Его песня вызвала в душе сладостные воспоминания, причинявшие сладостную и острую боль. Вечера, когда мать расчесывала ей волосы у очага, осенние костры, танцы и праздники урожая, первый поцелуй... Огненные сполохи освещали ее лицо и спутанные волосы, окружали их призрачным сиянием. В пении пламени звучал зов, приглашение на танец, которое она не могла не принять. Она невольно сделала шаг вперед.

Сильные мускулистые руки схватили ее за плечи и резко развернули так, что она оказалась спиной к огненной стене. Рапсодия удивленно раскрыла глаза, услышав возмущенный голос Грунтора:

– Ты что это вытворяешь, киска?

Акмед, продолжая крепко держать ее за плечи, внимательно вглядывался в лицо:

– Ты куда собралась, Рапсодия?

– Туда, - слово сорвалось с ее губ прежде, чем она успела сообразить, что говорит.

14

– Я ПРОЙДУ сквозь огонь, - просто сказала она, и Грунтор громко расхохотался.

– Если решила помереть, Ой придумает способ, который не испортит мясо, - предложил он.

– Поймите, - сказала Рапсодия, теряя терпение.
– Я не собираюсь возвращаться назад. Я не могу. Никто из нас не может. Вы помните обвалы? Дорога закрыта. Единственная возможность выбраться отсюда - идти вперед.

– Ну и как ты предлагаешь это совершить?
– поинтересовался Акмед; его вопрос прозвучал искренне - насколько он был способен на искренность.

Рапсодия сделала глубокий вдох, прекрасно понимая, что ее следующие слова прозвучат по меньшей мере странно.

– Вы помните, что я вам говорила про имена и про то, как они могут сделать нас такими, какими мы были раньше?

– Смутно.

– Так вот, я думаю об этом с тех самых пор, как мы узнали про огонь. Мне кажется, что пройти сквозь него можно, завернувшись в песнь наших имен - как в плащ. Будем надеяться, что по другую его сторону мы снова станем самими собой.

– Ты первая, дорогуша, - проворчал Грунтор.

– Разумеется, - быстро ответила Рапсодия.
– Я и не представляла себе, что будет иначе.

– А ты и вправду очень хочешь отсюда выбраться, - проговорил Акмед.

Что прозвучало сейчас в его скрипучем голосе - насмешка или сочувствие?

Рапсодия уселась на корень, сняла свой потрепанный заплечный мешок и вытащила из него хиген - струнный инструмент размером с ладонь, напоминающий крошечную арфу.

– Если мне удастся перебраться на другую сторону, я за вами вернусь. Она отряхнула свои лохмотья и поднялась на ноги.
– Если я не приду, придумаете что-нибудь другое.

Грунтор покачал головой. Впереди пылал адский огонь.

– Ой и так знает, что будет. Тебе совсем ни к чему швыряться своей жизнью.

– Пусть идет, - тихо сказал Акмед.

– Спасибо, - улыбнулась ему Рапсодия.
– По крайней мере, если у меня ничего не получится, вы наконец избавитесь от меня.

Грунтору явно было не по себе.

– Если бы Ой хотел от тебя избавиться, Ой сделал бы это давным-давно. Свернул бы тебе шею одной рукой, и все тут.

Рапсодия обняла дрожащего великана:

– В самом начале, наверное, ты бы смог это сделать. Но с тех пор я получила несколько уроков владения мечом.
– Она крепко прижала его к себе, и он наклонился, чтобы обнять ее.
– До свидания, Грунтор. Я вернусь.

Он чуть отодвинулся от нее и вымученно улыбнулся:

– Ой-то думал, ты должна говорить правду. Рапсодия погладила его по щеке.

– Я и говорю правду, - прошептала она и повернулась к Акмеду.
– До свидания, Акмед.

– Поспеши, - заявил он.
– Мы не собираемся ждать тебя всю жизнь.

Рапсодия громко рассмеялась:

– Какой ты грубый!

Затем она снова надела заплечный мешок и направилась навстречу ревущему пламени. Болги наблюдали за тем, как ее крошечная тень все более вытягивается на фоне бушующего огня - и вот уже девушка исчезла за стеной невыносимого жара и света.

Приблизившись к огню, Рапсодия закрыла глаза и прижала хиген к груди. Тоненькие струны стали такими горячими, что обжигали пальцы, и девушка перебирала их осторожно.

Она знала только одну ноту, которая пела в ее душе. ЭЛА - шестая и последняя нота гаммы.

"Каждый человек настроен на определенную музыкальную ноту" - так говорил ее наставник.

В свое время Рапсодия испытала настоящее потрясение, обнаружив свою собственную. Она была шестым и последним ребенком в семье. Нота "эла" отлично ей подходила. Девушка пропела ее и тут же ощутила знакомый отклик. Подобрать мелодию, которая должна передать ее, Рапсодии, сущность, будет гораздо сложнее. А вот положить на музыку истинное имя совсем просто - и она решила начать именно с этого.

От незамысловатого напева Рапсодия перешла к более сложному, и его мелодия зазвучала у нее в душе так чисто и прозрачно, что девушка почувствовала легкое покалывание на коже. Нота за нотой она создавала песню - сперва наигрывая на хигене, а затем присоединив к звучащим струнам и голос. А после, собрав все свое мужество, шагнула прямо в огонь.