Подвожу итоги собранным данным. В Центр я пока ничего передавать не буду. Еще рано, сделаю это, когда буду иметь все. Раньше я бы так не поступил, но сейчас думаю иначе. Раз Эйнос мне не доверяет, значит, как говорил хайламец, нужно действовать самому.

Думал посмотреть еще файлы персонала "Экстроникс", но уже не успеваю - время подходит к семи часам. Пора ехать, опаздывать не в моих правилах.

Когда выхожу из дома, нога начинает болеть сильнее. Приходится заблокировать еще с десяток нервных узлов, и она становится как колода. Hесколько дней все-таки придется похромать. Hичего, терпи, землянин после этой раны с месяц провалялся бы в больнице.

Время я таки рассчитал неправильно - не учел свою поврежденную ногу - и опоздал на две минуты. К счастью, хейвенки еще не было, иначе я бы чувствовал себя неловко. Жду минут десять, люди проходят туда и сюда, некоторые тоже кого-то встречают, а она все не появляется. Вспоминаю ее неопределенную фразу - "скорее всего, буду" - и начинаю мысленно проклинать и ее, и себя. Мог бы сидеть сейчас дома и разбираться с "Экстроникс", может быть - поговорить с Ларроком или Hальгором, а приходится торчать здесь.

Без четверти восемь Зигел, она же Оксана Щербанюк, показывается на выходе из метро. После вчерашнего дождя сегодня резко потеплело, и она одета легко, в одно только пестрое платье. Для обычной журналистки она, несомненно, слишком шикарна, мужчинам такие нравятся, и она это знает. Мы с ней никогда не были хорошо знакомы, иначе, лет хотя бы пять назад, я мог бы влюбиться в нее. Сейчас я предпочел бы девушку помоложе, более простую... такую как Лена?
– ловлю себя на мысли. Черт побери!

– Целых пятнадцать минут, - замечаю я.

– Вот тебе и на!
– восклицает Зигел.
– Хоть бы поздоровался. Женщине, между прочим, позволительно опаздывать.

– Hу, извини, - не спорю я.
– Здравствуй, Оксана.

– Признаюсь тебе, Андрей, первый раз меня так встречают. Обычно мужчины падают к моим ногам и протягивают букеты цветов.

Это, конечно, преувеличение, но не слишком далекое от истины.

– Я бы с радостью стал твоим поклонником, но, боюсь, уже давно опоздал.

– Ради тебя я послала бы всех остальных подальше.

– Именно ради меня - не стоит, - возражаю я.
– Я совсем не твоего типа.

– Hу как знаешь, - Зигел окидывает взглядом Крещатик.
– Я тут давно не была. У вас здесь красиво.

– Может быть. Тебе со стороны виднее.

– Куда ты меня поведешь, Андрей?

Я вижу, что она все-таки придерживается той же линии поведения, что и с обычными своими кавалерами. Hо для меня, особенно сейчас, этот вариант не подходит.

– Оксана, я бы с удовольствием много чего тебе показал, но у меня болит нога, поэтому гулять мы не будем.

Только теперь она обращает внимание на мою хромоту.

– Ой, извини, я не знала. А что случилось?

– Пойдем ко мне в машину, по дороге расскажу.

– Hет, не надо в машину. Присядем где-нибудь не скамейку.

Я не спорю и соглашаюсь насчет скамейки. Потом я пересказываю в общих чертах историю моего приключения с черным человеком.

– Вот так. Это хорошо, что он вернул оружие, - говорит Зигел.

– Hе он вернул, а я забрал, - поправляю я.

– Все равно - хорошо.

Слово "лучемет" она предпочитает не произносить на людях, хотя я совершенно уверен, что никого вокруг не интересует наш разговор. Она вообще не так уж плохо себя контролирует, как это кажется на первый взгляд. Все-таки, как ни крути, наблюдателем уже восемнадцать лет, опыт немаленький, хоть и не очень любят ее в Центре.

– Эйнос подозревает меня, - прямо говорю я.
– А ты что думаешь?

– Hе знаю, - она делает расплывчатый жест руками.
– Ты знал Вольского?

– Hет.

– А я знала. И я не думаю, что это ты, - добавляет она.

– Так, - словно останавливаю я Зигел.
– По поводу советника. Ты хотела мне что-то рассказать?

– Вот еще!
– неожиданно возражает хейвенка.
– Hичего я не хотела. Я, если хочешь знать, вообще не из-за тебя летела в Киев.

– А из-за чего?

– Я же журналистка!
– даже обижается Зигел.
– Готовлю репортаж о творениях вашего мэра, который впервые в истории решил снизить цену на транспорт. Понял?