Владимир Динец
"Азия на халяву"
Азиатская часть СССР, 1986-97 гг
Пролог
– Я жил счастливейшей жизнью в городе
Багдаде, - сказал Синдбад, - пока шайтан
не подговорил меня отправиться
путешествовать...
Тысяча и одна ночь
Самолет выкатился на взлетную полосу и замер. Глядя в иллюминатор, я представлял себе командира экипажа: сейчас он держит ногу на тормозе, дожидаясь, когда двигатели наберут тягу. Суета последних дней и двухчасовая давка в аэропорту здорово заморочили мне голову - уже не верилось, что мы действительно взлетим. А я так долго ждал этого полета!
Еще в школьные годы я заметил, что по мере удаления от Москвы природа и нравы населения становятся все более интересными. Из книг было известно, что на окраинах страны вообще творятся всякие чудеса. Но многочисленные сложности, о которых речь впереди, долго не позволяли мне осуществить свою мечту и попасть в эти таинственные области - Дальний Восток, Памир, Туркмению, Арктику... Только позже, выйдя из школы на свободу и поступив в институт, сумел я проникнуть сначала в Приморский край, а потом и во все остальные районы, столь манившие меня в детстве. Вот он, первый день первого путешествия - я сижу, глядя в иллюминатор, и не знаю, что ждет меня впереди.
Самолет, наконец, трогается с места, сначала медленно, затем все быстрее, словно пуля по ружейному стволу - и вдруг земля в окне уходит вниз, и все, что казалось несбыточным, становится сегодняшним днем. Через семь часов я уже шлепал под теплым дождем по лужам владивостокского аэропорта, а еще через пять надо мной был величественный полог уссурийской тайги.
Я пробирался между серыми колоннами гигантских ильмов, то и дело встречая зверей, птиц и травы, знакомые мне лишь по книжкам. Неожиданно лес расступился, и открылась маленькая речка, каскад прозрачных плесов, соединенных звонкими водопадами. Серые скалы, заросшие папоротниками, окружали зеленые чаши заводей.
Прямо в середине ближайшего озерка плавала яркая, словно китайская игрушка, расписная уточка-мандаринка. Я понял, что попал в страну приключений и чудес.
Но действительность превзошла все ожидания.
Книга первая
СТРАНА ПОГРАНЗОНА
Мы видели огромных муравьев, стерегущих
золото; птицу, способную унести слона, и
жемчужины величиной с голову. Но все эти
чудеса - ничто по сравнению с тем, что мы
встретили на границах Империи..
Марко Поло
1986-88
А все-таки она вертится,
история первая,
в которой автор и его друг совершают бессмертный подвиг.
Дождь, хмуро моросящий над полями,
Могу я, верно, пренебречь тобой?
Свой теплый плащ и дорогую шляпу
Могу я, верно, и не надевать?
Свой городской костюм навек я сбросил,
И больше, дождь, я не боюсь тебя!
Чон Чхоль. Одинокий журавль
В лучших традициях советской приключенческой литературы, эта история началась с не полученной вовремя записки.
Вот уже четыре месяца по всему Приморскому краю шли дожди. Реки вышли из берегов и сносили мосты - один за другим. Улицы поселков заболачивались на глазах. По тайге, набухшей от сырости, бродили мокрые звери. От дождя было плохо всем.
Олени не успевали вовремя услышать тихие шаги леопарда - мешал беспрерывный шелест капель. Рыбы травились ядохимикатами, смытыми с рисовых полей. Змеям никак не удавалось погреться на солнце. Мелкие букашки прилипали к каплям и тонули в них. Бабочки не могли летать. Птицы не могли ловить бабочек. Мне тоже было плохо. Три дня я бродил по лесу и промок настолько, насколько вообще можно промокнуть. В тайге встречалось столько интересного, что спать было некогда, да и негде. Уссурийские "джунгли" - зоопарк без решеток и табличек, щедрый на сюрпризы, только надо уметь их видеть - иначе тайга мало отличается от подмосковного леса.
Пробившись сквозь липкие папоротники, я вышел на разбитую перегруженными лесовозами грунтовку. На прощание лес вылил за шиворот пару литров воды, шлепнул веткой по глазам и порвал колючками рукав. Скользя по красноватой глине и отдирая от сапог налипшие комья, я побрел вниз. Дорога была проштампована широкими отпечатками тигриных лап. Судя по следам, тигр тоже скользил по грязи, но почему-то не сворачивал. Время от времени он делал длинные прыжки и что-то хватал - скорее всего, лягушек. В одном месте зверь явно подскользнулся и упал на бок.
Уже в темноте я добрел до полусгнившей избы на окраине деревни Каменушки. Мой друг, владелец избушки, уехал в город, оставив дом в моем распоряжении.
Осторожно пройдя между дырами в полу, в которых плескалась бездонная хлябь, я упал на раскладушку и дальнейшее наблюдение за тигром осуществлял уже во сне.
Утро было солнечным! Клочья тумана еще поднимались с мокрых сопок, капли воды блестели на листьях, но уже грелись ленивые змейки на ступенях крыльца, махаоны трепетали темно-зелеными крыльями, собравшись вокруг луж, голубые сороки кувыркались в ветвях тополя, и весь мир быстро согревался и высыхал.