Ройс Каплинджер отпил уже остывший кофе и скривился.

– Наш долг - не допустить, чтобы коммунисты смогли когда-нибудь вылезть из своих бункеров. Нам нужна способность наносить хирургически точные удары по произвольно выбранным целям. Для этого существуют F-117 и В-2. Если удастся этого добиться, первого массированного удара никогда не будет. Не будет ядерной войны.

Каплинджер отодвинулся от стола.

– Жизнь на этой планете будет продолжаться, пока промышленные выбросы вконец не отравят атмосферу, а сточные воды не превратят океан в вымершую водную пустыню. Вот тогда настанет конец жизни на этом крохотном шарике, вращающемся вокруг паршивой звездочки, что, по всей видимости, и замышлял Создатель, когда лепил человека. Мы умрем с голоду, смотря японские телевизоры, слушая лазерные компакт-диски, в костюмах от лучших модельеров.

Он резко поднялся и направился к двери. Джейк Граф-тон тоже встал. Когда за Каплинджером закрылась дверь, Джейк пожал руку сенатору и пожелал ему спокойной ночи.

– Он великий человек, - сказал сенатор, пытаясь прочесть мысли Джейка.

– Да.

– Но его не назовешь оптимистом. Политические игры, вынужденные уступки все это здорово угнетает.

– Да, - согласился Джейк Графтон и кивнул на прощание. Вдруг ему тоже захотелось побыть одному.

***

В понедельник утром министр Каплинджер и сенатор Дюкен с помощниками, Гельмут Фриче и Гарольд Доджерс вылетели в Фаллон. Сам Джейк решил остаться в Чайна-Лейк присматривать за гениальным изобретателем.

Сэм Доджерс был в отвратительном настроении, он что-то бурчал про деньги и заговоры. Джейку удалось заставить его замолчать. Когда "Афина" была собрана и установлена на А-6, он помог Рите Моравиа и Бабуну Таркингтону забраться в кабину. Бабун насвистывал какую-то мелодию, которую Джейк не смог разобрать.

– Сегодня чтобы без птичек. Ладно?

– Как прикажете, шеф, - весело отозвался Бабун. Веселее, чем обычно. Небось трахнул Моравиа, решил Джейк, пытаясь уловить хоть какой-то намек на это. Но лицо пилота, всецело поглощенной делом, было непроницаемым.

– Сегодня отработаем большие дальности. Начните со скорости пятьсот пятьдесят километров, и пусть Фриче подпустит вас ближе, когда получит нужную информацию. Только следите, чтобы его радиолокатор был от вас слева.

– Есть, КАГ. Нам все ясно.
– Бабун снова засвистел, пока Джейк помогал ему пристегиваться.

– Знаешь, кто свистит на флоте, Бабун?

– Нет, сэр.

– Боцманы и распоследние идиоты.

Бабун ухмыльнулся.

– Я отношусь ко второй категории, сэр. Счастливо оставаться с доктором Доджерсом.

Джейк хлопнул его по плечу и спустился по трапу. Когда "Интрудер" начал выруливать, Джейк забрался в желтый грузовичок, который ему выдали на базе. Ему никак не хотелось возвращаться в ангар, в общество Доджерса, колдовавшего над компьютером.

Он проехал по рулежной дорожке и остановился у края действующей взлетно-посадочной полосы. Вылез наружу и уселся на крыло грузовичка. Было уже тепло, солнце все выше поднималось в голубом небе. Скоро станет жарко. Здесь, в стороне от суеты и грохота стоянок самолетов, можно было слышать пение птиц. Из густых кустов за ним наблюдал здоровенный заяц.

Издали доносился слабый шум двигателей; наверное, это Рита и Бабун. Джейк долго сидел на солнышке, легкий ветерок трепал ему волосы. Много лет назад он пошел на флот, чтобы летать, а теперь ему только и остается, что сидеть у края полосы и смотреть, как взлетают молодые. Но таков мир, в котором приходится жить. Мир, о котором вчера вечером говорил Ройс Каплинджер - ядерное сдерживание, глобальная стратегия, - этот мир был ему не менее чужд, чем жизнь охотников за головами в джунглях Амазонии.

Над горбиком в полосе промелькнул хвост боевого самолета. Мгновение спустя он уменьшился до размеров кончика ножа. Еще через пару километров точка, до которой ужался хвост, остановилась и оставалась неподвижной несколько минут.

Его беспокоил пессимизм Каплинджера. Конечно, в мире не без проблем, но у каждого поколения свои проблемы - из них-то и складывается жизнь. Такой выдающийся человек, как Каплинджер, не должен быть... таким мрачным.

Послышался рев двигателей, но крохотное белое пятнышко хвоста не стронулось с места. Конечно, Рита жмет на тормоза, чтобы двигатели разошлись на полную мощность и температура в них стабилизировалась, прежде чем начать разбег. Вот... хвост двинулся с места, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

"Интрудер" пронесся по полосе, разгоняясь до взлетной скорости. За ним поднялся поток горячего, мерцающего воздуха.

Громкость все нарастала, и ему пришлось зажать пальцами уши. Носовое колесо приподнялось на полметра над бетоном. Изящно покачиваясь, хищная птица вырвалась из объятий земли и начала медленно подниматься ему навстречу, втягивая лапы внутрь. Вой двигателей сделался уже совершенно невыносимым.

Теперь машина проходила над головой, ее громовая песня с невообразимой силой обрушилась на Джейка. На мгновение он увидел фигурку Риты Моравиа в кабине - шлем на голове, левая рука на дросселях, взгляд устремлен вперед, в безбрежное небо.