И наконец, воздев Скипетр так, чтобы прикоснуться к центру арки, он возвысил голос:

– Свет и тьма суть два столпа Творения, которое пребудет вечно, как вечны имена Того, Кто установил этот Закон: Йод-Хэ-Вов-Хэ, Адонаи, Элохим, Шаддаи эль-Шаи, Яхве Саваоф, Элохим Саваоф, Шекинах...

Эти священные имена, казалось, отзывались в ночных небесах, продолжая вибрировать и после того, как Адам произнес последнее из них. В наступившей тишине он опустил Скипетр и склонил голову в немом благоговении перед Тем, Кого только что призывал. В безмолвной молитве прося прощения за все, что вольно и невольно делал неправильно, Синклер с силой метнул Скипетр сквозь арку, между Столпов, в темную пасть разверстой пещеры. Золотой молнией пронзив дождливый сумрак, древний жезл упал в черную дыру и исчез в ней. Какое-то время слышалось, как он, падая, стучит по ступенькам. Последний звук пришел уже из недр земли - и вслед за ним поднялся глубинный подземный грохот, вначале глуховатый, но исполненный страшной силы.

Вспышка голубоватого света полыхнула Адаму в лицо, вслед за ней раздался гром обвала, должно быть, напомнивший спящему селению грохот Первой мировой войны. Земля содрогнулась, страшные подземные толчки бросили Синклера на колени, и он покатился по мокрой траве, зажмурившись, чтобы не видеть ослепительных вспышек. Земля продолжала дрожать, словно раздираемая изнутри борьбой могучих сил.

Наконец толчки стали слабее. Синклер поднялся на четвереньки, нашарил в траве фонарик, включил его и встал в полный рост. Он направил луч света в проем арки, желая видеть, что сталось с зияющей в земле пещерой.

От нее не осталось и следа, Скипетр с Печатью исчезли тоже. Земля сомкнулась, навеки схоронив в себе священные реликвии.

Стояла полная тишина. Через пару минут вдалеке раздался собачий лай и отрывистые людские крики. Замелькали огни. Деревня Тампль ожила и всполошилась, кто-то уже бежал к полю, окна озарил свет, жалобно мычали разбуженные коровы.

Синклер погасил фонарь и, слегка пошатываясь, пошел прочь. Навстречу ему почти сразу метнулись две темные фигуры, от которых он инстинктивно отшатнулся.

– Адам?
– позвал из мглы взволнованный голос Маклеода.
– Это ты? Ты в порядке?

– Мы слышали звук взрыва, - добавил Перегрин.
– Как будто началось землетрясение...

– Так закрылся проход под землю, - сказал Адам с огромным облегчением.
– Надеюсь, местные жители решат, что это гром.

– Но что будет, если однажды здесь устроят раскопки?
– Перегрин махнул рукой в сторону холма.

– Они не обнаружат ничего - только старую каменную кладку, - уверенно ответил Адам.
– Высшие силы решили упокоить сокровища тамплиеров в ином месте, вне нашей физической реальности.

* * *

Серый "пассат" Кохрейна поджидал их у края поля. При виде возвращающихся Охотников Дональд включил двигатель и посветил фарами.

– Как хорошо, что есть Дональд, - пробормотал Адам, усмехаясь.
– Иначе нам бы никогда не улизнуть от расспросов.

Глава 29

– А что будем делать с Жераром?
– спросил Перегрин, когда Дональд Кохрейн уже гнал машину прочь от деревни Тампль, с каждой милей приближаясь к родному Эдинбургу.
– Может, сдать его йоркской полиции?

Адам взглянул на француза, без чувств лежащего между ним и Перегрином на заднем сиденье.

– Думаешь?

Перегрин нахмурился.

– Наверное, это было бы справедливо, но, честно говоря, я не вижу смысла.

– Почему?

– Во-первых, его состояние настолько плачевно, что вряд ли он сможет предстать перед судом, - ответил Перегрин.
– А во-вторых, обстоятельства его преступления настолько необычны, что вряд ли мы сумеем что-то объяснить полиции.

– Почему же необычны? Он замешан в краже Печати и в убийстве Натана Финнса, - заметил Адам.

– Если мы расскажем об этом в подробностях, нас засадят в ту же закрытую лечебницу, что и Жерара, - фыркнул Перегрин.

– Без всяких сомнений, - согласился Маклеод.
– Насколько я понимаю, ты отказываешься от идеи отправить Жерара в тюрьму?

– Сообщник француза мертв, и вряд ли мы когда-нибудь узнаем, кто это был. А для Жерара нельзя найти худшего наказания, чем то, что его уже постигло. Как это глупо - сойти с ума от страха!

– Законы Кармы суровы, - отозвался Адам.
– Мироздание само так распорядилось.

– Так что же ты в конце концов собираешься делать?
– не отставал Перегрин.

Адам молча смотрел на синий сапфир в своем кольце. Потом поднял голову.

– Родственники Натана Финнса имеют право на информацию. Нужно сказать им, что убийцы более нет в живых и они могут быть спокойны. Я, пожалуй, возьму этот разговор на себя. А что до Жерара...

Взгляд Синклера снова остановился на мертвенно-бледном лице француза.

– Он сейчас даже имени своего не помнит. И нас не узнает, если увидит. Думаю, Жерар полностью потерял память, в том числе и о случившемся этой ночью. Его душа сейчас - чистый лист. Однажды, очнувшись, он может начать новую жизнь. Самое верное решение, на мой взгляд, это поместить его в тихую лечебницу и найти ему хорошего врача.