– Пойдем, Вик, посмотрим наши дома, а то уже совсем скоро рассвет.

Мне сейчас совершенно не хотелось смотреть на то, что осталось от дома, где я когда-то жил с родителями, до того, как нам пришлось переселиться под землю. Но и обижать Сережку я не хотел, поэтому и пошел за ним. Вопреки всем моим ожиданиям, домик оказался точно таким же, как и семь лет назад. Гладкие, матово-белые стены, большие окна, низенькое, в две ступеньки, крылечко. Но вот только вокруг все изменилось и стало совершенно другим. Нет больше ручья, который всегда весело журчал неподалеку, не стало чистых и ухоженных аллеек, в которых мы с Сережкой когда-то играли. Ну и конечно не было Земного Дерева, которое нависало когда-то своей могучей кроной над самой крышей дома, не осталось даже следов. Сережка быстро поглядел на меня, словно бы говоря: "Я сейчас, быстро". И убежал в свой дом, который был тут, рядом. Я же в свой дом не пошел. Мне не хотелось чересчур будить воспоминания. Я просто сел на тот самый камень, на котором когда-то любил сидеть. Сейчас здесь было не так жарко, как мне об этом представлялось. Едва ли даже сорок градусов. Вот если бы столько было не ночью, а днем, тогда вообще незачем было бы покидать планету. Но нет, днем, когда оба солнца поползут к зениту, тут будет стоять невыносимая жара, при которой кипит вода и невозможна никакая открытая жизнь.

До сих пор я не могу до конца понять, почему такая беда случилась с нашей планетой, с нашим Дивером, родиной и меня, и Сережки. Ведь всего лишь каких-то семь лет назад здесь было так чудесно. Вообще-то, я знаю об этом из школьного курса, орбиты планет в системе двух солнц редко бывают стабильными, для этого нужно строгое соблюдение целого ряда условий. Дивер же оказался, по докладам открывшей его когда-то экспедиции разведки, одним из таких редких и почти невероятных исключений. Довольно большая и тяжелая, но в тоже время похожая на Землю и живая планета. Она двигалась в этой системе по довольно сложной резонансной орбите. Она оставалась достаточно удаленной от солнц, и повторяла свой путь каждые шесть с половиной лет. Все произведенные расчеты показывали, что орбита останется стабильной, по крайней мере, на несколько миллионов лет. Дивер был включен в план заселения, потому что он обладал выгодным положением. В перспективе он должен был стать звездной базой, планетой звездолетчиков и строителей звездных кораблей. И эта перспектива уже начинала бурно воплощаться в жизнь, здесь появились поселки и целые города, был построен большой космодром, было начато строительство крупнейшего орбитального космодрома-платформы и грандиозных верфей. Население планеты превысило миллион человек и быстро росло, сюда охотно летели переселенцы... Но тут произошла эта самая катастрофа. Известные законы тяготения дали сбой, который никто даже не предполагал до этих событий, орбита спонтанно изменилась, и Дивер начал медленно, но неумолимо приближаться к желтому солнцу...

Сережка медленно вышел из дома. По нему было видно, что и он не рад тому, что посмотрел на то, что тут осталось от прежней жизни, не так далекой, как может кому-то показаться, но уже прошедшей и неповторимой. Но я помнил ее, эту жизнь, и Сережка тоже помнил. Ему уже было пять лет, когда все мы ушли от страшного растущего диска солнца под землю, от его испепеляющих лучей, и огненного дыхания всепланетного пожара. Сережка молча посмотрел по сторонам и, неожиданно улыбнувшись, сказал:

– Вик, помнишь, тут ручей бежал, а вон там был наш пруд?

Я хорошо помнил и ручей и пруд. Собственно это был даже не пруд, а одно только название - лужа метров восьмидесяти длиной, тридцати шириной и глубиной не больше двух метров. Но тогда он казался нам большим и глубоким. Там всегда можно было купаться, что мы и делали.

– И мы с тобой там купались, каждый день и не по разу, - я тоже улыбнулся.

– А ты меня тогда еще и плавать учил.

– Когда и сам не очень-то хорошо умел.

