Времени на раскачку у Артузова не было. Ему предстояло проанализировать работу Управления и предложить свои рекомендации по реорганизации центрального аппарата военной разведки в течение месяца. 23 июня 1934 года подробный доклад был готов. Основные его положения в предварительном порядке были доложены наркому Ворошилову. Возражений с его стороны не последовало. Доклад о состоянии агентурной работы Управления и мерах по ее улучшению был адресован «Секретарю ЦК ВКП(б) Сталину». Второй экземпляр доклада предназначался Ворошилову. Неизвестно, находился ли в это время в Москве начальник Управления Берзин. Если так, то сам факт обращения с докладом через его голову, да и через голову наркома непосредственно к Сталину, был беспрецедентным. «Сталин, направляя меня в Разведупр, сказал, что я должен быть там его глазами и ушами», — говорил Артузов в 1936 году. Этим можно объяснить действия обычно тщательно соблюдавшего субординацию Артузова, пославшего свой первый доклад в новой должности на самый «верх».

Артузов был в военной разведке человеком новым, ему нечего было скрывать или приукрашивать. В докладе отмечалось, что после провалов агентурная сеть Управления фактически перестала существовать в Румынии, Латвии, Франции, Финляндии, Эстонии, Италии; сохранилась она в Германии, Польше, Китае, Маньчжурии, в некоторых странах (Турция, Персия, Афганистан, Корея) разведка велась полулегальным путем, когда резидент и его помощники работали «под крышей» полпредств, консульств и торговых представительств.

Анализируя работу в Германии, Артузов отмечал, что там имеется несколько ценных агентов, дающих документы об организации, вооружении и боевой подготовке рейхсвера, а также данные германских военных атташе об иностранных армиях, в частности о Красной Армии. Одним из серьезных недостатков работы в этой стране Артузов считал то, что несколько работников нелегальной резидентуры были получены в свое время от ЦК германской компартии. Иностранные коммунисты часто не исполняли приказы о прекращении всяких связей с партией в случае перехода на разведывательную работу. Артузов подчеркивал, что в случае провала в Германии гестапо легко может доказать связь между компартией и советской военной разведкой. Он рекомендовал «как правило, не использовать на разведывательной работе в данной стране коммунистов данной страны». Но такая рекомендация в очередной раз осталась на бумаге.

Новому заму по разведке, конечно, сразу же доложили об операции «Рамзай». Сказали о составе группы, задачах, которые ставились при разработке операции в 1933 году. Познакомился Артузов и с личным делом Зорге и имел представление о фигуре нелегального резидента военной разведки в этой стране. Но реальных результатов у «Рамзая» в июне 1934-го еще не было и сказать об этой группе в докладе он ничего не мог. Свой вывод о разведывательной работе в Японии он сделал только на основе информации о работе легальной резидентуры ИНО в Токио. Вывод был неутешительным: «Ведение агентурной работы в Японии из стен наших официальных представительств настолько чревато опасностями, что от этого надо отказаться».

Для улучшения работы Управления Артузов предложил остановить текучесть агентурных кадров. Для этого предлагалось принять особое положение о продвижении агентурных работников по службе. Работа за кордоном приравнивалась к службе в действующей армии на фронте со всеми вытекающими отсюда льготами. Предлагалось также разрешить агентурным работникам учебу в военных академиях с годовыми перерывами для заграничной работы. Создавался особый жилой фонд для возвращавшихся из-за рубежа агентурных работников, улучшалось их материальное и денежное содержание. Соответствующие меры были приняты, и утечку опытных кадров из Управления удалось приостановить.

Наиболее важные предложения Артузова касались изменения аппарата Управления. Прежняя структура сложилась в середине 1920-х и до 1934 года не менялась. В Управлении было пять отделов и несколько вспомогательных отделений. 1-й отдел занимался войсковой разведкой, 2-й — агентурной, 3-й — информационно-статистической работой, 4-й — контактами с иностранными военными атташе, 5-й — дешифровальной работой.

Артузов с его большим опытом работы в ИНО понимал необходимость перестройки структуры военной разведки с учетом новой международной обстановки. Он предложил сократить аппарат Управления и ликвидировать деление на добывающий и обрабатывающий аппараты, — иначе говоря, расформировать имевшие многолетний опыт 2-й и 3-й отделы.

Значение аналитической службы хорошо понимали еще в начале 1920-х и в руководстве наркомата, и в самой военной разведке. В 1924 году агентурный отдел насчитывал 15 человек, а информационно-статистический — 59 при общей численности Разведупра в 90 человек. Соотношение по сотрудникам между добывающим и обрабатывающим аппаратами составляло 1:4. Многие из сотрудников, включая и начальника отдела Никонова, имели огромный по тем временам стаж работы в этой сфере — 10 лет.

Артузов, предлагая разбить этот сложившийся аналитический центр, очевидно, руководствовался привычной для него схемой работы ИНО, который не имел сильной аналитической службы. Во внешней разведке такая структура появилась лишь в годы войны, в декабре 1943-го. Конечно, Артузов не мог предвидеть тех проблем, с которыми столкнулось в канун войны 1-е управление (бывшее ИНО) НКГБ из-за отсутствия подобной службы. Но тщательнее оценить функции и работу аналитического аппарата военной разведки, прежде чем готовить его ликвидацию, он мог бы. В этом был крупный просчет Артузова.

Взамен Артузов предлагал создать два отдела стратегической агентурной разведки: в странах Запада (первый отдел) и Востока (второй отдел). Их агентура действовала в Европе, а также в Турции, Персии, Афганистане, Китае, Маньчжурии, Японии и США. Отдел технической разведки должен был вербовать агентуру на военных заводах, в секретных конструкторских бюро и лабораториях и добывать данные о новой военной технике. На отдел активных действий за рубежом возлагалась подготовка кадров для диверсий в тылу противника в случае войны. На отдел по руководству разведкой округов — руководство разведотделами приграничных округов, через которые насаждалась периферийная агентура на сопредельной территории соседних стран для непосредственного наблюдения за укреплениями, концентрацией войск, перевозками и маневрами в погранзоне.