Игнат сунул в щель замка свой сертификат официала УАСС — скоростные аппараты разрешалось водить не всем, — и мы влезли в кабину «Дхаммакханда».

— Куда? — спросила я, нашаривая эмкан управления и занимая место пилота.

— Северо-восток, — сказал Игнат, подмигивая в сторону удивленного его решением стажера. — Пейнтед-Дезерт, заповедник Ховенвип. Там нас встретят.

— Пристегнитесь, — посоветовала я, отвечая Игнату понимающей полуулыбкой. Стажер не знал, что я когда-то, еще до погранслужбы, работала испытателем летающей техники на полигоне в Австралии.

Триер набрал высоту и плавно увеличил скорость.

Не буду описывать полет. По-моему, напарник Игната впервые ощутил на себе, что такое скорость: я нарочно выбрала самый нижний горизонт, чтобы земля под нами сливалась в одну многоцветную полосу.

Через двадцать минут мы были над Ховенвипом. Я засекла на указанной Игнатом частоте маяк посадочной площадки, но он попросил вдруг подняться метров на восемьсот.

Поднялись, зависли.

— Теперь взгляните чуть влево, за те скалы. — Игнат показал рукой. — Площадку видите? Что она вам напоминает?

Я несколько минут рассматривала в частоколе скал ровное, как стол, пространство. Площадка была невелика — три на четыре сотни метров, и усеяна ржавыми пятнами, похожими на термические удары. В центре площадки виднелось правильной формы полукольцо, к которому вела невысокая оплывшая насыпь. Насыпь кончалась у скал, окружающих площадку, но я разглядела, что именно в этом месте стену скал прорезает ущелье. Дорога?.. Стартовая площадка, вот что это такое. Причем очень старая, в наше время старты грузовиков любого тоннажа не оставляют следов на грунте.

— Похоже на старинный космодром, — сказала я. — Вернее, на стартовую площадку грузовых ракет.

— Я предполагал нечто подобное, — кивнул Игнат. — Видимо, «Суперхомо» была связана еще и с космическими исследованиями. Вот где открывается поле дополнительного информационного поиска.

— Соседство стартодрома с лабораторией еще не говорит об их связи, — возразил Витольд в манере Яна Лапарры. Скорее всего копирует бессознательно тех, кто ему нравится.

— Не говорит, но настораживает. — Игнат сел за пилота сам. — Спасибо, Люция, сегодня нам не раз пригодится ваш опыт военного историка.

Сели у разрушенной временем гряды рядом с тремя куттерами и шеренгой машин непонятного мне назначения. Вне кабины оказалось жарко, и я порадовалась, что надела среднеширотный костюм с терморегуляцией.

Игнат, извинившись, отошел к группе людей, возившихся в полукилометре от нас, возле широкой металлической колонны. Колонна вибрировала и гудела.

— Комбайн для шахтной проходки, — пояснил Витольд в ответ на мой взгляд; отойти от меня и догнать Игната он не решился. — Скорость проходки десять метров в час. Пойдемте и мы.

Игнат уже подзывал нас к себе.

— Сейчас идем вниз, готовы?

— Вопрос излишен, — сухо сказала я.

Игнат молча пошел вперед, и я подумала, что, будь на его месте Паша Жданов, не обошлось бы без оправданий и извинений.

Вход под землю оказался рядом с грызущим камень механизмом.

Шахта была уже оборудована подъемниками, и спуск вниз на глубину двухсот метров занял всего две минуты. На дне шахты нас ждал мужчина небольшого роста, скуластый, с твердым взглядом уверенного в себе человека. Звали его Кит Дуглас. Это был тот самый чистильщик, с которым мы начинали разведку Ховенвипа.

Я впервые оказалась под землей, поэтому с интересом стала разглядывать ровную и прямую пещеру, в которую мы проникли через ее потолок.

Пещера была освещена люминесцентными лампами, прикрепленными к стенам через равные промежутки. По дну змеились разноцветные кабели, стояли какие-то аппараты. Трое людей в таких же оранжевых комбинезонах, как и у встретившего нас, работали невдалеке у одной из стен пещеры.

— Метров сорок, — сказал Кит Дуглас, видимо, продолжая разговор. — Извините, — оглянулся он на меня, — что напоминаю: подземелье не обследовано, будьте осторожней. Фарди, — позвал он.

От группы работающих отделился долговязый парень с дубленым мрачным лицом, кивнул мне, узнавая, поздоровался с Игнатом за руку.

— Присмотри сзади.

Фарди угрюмо кивнул, не удивляясь. Так гуськом мы и пошли: Игнат и Дуглас впереди, потом Витольд и я и последним Фарди. Страховка чистильщиков общеизвестна, но я с ней сталкивалась всего второй раз.

Ход вывел нас на балюстраду громадной полости в форме идеального шара диаметром никак не менее трехсот метров. Потолок полости был проломлен, и в пролом была видна часть туннеля, освещенного все тем же белым светом люминесцентов.