– И мы один раз чуть не утонули...
– Сережка сел на камень рядом со мной и доверчиво прижался, несколько минут мы просто сидели и молчали.
– Вик, а транспорт-то точно придет?
– Перескочил Серега на другую тему.

И это была не наша тема. Транспортный корабль должен был прибыть на Дивер еще месяц назад, чтобы забрать нас, последнюю группу людей, оставшихся на планете, и доставить на Терцию, куда в основном и перебазировалась вся наша колония. Но корабль не пришел, и никто не знал, почему он не пришел. Это было постоянным поводом для мрачных мыслей у взрослых. Нас же это мало занимало. Даже если корабль и не придет, мы от этого не погибнем, наш подземный поселок способен обеспечивать нас всем необходимым не одну сотню лет. Разве что планета упадет на солнце, но вроде бы, согласно новой теории тяготения такого не должно произойти. Но кто сейчас верит теориям? Если старая оказалась неверной, то и новая может тоже дать сбой.

– Должен придти, обязательно должен, - ответил я, немного подумав, и добавил, - нас ведь не должны бросить, люди людей в наше время не бросают.

– Но ведь они же еще месяц назад должны были прилететь, а до сих пор нет никаких известий.

– Мало ли какие проблемы могли появиться у других звезд.

Сережка кивнул в ответ, и еще немного помолчав, неожиданно для меня предложил:

– Вить, давай, прямо сейчас, сходим на космодром?

– Туда же больше часа топать, - возразил ему я, - а рассвет уже совсем скоро, изжаримся ведь.

– Не изжаримся, не сразу же, как солнце взойдет, страшная жара сделается. А мы только посмотрим, и сразу же обратно.

Я прекрасно понимал, что идти сейчас на космодром - это натуральнейшая глупость, и даже не глупость, а дурной, никому не нужный риск, но в этот момент все мое здравомыслие просто куда-то отодвинулось. Меня словно бы что-то тянуло на космодром, как магнитом, и я сразу же согласился:

– Идем, но только придется сильно поспешить.

Дорога к космодрому была в отличном состоянии. Широкая полоса из серого оплавленного и уплотненного грунта, с ней абсолютно ничего не сделалось после катастрофы. Шли мы быстро, и рассвет нас застал уже почти у самого края огромного взлетнопосадочного поля. Сначала горизонт быстро подернула красная дымка зари, а потом над ним показался тускло-багровый краешек красного солнца, такого близкого сейчас и непривычно огромного. На этом диске даже невооруженным глазом были видны темные пятна и яркие факела вечно бушующей солнечной поверхности. Это было такое зрелище, которое мало кто из людей мог наблюдать собственными глазами, без телескопа и без какой бы то ни было защиты.

– Ой, - Сережка остановился одновременно со мной, пораженный открывшимся перед нами зрелищем, - оно такое громадное.

– К тому же очень близкое и еще более опасное, - добавил я и протянул Сережке накидку, - на, надень, а то сейчас следом за красным и желтое солнце покажется.

Не успело еще красное солнце полностью выбраться из-под горизонта, как над ним уже показался и краешек желтого. Свет солнц смешался, и стало так светло, как раньше бывало наверно только в летний полдень, а может быть и еще светлее. Нам сейчас нужно было как можно быстрее бежать обратно, в поселок. Если уж только что взошедшие солнца светят опаляюще, то, что будет тут через час, когда они поднимутся еще выше. Отражающие накидки оказались просто игрушками, солнца нагревали их в один момент. И я понимал, что камни под ногами, да и сам воздух, уже очень скоро станут обжигающе горячими, и до поселка нам не добежать. А мы были уже на космодроме. На всем его огромном поле возвышался только один корабль - внутрисистемный транспорт, который когда-то использовался для обеспечения орбитальной стройки, но уже давно был заброшен. Я подумал, что если попасть на него, то у нас появится верный шанс, потому что на любых кораблях действует автономная система жизнеобеспечения, а автоматика всегда должна поддерживать корабль в исправном состоянии, даже если им и не пользуются. Но вот только как попасть на корабль, я даже не имел представления...