– Замысел был достаточно простым. Для Вардона была взята напрокат машина. В данном случае он не хотел лично заниматься ее оформлением. Предполагалось, что ее возьмет Франсин и оставит где-то в городе. Франсин, которая жаждала крови Селлерса, натерпевшись от него унижений, просто сходила с ума от радости в предвкушении сей операции. Но в последнюю минуту они решили, что это будет слишком рискованно. Если что-то не получится и арендованная машина приведет к Франсин, она может надолго загреметь на жесткие нары в тюрьму - или даже на электрический стул. Я позволил себя уговорить и взялся арендовать машину. Я все время пользовался услугами прокатных фирм. Взяв машину, я оставил ее для сенатора в гараже, передав ему пропуск для выезда со стоянки. Они с Селлерсом сели в машину и направились в мифический коттедж Вардона. По пути тот обратился к Селлерсу: "Не могли бы вы прикурить для меня сигарету, Сэм?" И Селлерс, потерявший голову оттого, что смертельный враг вот-вот окажется в его власти, легкомысленно ослабил внимание - стал возиться с сигаретой и зажигалкой. Сенатор же извлек у него из кармана видавший виды тридцать восьмой и выстрелил Селлерсу в голову. На таком расстоянии он не мог промахнуться. Дальше он действовал в соответствии с планом: уверившись, что никто за ним не следует, выкинул тело из машины, доехал до железнодорожной станции в Бронксвилле и на первом же поезде вернулся в Нью-Йорк. Франсин забрала у него там машину и вернула ее. И эта тупая идиотка так и не проверила, остались ли от Селлерса какие-то следы! Бернштейн сокрушенно покачал головой. - Я должен был бы как следует подумать, прежде чем ввязываться в историю, в которой участвует неуравновешенная эмоциональная женщина. Не проверив, остались ли в машине пятна крови, наша Франсин сделала первую ошибку. Второй стала попытка лично устранить вас, Стайлс.

– То есть, в меня стреляла Франсин? - не веря своим ушам, переспросил Питер.

– Вы же представляли собой угрозу ее ненаглядному Джорджи, - объяснил Бернштейн. Он хихикнул. - Вам повезло, что стрелком она оказалась никудышным, и тем более повезло, что ваши друзья стали колотить в дверь до того, как она вставила вторую обойму. Тупость нашей Франсин поистине безгранична.

Питер подумал, что, когда Франсин вернется, сочувствия от нее не дождаться.

– А тем временем я сыграл свою скромную роль, - сказал Бернштейн. - Под дверь номера Вардона в "Бомонде" я подсунул записку от похитителей. Я ничем не рисковал. Если бы даже я попался кому-нибудь на глаза, меня бы никто не запомнил.

– Кроме меня, - вставил Питер.

– Ах да, конечно. Но у вас осталось так мало времени для воспоминаний, маэстро.

– И вы считаете, - спросил Питер, - что Селлерс не позаботился каким-то образом о своей безопасности? Возможно, он подозревал, что против него замышляется что-то. И где-то оставил материалы о Вардоне на тот случай, если с ним самим что-нибудь случится.

– Ну конечно, оставил. - Бернштейн издал мягкий смешок. - Кучу сведений, обличающих Вардона и его друзей. Просто убийственные данные. Угадайте, у кого он их припрятал?

Питер с трудом произнес пересохшим языком:

– У Франсин.

– Ну конечно же. У преданной, старой, надежной Франсин! - продолжал веселиться Бернштейн. Он посмотрел на часы. - Вроде пришло время и вам выкладывать карты на стол, мистер Стайлс, если у вас есть таковые.

Питер посмотрел на осунувшееся лицо сенатора Вардона. Тот видел перед собой или какое-то далекое прошлое, или уж совсем не представляемое будущее. Не было никакой надежды достучаться до него - человека, которого почтили своим доверием жители целого штата, который был готов от имени своей страны выступать перед Объединенными Нациями, за которого беспокоились и которого искали миллионы его соотечественников - и который сейчас стал извращенным убийцей. Никоим образом нельзя было воздействовать и на Франсин, психопатку, которая должна была бы оказаться в камере. Бернштейна, самого хладнокровного из этой троицы, заботило лишь то "денежное вознаграждение", за которым отправилась Франсин. Еще его волновало время - чтобы он успел унести ноги туда, где сможет распоряжаться собой. Уговаривать? Молить? Растрогать этих людей было совершенно невозможно.

Похоже, Бернштейна искренне забавляла эта ситуация.

– Вы, Стайлс, как воспитанник старой школы с фирменными галстуками, должны начать с просьбы отпустить мисс Блейдс и позволить вам умереть за вас обоих. Но вы не можете не понимать бессмысленности этой просьбы. Конечно, у вас может возникнуть смутная надежда на то, что Франсин сочтет, что вы моложе, мужественнее и привлекательнее, чем ее сладкий Джорджи. И если вы изъявите желание провести остаток жизни в пределах этой уютной мышеловки... - Он расхохотался, представив себе эту картину.

Питер посмотрел на Джанет. Она сидела с прямой спиной, высоко вскинув голову, но в глазах за стеклами бабушкиных очков прятался смертельный ужас. Он ничего не мог сказать ей, чтобы ободрить, чтобы в последнюю минуту вселить в нее мужество, в котором она так нуждалась. Стараясь сохранять спокойствие, Питер прикинул их шансы на спасение. Можно сказать, он был один на миллион. Бернштейн стоял в шести или семи футах от подножия лестницы. Видно было, что он умеет обращаться с оружием, и не было никаких сомнений, что с такого расстояния он не промахнется. Джанет сидела спиной к стене, как раз напротив Питера. Она отражалась сразу в шести зеркалах, от чего голова шла кругом. Вардон расположился на краю овальной кровати, он рассеянно вертел перед собой пистолет; похоже, он продолжал вглядываться то ли в прошлое, то ли в будущее и, полный отчаяния, не слушал ни Питера, ни Бернштейна.

– Похоже, что мы влипли, Джанет, - сказал Питер. - Как жаль, что я ничем не смог тебе помочь. Может быть, будет легче, если мы встретим свою судьбу бок о бок.

– Была бы очень рада напоследок обнять тебя, Питер. - У нее был на удивление спокойный голос.

Их разделяло всего лишь несколько шагов, и он двинулся к ней. Но не Джанет была его целью. Поравнявшись с кроватью, он смог бы броситься на Вардона. Был один шанс из миллиона, что ему удастся завладеть 38-м калибром. Бернштейн тут же нашпигует его свинцом, но, может, и Питер успеет пристрелить толстого подонка. И тогда у девушки появится шанс спастись.

– Я не могу ничего предложить Бернштейну, что заинтересовало бы его, сказал Питер, не спуская взгляда с Джанет. - Они ни в коем случае не позволят нам остаться в живых.

Бернштейн хмыкнул:

– Вам чертовски не повезло.

И в это мгновение Питер прыгнул на Вардона. Он еще не успел дотянуться до его горла, как его оглушил звук выстрела. Он схватил пистолет и вырвал его у Вардона, удивляясь, почему не чувствует боли. Бернштейн не мог промахнуться. В секундном озарении Питер предположил, что, должно быть, его парализовало. Он откатился в сторону, неловко держа оружие и стараясь взять Бернштейна на мушку, - и увидел, что тот стоит на коленях, прижав к груди окровавленную руку.