Он прикинул возможность, что сведения о нем попали на Венеру до его прибытия. Но как это могло произойти и какой в этом смысл, ему было непонятно. Более того, трудно было поверить, чтобы к нему проявляли особый интерес.

Но он был упрям, причем очень. Обращаясь к умывальнику, он дал страшную клятву, что кольцо во что бы то ни стало попадет на Марс и там он обязательно вручит его своему отцу, как и просил доктор Джефферсон.

Наплыв клиентов уменьшился где-то после полудня, и Дон наконец закончил работу. Он вытер руки и сказал Чарли:

— Я хотел бы ненадолго прогуляться в город.

— В чем дело? Ты уже начал лениться?

— У нас будет работа вечером?

— Конечно. А ты думал, что у нас какая-нибудь забегаловка?

— 0'кэй. Значит, я работаю и утром, и по вечерам. Значит, в середине дня у меня должно быть свободное время. Я здесь намыл много посуды, хватит на несколько часов. Чарли пожал плечами и отвернулся. Дон вышел. Его путь лежал по грязным переулкам, через толпы людей, на ту улицу, где стояло здание МТТК. В вестибюле было несколько посетителей. Они разговаривали по телефонам-автоматам или ожидали своей очереди у кабинок. Изабель Костелло была на своем месте и беседовала с каким-то военным. Дон отошел к дальнему концу стойки и стал ждать, когда она освободится.

Наконец она отделалась от солдата и подошла к Дону.

— Кажется, пришел мой внучек со своими затруднениями. Как дела, паренек? Обменял свои деньги?

— Нет. Банк не принимает. Думаю, придется забрать мой заказ.

— В этом нет никакой необходимости. Марс все еще вне пределов связи. Может быть, к тому времени ты разбогатеешь.

Дон расхохотался.

— Маловероятно!

Он рассказал ей, где работает и чем занимается. Она кивнула.

— Ничего, могло быть и хуже. Старый Чарли — хороший человек, но та часть города не очень-то спокойна. Будь осторожен, особенно вечером.

— Постараюсь. Изабель, вы не сделаете мне одолжение?

— Конечно, если это возможно и законно.

Дон достал из кармана кольцо.

— Не сохраните ли вы это у себя? Пусть оно будет у вас, пока не понадобится мне.

Она взяла кольцо и поднесла к глазам, чтобы получше рассмотреть.

— Будьте осторожны, — напомнил Дон. — Не нужно его никому показывать.

— Да?

— Я не хочу, чтобы кто-то знал, что оно у вас. Спрячьте его.

— Ну, если ты так хочешь…

Она быстро вышла. Когда она вернулась, кольца у нее уже не было.

— К чему такая таинственность, Дон?

— Я бы сам хотел понять это.

— Вот как?

— Больше я ничего не могу сказать. Я просто должен сохранить кольцо. Кто-то хочет отобрать его у меня.

— Но послушай, это твоя вещь?

— Да. И это все, что я могу сказать.

Она внимательно посмотрела ему в глаза.

— Хорошо, Дон. Я сберегу его.

— Спасибо.

— Я думаю, это будет нетрудно. Послушай, не исчезай надолго. Я хочу представить тебя управляющему.

— О'кэй. Зайду.

Она повернулась к новому клиенту. Дон подождал. пока освободится телефонная будка, затем позвонил в службу безопасности космопорта и сообщил свой адрес. Сделав все это, он вернулся к своей немытой посуде.

После полуночи, когда были перемыты сотни тарелок, Чарли выставил последнего посетителя и запер дверь. Они вместе съели свой запоздалый ужин. Один ел китайскими палочками, а другой — вилкой. Дон слишком устал, чтобы есть с аппетитом.

— Чарли, — спросил он, — как вам удается управляться с рестораном одному?

— У меня было два помощника, но оба вступили в армию. В наши дни молодые люди не хотят работать, они увлечены игрой в солдатики.

— Значит, я работаю за двоих? Вам бы нанять еще одного парня. Ведь может случиться, что и я вступлю в армию.

— Работать лучше.

— Может быть. Вы во всяком случае следуете этому правилу; я никогда еще не видел человека, работающего больше.

Чарли откинулся на спинку стула, вертя в пальцах сигарету из местного дешевого крепкого табака.

— Когда я работаю, я думаю о том, что когда-нибудь отправлюсь домой. У меня будет маленький садик, окруженный узорной оградой, будет маленькая птичка, которая будет петь только мне.

Он махнул рукой, указывая сквозь едкий табачный дым на стены ресторана.

— Когда я готовлю еду, я не вижу этих стен. Я вижу мой маленький сад.

— Понимаю.

— Я коплю деньги, чтобы поехать домой. — Он глубоко затянулся. — И я поеду домой, или же туда отвезут мои кости.

Дон понял его. Он часто слышал о так называемых деньгах для костей еще в детстве. Все китайские эмигранты стремились домой, но гораздо чаще туда отправляли урну с прахом. Молодым китайцам, которые родились на Венере, это казалось смешным. Венера была их домом, а Китай — всего лишь сказкой.