Он вошел вслед за Атуарре в салон. Боллукс, с открытым пластроном, сидел перед игровой доской. По ней метался туда и обратно маленький дистанционно управляемый шар, непредсказуемо подпрыгивая, ныряя, взлетая вверх и увертываясь то в одну сторону, то в другую. Пакка пытался поймать его, но не лапами, а изгибающимся, дрожащим хвостом, явно получая огромное удовольствие от игры. Он жмурился, урчал и встряхивал ушами. Шар, однако, увертывался от него снова и снова, снова и снова, с незаурядной способностью маневрировать.

На глазах у Хэна Пакка почти поймал шарик, но в последний момент тот все же ускользнул от него. Пакка прижал уши, зарычал и в притворной ярости плюнул в шарик. Не попал. Хэн перевел взгляд на дроида.

– Боллукс, это ты управляешь шариком?

Красные фоторецепторы обратились в его сторону.

– Нет, капитан. Это Макс, с помощью информационных импульсов. Во всем, что касается предугадывания действий противника и учета случайных факторов, он гораздо сильнее меня. В особенности со случайными факторами у меня туго.

Последний, долгий прыжок - и вот, наконец, Пакка поймал шарик в воздухе, бросил на палубу и принялся в восторге кувыркаться.

Хэн уселся перед доской, которая часто служила им с Чуи обеденным столом, и взял протянутую Атуарре кружку с супом из концентратов. Свежие продукты уже закончились, и теперь в ход пошел неприкосновенный запас "Сокола". Он был достаточно велик, но все же расходовать его следовало экономно.

– Появились какие-нибудь новые обстоятельства или соображения, капитан?

Хэн предполагал, что дроид уже знал ответ и спрашивал исключительно по вложенной в его программу любезности. Боллукс считал личной обязанностью развлекать товарищей по полету, часами услаждая их поучительными историями из долгой трудовой жизни дроида, побывавшего во множестве миров. Имелся у него и обширный репертуар до оскомины пристойных анекдотов, наследство одного из прежних владельцев, и он подробно и добросовестно рассказывал их с совершенно невозмутимым видом.

– Пусто, Боллукс. Сплошной ноль.

– Могу ли я дать вам совет, сэр? Соберите воедино всю имеющуюся информацию и попытайтесь посмотреть на нее свежим взглядом. По моим наблюдениям, у мыслящих существ в результате такого подхода иногда рождаются новые идеи.

– С мыслящими это случается. А что, все рабочие дроиды на старости лет становятся философами?
– Хэн поставил кружку и задумчиво потер подбородок.
– Как бы то ни было, и обсуждать-то в особенности нечего. Судя по тому, что нам известно...

– Вы уверены, что мы исчерпали все возможности получить добавочную информацию?
– прощебетал Макс.

– Не заводи снова эту волынку, бездельник, - предостерег его Хэн. Мы нашли место, которое искали, и...

– Какова степень вероятности, что это то самое место, которое нам нужно?

– Отвали со своей степенью вероятности, - Хэн начинал злиться.
– Если Реккон сказал, что это здесь, значит, так оно и есть. Кстати, тут у них стоит большое здание, очень похожее на крепость. Так что хватит об этом, или я дам тебе сапогом по башке. Утомил.

Дроид учтиво кивнул.

– Если капитан желает немного расслабиться, могу предложить анекдот.

В груди у него что-то хулиганисто пискнуло. Хэн перестал быстро стаскивать сапог и подозрительно глянул на Макса. Тот как будто спал. И огонек пригасил. Хэн с интересом задрал бровь. Ободренный Боллукс приступил к выполнению увеселительных обязанностей и впервые имел успех. Общий и шумный.

– Макс, как вам не стыдно! Когда вы повзрослеете? Из-за ваших экспериментов я сказал такую нелепицу, что весь экипаж потешается. И к тому же, простите, капитан, я не думал передразнивать вас, употребляя ваши излюбленные выражения. Я не намеренно, сэр.

В груди Боллукса ярко зажглось и опять пискнуло. Звук отчетливо напоминал человеческое хихиканье. Хэн проикался и вытер слезы.

– Спасибо, Боллукс. Ты нас порадовал. Мы хорошо отдохнули, а теперь давайте притворимся мыслящими. Ситх подергай его за...
– новый взрыв хохота, Хэн поперхнулся, вспомнив, что такая же фраза только что прозвучала.
– Короче, мы не можем болтаться тут до бесконечности. Запас продуктов рано или поздно подойдет к концу, - он почесал лоб; защитная ткань на месте раны сошла, оставив пятно розовой новой кожи. Лоб уже не болел, но зудел страшно.