где правила Пейто.
Как дворцы, смеялись ваши храмы; На истмийских пышных торжествах В вашу честь курились фимиамы, Колесницы подымали прах. Стройной пляской, легкой и живою, Оплеталось пламя алтарей; Вы венчали свежею листвою Благовонный лен кудрей.
Тирсоносцев радостные клики И пантер великолепный мех Возвещали шествие владыки: Пьяный Фавн опережает всех; Перед Вакхом буйствуют менады, Прославляя плясками вино; Смуглый чашник льет волну отрады Всем, в чьем кубке сухо дно.
Охранял предсмертное страданье Не костяк ужасный. С губ снимал Поцелуй последнее дыханье, Тихий гений факел опускал. Даже в глуби Орка неизбежной Строгий суд внук женщины творил, И фракиец жалобою нежной Слух эриний покорил.
В Елисейских рощах ожидала Сонмы теней радость прежних дней; Там любовь любимого встречала, И возничий обретал коней; Лин, как встарь, былую песнь заводит, Алкестиду к сердцу жмет Адмет, Вновь Орест товарища находит, Лук и стрелы - Филоктет.