– Ну, дя Афанасий, - Татьянка грозится.
– Припомню вам потолок!

– Не говори под руку!
– сказал дя Афанасий с верхотуры, написал "МО..." и полетел в противоположную от потолка сторону.

Поймали его, но все же на чью-то вилку напоролся вскользь.

– Налейте, - за бок схватился, - пятнадцать капель, рану изнутри продезинфицировать от столбняка.

Поднесли ему фужер капель, нам с Татьянкой поднос с деньгами. Но тоже не в карманы распихивать - в банку трехлитровую полагается ссыпать. Утрамбовали мы под горлышко. Татьянка машинкой для закатывания законсервировала урожай. Получился трехлитровый банк под крышкой.

Неплохо "на орехи" собрали.

Если бы еще в настенный протокол не заносили...

Глава четвертая

ТИШЕ, ВАСЯ, ЖУЙ ОПИЛКИ

Забанкованные деньги бабушка на хранение унесла. В стеклянном банке они процентами не обрастут, но мы вовсе не собирались трястись над сосудом. Запланировали после свадьбы под мышку его и к морю, где персики и шампанское...

На свадьбе шампанского два ящика было. Татьянка подняла фужер и как заверещит, запрыгает пощикоточно. Вася-сосед вылезает из-под стола с туфлей невесты в зубах, синяк под глазом от каблука наливается.

Словил фонарь, пока перепонку туфли отстегивал.

Выкуп с Миши-подженишника заломил - полный туфель денег или пусть невеста неполноценная сидит.

Собрался круто компенсировать испорченную под столом фотографию. Я на одной свадьбе столкнулся с таким поворотом событий. Полвечера тюха-свидетель ходил среди гостей с протянутой туфлей: подайте, кто сколько может, невеста голая сидит! Гостям оно большая радость внеплановые убытки нести, кровные раскошеливать.

Неужели, думаю, Вася подгадит нашу свадьбу в самом начале.

Дя Афанасий со своим языком выручил.

– Деньги, - говорит, - навоз! Сегодня нуль, а завтра - воз!

Татьянка, молодец, сразу отрезала, что у нее туфель - не мусорная яма, всякий навоз туда пихать. И тамада поддерживает: слово невесты - закон! Меняй, Вася, пластинку с требованиями.

Вася недоволен, хотел по-легкому сорвать деньжат. И повеселюся, мол, на свадьбе и навар. А ему шлагбаум перед носом. Гуляй, Вася, жуй опилки, я начальник лесопилки.

Он не нытьем, так карканьем решил навредить.

– Пусть, - меняет Вася пластинку, - свидетель выпьет полный туфель водки!

Туфель у Татьянки - не "лодочка"-маломерка. Тридцать девятый размер, граммов триста войдет без напряжения. Для Миши-подженишника это верный аут на четвереньках. Он и без того зла в рюмках после тостов не оставлял, сушил до дна.

Но Миша вдруг говорит:

– Два туфля могу выпить, правый и левый!

Ничего себе, думаю, заносит Мишаню. Дергаю его за рукав: попридержи коней, водку туфлями хлестать! Свадьба только началась, у тебя куча обязанностей, а ты под стол, напившись, лезешь, друг называется.

– Спокойно, - Мишаня говорит, - два туфля осушу, если ты, Вася, выпьешь стакан шампанского, не прикасаясь руками!

К стакану, само собой. И к содержимому тоже.

Цирковой номер. Берет Мишаня граненый стакан, наполняет шампанским: пей, Вася, не стыдись!

Васе и сказать нечего. Туфель крепко держит, не дай Бог, выхватят добычу, синяком озабоченно красуется.

– Лакать надо!
– советуют болельщики.

– Через тряпочку сосать!

– Через трубочку!

Весь фокус - без тряпок и трубок пьется. Один на один со стаканом.

– Если сам без рук выпьешь, - Вася ухмыляется, - тогда отдам туфель.

Мишаня только этого и ждал. Стакан перед собой поставил, руки, как арестант, за голову - ручки, дескать, вот они, - зубами край стакана сжал, оторвал его от стола и, медленно поднимая, выпил до капли содержимое.

Никогда не замечал в Мишане таких способностей. Как выяснилось позже, он сам впервые так пил: ва-банк шел. Когда выпил, как закричит:

– Горько!

С обутой невестой не грех поцеловаться.

Дя Афанасий решил повторить фокус в облегченном варианте - с рюмкой. Правда, наполнил ее водкой. Чтобы тут же на себя вылить.

– Ничего, - говорит, - для моей раны снаружи тоже полезно. Это не соль все-таки.

Глава пятая

ДАВАЙ, МИЛКА, ПОТАНЦУЕМ

Дальше еще кучерявее. Поднялись мы подышать свежим воздухом. Сокол с места - ворона на место. Возвращаемся, наши смягченные подушечками стулья заняты, Татьянкины двоюродные братья-парубки уселись. И довольные, как слон после купания.