В конце августа 1939-го Никишов подписал очередную ориентировку, которая была разослана в подчиненные ему подразделения. В документе отмечалось, что по агентурным данным, а также следствием по делам японских разведчиков установлено, что японские разведывательные органы в Маньчжурии активизируют заброску на советскую территорию шпионов, диверсантов и террористов. Однако, отмечалось в документе, областное управление НКВД и погранчасти до сих пор ничего не сделали ни по линии разведки, ни тем более контрразведки, чтобы выявить японскую агентурную сеть на Дальнем Востоке. В конце документа отмечалось: «Неудивительно поэтому, что на сегодня мы не имеем ни одного серьезного агентурного дела по разработке японских шпионских резидентур, диверсионно-террористических групп, переброшенных на нашу территорию японскими и другими иностранными разведорганами».

Признание красноречивое, хотя нарушителей и ловили сотнями. По данным НКВД, представленным Токийскому трибуналу, в 1937 году задержали 208 нарушителей. В 1939-м — 217, в 1940-м — 241, в 1941-м в связи с началом войны цифра поднялась до 302. Но сколько среди них было опытных японских разведчиков, прошедших обучение в разведывательных школах и имевших опыт разведывательной работы? Сколько резидентур японской разведки было вскрыто и локализовано контрразведчиками Забайкалья, Хабаровского края и Приморья? Ответов на эти вопросы пока нет. В 1939-м время было другое. Такие контрразведывательные операции, как «Мечтатели» или «Большой корреспондент», были уже невозможны. Если бы такие операции проводили в конце 1930-х во время большого террора, то их исполнители стали бы «японскими шпионами» еще до завершения операций, а желающих рисковать головой тогда не было.

Итоги тайной войны за 1939 год были подведены в специальной сводке погранвойск НКВД Читинского округа. К сожалению, нет аналогичных итоговых документов (в открытой печати) по Хабаровскому и Приморскому пограничным округам. В этой сводке отмечалось, что конец 1938-го и весь 1939 год характеризовались усилением деятельности японских разведывательных органов, дислоцированных против Читинского округа. На советскую территорию проводилась массовая выброска диверсионных банд и разведчиков. Использовались жители Маньчжурии — русские, китайцы и корейцы. В 1939 году 2-й (разведывательный) отдел штаба Квантунской армии провел специальное совещание с руководящим составом японских военных миссий. После обсуждения всех проблем были приняты практические решения, обязательные для исполнения военными миссиями, их филиалами и резидентурами. Предполагалось создание диверсионных групп и переброска их на советскую территорию для совершения диверсий. Первостепенными считались железнодорожные объекты. Предполагалось также создание маршрутной агентуры из числа перебежчиков — русских и китайцев, ранее проживавших на территории СССР, которых должны были забрасывать на нашу сторону. И, конечно, дезинформация через своих агентов-двойников.

Это были дополнительные задачи по активной разведке, и для выполнения военными миссиями был значительно увеличен отпуск денежных и материальных средств. Основной же задачей деятельности японской разведки на нашей территории являлась разведка военно-политического и экономического состояния Забайкалья. Японские разведчики, работавшие в этом районе, стремились добыть сведения о частях РККА, находящихся на забайкальском направлении, их дислокации, численности и нумерации. Очень интересовали японскую разведку военно-воздушные силы Забайкалья: их численность, типы самолетов, места расположения аэродромов и посадочных площадок. Не оставались без внимания укрепленные районы и новое строительство, особенно на Даурско-Читинском направлении. И, конечно, состояние железных дорог, их пропускная способность. В общем, интересовало все, что было в Забайкалье. Конечно, этот район не был исключением. Такие же задачи ставились при ведении разведки и в районе Хабаровска, и особенно в районах Приморья.

Каковы были результаты работы читинских пограничников? С января по сентябрь 1939 года задержано 106 человек. Из них шпионов 36. Цифра вроде бы солидная, но русских агентов японской разведки было только трое — остальные китайцы. Японская разведка в основном перебрасывала через границу китайскую агентуру, хотя она была значительно ниже в работе по своей ценности и агентурным возможностям. Она легче выявлялась, так как в пограничной полосе не имела опорной базы. Конечно, против Забайкалья работала и русская агентура, но, как отмечалось в документе: «Мы задерживаем крайне незначительный ее процент». Итоги года были подведены в директиве от 7 декабря. В этом документе, подписанном начальником погранвойск НКВД Читинского округа, обосновывалась необходимость усиления разведывательной и контрразведывательной работы по японской линии и пересмотра планов работ разведывательных отделений погранотрядов. Такие требования были вызваны усилением разведывательной деятельности ЯВМ против СССР и массовыми забросками диверсантов и разведчиков на советскую территорию.

