Степка не обижается на Наталью, смеется:

– Знатная из тебя, Наталья, теща получится!

– У нас теща - хороший человек!
– строго перебивает его Григорий Пцхлава.
– Жена нам не дает пить красное вино, говорит нам: станешь алкоголиком. Теща говорит: пей! Она говорит нашей жене, что кавказские люди не могут жить без хорошего вина. Правильно! Мы пьем хорошее вино. Мы не станем алкоголиком от хорошего вина.

Степка оглушительно хохочет.

– Смеется тот, кто смеется предпоследний!
– немного сердится Григорий. Наша теща - хороший человек.

Прищурив глаз, чуть наклонившись, работает бригадир Николай Михайлович. Он великий мастер своего дела. Нет в Карташеве человека, который мог бы лучше и изящнее Стрельникова поставить стрежевой невод. Пожалуй, только дядя Истигней может сравниться с ним. Дядя Истигней лучше бригадира знает повадки рыб, их привычки, хранит в памяти рыбьи тайники, безошибочно предсказывает погоду, но в замете невода бригадир не уступит ему и, пожалуй, даже превосходит его. Сам дядя Истигней признает это.

Какие могут быть ориентиры на широкой реке? Никаких, а вот Николай Михайлович вытягивает пунктирную линию поплавков так, что два замета равны невод проходит по тому же месту, что раньше. Когда Николай Михайлович за рулем катера, поза у него стремительная, лицо воодушевленное, с круто изломанными бровями и, несмотря на это, доброе. Нет тогда на лице Стрельникова важности, начальственности, нет смешной напыщенности, нет дураковатого выражения, с каким бригадир спрашивает: "Кто еще хочет поставить вопрос?" За рулем он простой, человечный, и рыбаки подчиняются ему беспрекословно - стоя за рулем, он в самом деле главный.

Сейчас Николай Михайлович весело, нарымским говорком приговаривает:

– Давай действовай, действовай, пять плетенюг вам в мягкое место!... Степка, холера, через колено ломаный, руками действовай, чтобы заду было жарко... Наталья, гроб в печенки, почто Степку водой поливаешь? Наталья!

Он знает, что рыбаки его не слышат в гуле мотора, приговаривает просто так, от чувства легкости, удовольствия, радости, которые ему доставляет умение ставить невод.

– Наталья, не обливай Степку, черт тебе на шею!
– кричит Стрельников.

Наталья действительно, улучив минутку, поливает Степку пригоршнями воды, поливает и кричит, что именно это и нужно Степке, чтобы охолодиться. Поливает, хотя все заняты черт знает как - голову нет времени поднять, вытереть пот. Степка хохочет, отворачивается от брызг, кричит Наталье:

– Звездану!

– Я тебе звездану!
– несется в ответ. Руки Степки проворны, сильны, в неводе разбираются привычно ловко; ему не нужно думать что к чему, он ощупью находит нужное.

– Вот холера Наташка!
– весело кричит Степка.

Завозня наклонена, чуть не зачерпывает воду рабочим бортом, отягощенным неводом, и Степке опасно наклоняться вперед - можно вывалиться в воду. Однако Степка старается изловчиться. Он хочет одной рукой схватиться за невод, второй - окатить Наталью. "Сейчас!"- восторженно думает Степка и наклоняется, чтобы зачерпнуть воду.

– Не баловаться!
– испуганно кричит Виталий, но поздно: выравниваясь, Степка хватается рукой за верхнюю тетиву невода, которая течет в реку, не может, конечно, удержаться и, медленно завалившись на спину, мелькнув в воздухе тяжелыми броднями, валится в реку.

– Степка!
– пугается Наталья. Она понимает, что он может угодить головой в невод и запутаться в нем, ибо у завозни дель невода еще не стоит вертикально.
– Ныряй!
– вскрикивает Наталья.

Степка знает это и без нее. Инстинктивно оттолкнувшись ногой от тугой тетивы, он ныряет, уходит далеко в воду, но, вынырнув, оказывается опять в неводе, который не распрямился, а лежит на воде плоско. Степка собирается снова нырять, но Семен Кружилин уже останавливает катер, на больших оборотах ванта срабатывает задним ходом. Он спешит на помощь. И Степка первым понимает, что может случиться.

– Намотаете!
– ошалело кричит он, забыв о том, что находится в опасности.

Мотор стихает сразу, внезапно, словно его остановили сильной рукой.

– Намотали невод!
– говорит Виталий.

– Намотали!
– повторяет Наталья.

– Намотали!
– мрачно подтверждает Семен Кружилин.

Гулкая тишина стынет над Обью.

Степка, успевший поднырнуть под невод, плавает в тридцати метрах от катера. И Степку, и катер, и невод- все несет сильная обская волна. Степке хочется одного - уплыть от катера подальше, выбраться на противоположный берег и зарыться головой в песок, чтобы люди не видели его. Он так и собирается сделать, поворачивает к поселку, однако потом спохватывается и плывет к катеру.

– Возьмите греби!
– сердито говорит бригадир.

Рыбаки молча берут длинные, большие весла, отцепляют завозню - теперь им придется взять катер на буксир и тянуть его к берегу.

– Лезь в завозню, - говорит Степке бригадир и отворачивается от него. Наделал, парнишка, делов! Будем ставить вопрос!

Мокрый и жалкий, Степка выбирается из воды.

Волоча, как два поникших крыла, концы невода, "Чудесный" на буксире возвращается к берегу.

Виталий Анисимов докладывает рыбакам: