Последующие два дня я только и делал, что болтался по базе, мозолил всем глаза и надоедал ученым дурацкими вопросами, типа: «А что это за блестящая железочка?»

Я добился того, что ко мне привыкли, перестали на меня пялиться и тихо друг друга переспрашивать: «А кто этот придурковатый парень?» Меня вполне устраивала роль дурошлепа, которому только и есть дело до блестящих железочек и разноцветных лампочек. Все это было частью Большого Плана.

Капитан Дэба снизошел до того, что лично принес мне свой отчет. Я бегло прочитал краткий и во всех смыслах сдержанный текст, посвященный добыче полезных ископаемых на Луне-один, и пришел к выводу, что совать мне подобную чушь – просто верх неуважения. Поэтому не удержался и высказал капитану:

– Уверен, скорбящие военные вдовы будут рады вашим геологическим образцам. Представляю слезы радости и умиления, когда вы вручите каждой по коллекции минералов.

Капитан посопел, потом сообщил мне, что никакая телеметрия не сохранилась, поэтому приложить к отчету сносную картинку он не может.

Кто бы сомневался…

Трудно было не заметить, что праздные люди с автоматами под одеждой всячески стараются прохаживаться поблизости и прислушиваться, о чем я спрашиваю ученых. Впрочем, кроме лампочек и железочек, им поживиться было нечем. Не такой я идиот, чтобы направо и налево выбалтывать свои интересы.

Я уже вполне перестроился и относился к своему новому занятию просто как к очередному заказу. Не вполне законному, не слишком безопасному, но когда у меня были другие? Быстрее сделаю – быстрее вернусь домой. И не с пустыми карманами. Финансовый вопрос с господином Бинго я обсудил очень тщательно, и в случае удачи жизнь моя могла круто измениться.

Впрочем, в случае неудачи – тоже…

На третий день созрел момент для активных действий.

Карл Лондаус приглянулся мне сразу, когда я впервые увидел его в столовой. Простой и открытый парень, слегка застенчивый, спокойный, с белыми, словно у ребенка, бровями. А ближе я с ним познакомился, извините, в душе. Спрятал его бритвенную пасту и галантно предложил свою.

Он служил здесь оператором шлюзовых камер – то, что мне и было надо. Я заранее знал, как мне найти к нему подход.

Если вы подойдете к полицейскому и, смущаясь и запинаясь, предложите ему взятку из трясущихся ручонок, он в лучшем случае с негодованием откажется. В худшем – согласится, но сам же вас за это и возьмет с поличным. Люди – не всегда дураки, они знают, у кого можно брать, а от кого держаться подальше.

Самый верный способ – это выглядеть своим человеком. Эдаким братом по разуму, с которым можно и напиться, и про баб потрепаться, и в бильярд сыграть, и дела порешать. Тогда взятка не будет взяткой, она станет дружеским договором между двумя хорошими людьми. Насколько договор окажется выгодным – совсем другой вопрос.

Итак, Карл. Вечерком я закатил к нему с бутылкой финской водки и банкой восхитительной маринованной селедочки. Благо, сухого закона на «Новом Ковчеге» не наблюдалось, магазинчик работал, и после каждой смены персонал пил, как все честные люди.

Карл производил впечатление человека, который рад бы поговорить, но не знает, о чем. Для меня это было сущее раздолье. Я сам предлагал темы для разговоров, сам их развивал и сам заканчивал. Парню оставались только несложные вербальные операции: «да», «нет» и «ха-ха-ха». За пару часов мы классно поболтали, хотя он извлекал из себя в основном междометия.

После психологической отметки в две трети бутылки обоих потянуло на лирику, на грустные слова о несбывшемся, о мечтах юности и прозаическом настоящем. Короче говоря, я начал жаловаться, что никакой я не «глаза и уши» могущественного Марциони, а просто забитый клерк, один из многих. Карл грустно вздыхал и кивал.

В один из таких моментов я и намекнул, что мне нужно проверить наш катер, что называется, пощупать пальчиками.

– Шеф говорит, многовато топлива сожгли в последней экспедиции, – сетовал я. – Он у меня такой, каждый грош считает. У капитана напрямую спрашивать не хочется, зачем ребят зря обижать? Они и так троих там потеряли, а тут еще я со своими проверками…

– Четверых даже, – уточнил Карл. – Я слышал, там еще штатский с ними был.

– Ну да, я тоже слышал… – пробормотал я. – Вот думаю, как бы данные снять. Может, через центральный пульт подключиться?

– Не, это вряд ли, – покачал головой Карл. – Катер сейчас мертвый, отключен от всего.

– Ну, не такой уж и мертвый. Резервные батареи всегда есть, подключиться – раз плюнуть.

– Все равно надо на борт подниматься. С пульта ничего не сделаешь.

– Вот бы мне подняться на борт… Сниму показания, отправлю шефу с первым же сеансом, пусть успокоится. А то думает, парни по девочкам шлялись, вместо того чтоб дела решать. Как думаешь, смогу я в бокс пройти?

– Не знаю, как ты туда пройдешь, это капитана надо спрашивать.

– Чудак человек, я ж тебе говорю, что не хочу капитана зря напрягать.

Карл впал в некий ступор. Не из тех он людей, которые могут тайно шаманить за спиной у начальства. С другой стороны, ему очень хотелось помочь мне – такому классному и свойскому парню.

Я знал, как прекратить его внутреннюю борьбу.

– Кстати, фирма предоставляет мне право пользоваться фондом представительских расходов, – деликатно проговорил я. – Там, конечно, не златые горы, но и не крохи. Чем раздавать их кому попало, я лучше тебя подогрею. Или ты здесь лопатой деньги гребешь?