До 1939 года основным объектом деятельности японской разведки против СССР являлись районы Дальнего Востока. В эти районы выбрасывалась массовая агентура, состоявшая из русских эмигрантов, китайцев и корейцев. Они осваивали пограничные районы за Амуром, то есть тактическую прибрежную полосу, где были сосредоточены части прикрытия войск ОКДВА и Забайкальского военного округа. С 1939 года положение изменилось. Этому способствовало и установление более тесного контакта с германской разведкой, и изменившаяся обстановка в Европе и мире. Японская разведка, используя уже другие каналы, стала засылать свою агентуру на Урал, в Сибирь, Среднюю Азию, а также в крупные города центральной части СССР. Конечно, китайцев и корейцев для этого не использовали. Здесь нужны были другие люди с другой подготовкой. Вот только один пример такой активной разведывательной деятельности. 20 июля 1940 года заместитель наркома внутренних дел Украины отправил указания во все управления погранвойск республики. В документе сообщалось, что «по совершенно секретным данным, японская разведка из Риги направила в СССР агентов: одного в район Минска и трех агентов в районы западных областей УССР и БССР. Один из агентов является военным специалистом, бывшим кадровым офицером польской армии…» Для того чтобы разыскать переброшенную агентуру, предлагалось начальникам разведывательных отделений погранотрядов собрать «осторожным путем» тщательные справки о поляках, переброшенных на советскую сторону, обратить внимание агентуры на лиц, которые были до переброски в Латвии и Литве, профильтровать задержанных перебежчиков. В общем, сделать все, чтобы найти агентов японской разведки. Удалось ли найти? Ответа на этот вопрос пока нет.

В одной из докладных записок, отправленной из Хабаровска в Москву в феврале 1941 года, анализировалась деятельность Хабаровского пограничного округа. За 1940 год было задержано 600 перебежчиков, в основном китайцев. Русских задержали только 10 человек. Трудно поверить, что у японской разведки иссякли кадры русских эмигрантов. Очевидно, русских перебежчиков ловить было труднее, чем китайцев. Они после переправы через Амур сразу же могли двинуться в глубь страны или раствориться среди местного населения. Из задержанных перебежчиков 245 человек разоблачили как агентов японской разведки. Анализ разоблаченной агентуры показал, что она делится, в основном, на две категории: квалифицированную, хорошо подготовленную и массовую, направляемую с простыми военно-разведывательными заданиями без серьезного прикрытия. К контингенту квалифицированной агентуры относились китайцы, служившие в армии Маньчжоу-Го, и служащие полиции (43 человека). Японская разведка перебрасывала такую агентуру после серьезной подготовки с продуманными и сложными легендами. Основной целью агентуры из чинов полиции являлось оседание на жительство на советской территории, вербовка советских граждан для работы на японскую разведку, в первую очередь китайцев, проживавших в пограничной полосе, и создание новых шпионских резидентур. Перед агентурой из числа военнослужащих японская разведка ставила задачи по ведению глубокой военно-разведывательной деятельности на советской территории, вхождения в доверие и внедрения в центры по руководству партизанским движением в Маньчжурии. В заключении записки отмечалось: «Из числа разоблаченной японской агентуры, переброшенной в Советский Союз во второй половине 1940 года, заслуживают серьезного внимания лица, ранее проживавшие в СССР и имеющие родственные или иные связи, владеющие в совершенстве русским языком и хорошо знающие отдельные районы нашей территории…»

Такая агентура предназначалась не только для ведения разведки на Дальнем Востоке и в Забайкалье, но и на территории Западной Сибири. В отчетном докладе Управления НКВД по Новосибирской области за 1940 год отмечалось, что на основании анализа агентурных дел сотрудники Управления пришли к выводу, что японская разведка делает все возможное, чтобы насадить свои кадры диверсантов в промышленности области и на Транссибирской магистрали. По некоторой части дел разоблаченные агенты намечали активное проведение диверсий или летом 1942 года, или приурочивали их «к моменту проявления военной активности со стороны Японии на наших дальневосточных границах». В докладе также отмечалось: «Японская разведка развивает большую активность по созданию разветвленных повстанческо-диверсионных формирований из кулацкого, белогвардейского и прочего антисоветского элемента для активной вооруженной борьбы с Советской властью в момент военной интервенции…» Очевидно, у руководителей японской разведки были свежи в памяти антисоветские восстания в Западной Сибири в 1921 году, и по аналогии с прошлым решили еще раз организовать восстания в этом же районе в случае войны. Изменившуюся обстановку, когда подобное восстание было бы подавлено в зародыше, в Токио, наверное, не учитывали.