"Байджлоу хочет то-то и то-то", или "Байджлоу доволен", или "Байджлоу вызывает на ковер". Вообще-то Камачо никогда не говорил ни о ком. Если бы даже сам директор ФБР приказал Луису Камачо что-то сделать, Камачо просто сказал бы Дрейфусу:

"Сделайте это" или "Сделайте то". Иногда он говорил, что рассчитывает обнаружить или получить, но ни разу даже не намекнул, кто приказал ему сделать так, чтобы что-то произошло, или почему это должно произойти. Он никогда не высказывал своего личного мнения. Ужасно интересно. Камачо - весьма загадочная личность, вне всякого сомнения.

Сидя в приемной Байджлоу - секретарша исподтишка поглядывала на него, делая вид, что лакирует ногти, - Дрейфус еще раз мысленно прошелся по своему списку. Все важное нужно выпалить с ходу. По пути в камеру пыток опасно думать о дыбе. Он снова попытался уверить себя, что поступает правильно. Именно так.

Поступает правильно. Он. вертел трубку в кармане, словно это были четки.

На столе увлеченной ногтями секретарши зазвонил селектор. Сняв трубку и почтительно пробормотав что-то в ответ, она повесила ее и повернулась к Дрейфусу:

– Заходите.
– Накрашенные брови снисходительно выгнулись.

П. Р. Байджлоу ел громадный пончик с повидлом. Он что-то пробормотал с набитым ртом; в углу рта застыл мазок вязкой красной массы.

Дрейфус сел на стул и заученно начал:

– Я просил у вас приема, сэр, чтобы поставить вас в известность, как идет следствие по "Минотавру". Скажу прямо - практически ничего не делается. Уже много месяцев мы жжем резину, вымаливаем машинное время, чтобы попытаться расшифровать письма "Минотавра" советскому послу, следим за несколькими людьми по всему Вашингтону, прослушиваем какие-то телефонные линии, растрачиваем время массы людей и мешки денег и не имеем, по существу, ничего. Я полагаю, вам следует знать об этом.

Байджлоу стер повидло с губ салфеткой, отхлебнул кофе из белой чашки с надписью "Лучший папа в мире" и откусил пончик.

Его поведение смутило Дрейфуса, в растерянности он достал трубку и осторожно потер черенок.

– Лучшей нашей зацепкой был старшина флота, техник по компьютерам в Пентагоне, который, как мы считаем, извлекал эти вещи из памяти компьютерной системы. Его звали Терри Франклин. Но Камачо не разрешал нам взять этого типа за задницу. Вот мы и смотрели, как он делает свой маленький бизнес, и всюду следовали за ним, сидели у него на хвосте, как вдруг в марте машина этого типа взорвалась вместе с ним.

Байджлоу доел пончик и, подобрав пальцем последние крошки, отправил их в рот. Снова вытер губы, после чего двумя салфетками убрал песчинки сахара и капли повидла со своего дубового стола. Сбросив мусор в корзину и удовлетворенно вздохнув, он поудобнее устроился на стуле.

– Ну и?
– спросил Байджлоу.

– Наемный убийца убрал случайную свидетельницу у почтового ящика Франклина. Камачо пару раз говорил с ней, но ее убили до того, как мы успели предъявить ей фотографии. Профессиональная работа. Две пули двадцать второго калибра в черепе. Мы сделали вскрытие, привлекли криминалистов, говорили со всеми соседями. Никаких следов. Здесь у нас полный тупик.

– Что еще?

– Вот что, - продолжал Дрейфус уже слегка раздраженным тоном. Он начинал выходить из себя и не считал нужным скрывать этого.
– Один из офицеров, работающих во флотском проекте УТИ, некий капитан 3-го ранга Джуди, пытается продать секретную информацию заинтересованным фирмам. Мы занялись этим офицером, когда в начале февраля в Западной Вирджинии был убит руководитель проекта. Убийство осталось нераскрытым - никто ничего не делает, а Камачо, похоже, не собирается разрабатывать контакты Джуди. Он даже не передал его дело в контрразведку флота. Мы знаем кое-кого, с кем общался Джуди, и... Дрейфус в отчаянии опустил руки.

– У вас - Все?

– Да, думаю, я осветил вопрос.

– Значит, вы попросились на прием, чтобы доложить мне, что Камачо дезинформирует меня о работе своего отдела, намеренно срывает поиск этого крота, впустую тратит миллионы долларов и тысячи человеко-часов непонятно на что.
– Дрейфус открыл рот, чтобы возразить, но Байджлоу резко поднял руку. Допускаю, что вы формулируете это мягче. Как видите, я не считаю, что вы пришли сюда, чтобы накапать на начальника и добиться собственного продвижения. Я думаю о вас лучше.
– Он сокрушенно вздохнул.
– Конечно, возможно и другое. Возможно, вы хотели удостовериться, что я действительно такой дурак, что доволен ходом расследования.

– Я...
– Поднятая рука снова прервала его.

– Так вот, я действительно доволен. Камачо полностью информирует меня о действиях своих подчиненных, в том числе и ваших, кстати говоря. Тактику следствия он выбирает с моего ведома и, если нужно, одобрения. Он сообщает о своих предположениях мне, а я о своих ему. Все приказы он выполняет точно. Я полностью удовлетворен его работой. Он один из лучших руководителей во всем бюро.

Дрейфус разинул рот от удивления.

– Прежде чем вы вернетесь на рабочее место, может, вы хотите, чтобы я устроил вам прием у директора?
– Байджлоу придал своему лицу выражение ироничной заинтересованности.
– Да, Ллойд, вы жалкий, нелояльный, пугливый болван, вы сдуру прыгнули с крутого утеса, но, похоже, вам повезло и вы зацепились за кустик, который остановил ваше падение. Может, помочь вам свалиться в пропасть?